Красив и очень опасен - Стюарт Энн (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Сам не знаю. Просто мне почему-то кажется, что за всю свою жизнь вы никогда не сталкивались со злом и коварством. Если, конечно, не считать знакомства со мной.
Кэссиди нервно сглотнула комок.
— А вы коварный?
Тьернан пропустил ее вопрос мимо ушей.
— Позвольте дать вам совет, Кэссиди. Если вы что-нибудь натворили и должны непременно наврать с три короба, чтобы оправдаться, то фокус заключается в том, чтобы говорить как можно меньше. Оправдываться вовсе не обязательно. А потом, ответив на основные вопросы, просто наберите в рот воды.
— Я буду иметь это в виду, — пролепетала Кэссиди. — А вы именно так себя вели, когда вас арестовали?
В темноте она скорее почувствовала, нежели разглядела, как он по-волчьи ощерился.
— Спокойной ночи, Кэссиди.
Тьернан растворился во мраке, и до ушей Кэссиди донесся еле слышный скрип двери его спальни. На мгновение она зажмурилась, шумно выдохнула и разжала кулаки. Она даже не заметила, в каком диком напряжении находилась.
Да, Тьернан все-таки ухитрился влезть к ней в душу. Даже при иных, более нормальных обстоятельствах Кэссиди находила бы его волнующим. Она твердо решила, что, попадись Тьернан ей на пути где-нибудь в обычной жизни, например в Балтиморе, она бы сделала все возможное, чтобы держаться от него подальше. Шестое чувство, присущее некоторым женщинам, подсказывало Кэссиди, что Тьернан представляет слишком серьезную угрозу для тихой и размеренной жизни, которую она вела там, вдали от властного и непомерно требовательного отца. Угрозу для образа ее мыслей. Возможно, даже для самого ее дальнейшего существования.
В квартире отца избежать встречи попросту невозможно. Как невозможно избежать тягостных мыслей по поводу неотвратимого наказания, нависшего над Тьернаном дамокловым мечом…
И все же почему ее так притягивал этот загадочный человек? В самом ли деле есть в нем нечто зловещее, или он просто по какой-то лишь ему понятной причине пытался произвести на нее такое впечатление?
Спасти его она, конечно же, не могла. Это не в ее силах. Кэссиди поняла это довольно рано, еще наблюдая, как губит себя пьянством мать или как медленно, но верно разрушает свою душу Шон. Нет, спасти их она была не в состоянии, но вот спастись сама еще могла. Подумав, Кэссиди решила даже, что вообще давно разучилась заботиться о ком-либо, кроме себя.
И все же было в Ричарде Тьернане нечто дьявольски таинственное и притягательное. Однако чем быстрее она сумеет отгородиться от него бетонной стеной, тем легче и спокойнее станет ее существование.
До чего же легко оказалось ею манипулировать! Другого на месте Ричарда разочаровала бы легкость, с которой Кэссиди поддавалась на его чары, но Тьернана в этой женщине восхищало все, даже ее предсказуемость. Хотя, кто знает, может, на самом деле она вовсе не такая уж и предсказуемая? Может, он пока недостаточно знает ее? Или знает только поверхностно?
Впрочем, в одном Тьернан был уверен: попытайся он усилить натиск, и Кэссиди сбежит. Он ее сразу раскусил. Вот почему он держался настолько осторожно, превозмогая свои желания и даже не пытаясь закручивать гайки. Да, с Кэссиди следовало держаться тактично и деликатно. Одним неосторожным движением или даже словом он мог поставить под угрозу весь свой замысел. А ставки в этой игре были слишком высоки, чтобы рисковать.
Только действуя медленно, ненавязчиво и расчетливо, он мог надеяться покорить Кэссиди и завлечь ее в свои сети. А потом, когда она опомнится, будет уже поздно.
Выдержке и терпению Тьернана можно было только позавидовать. В течение двух дней он часами напролет просиживал в кресле, обтянутом зеленой кожей, и наблюдал сквозь полусомкнутые ресницы, как Кэссиди с Шоном спорят о том, какой должна быть его новая книга. Его поражало, что Кэссиди до сих пор так и не догадалась, какую роль отвели они ей с ее отцом. Нет, она должна, просто обязана если не догадаться, то хотя бы заподозрить, что цель романа Шона состояла вовсе не в том, чтобы доказать невиновность Ричарда Тьернана! Тем более поразительно, если учесть, что о невинности во всей колоссальной квартире Шона напоминали только глаза Кэссиди — зеленые и огромные, как у испуганной лани.
В эти два дня Тьернан намеренно избегал общения с Кэссиди, надеясь, что она успокоится и обретет ощущение безопасности. Ложной безопасности. Он слышал, как по ночам она, мучаясь от бессонницы, на цыпочках прокрадывалась в кухню, открывала холодильник, грела молоко, однако из спальни не выходил, лежал с закрытыми глазами, вспоминая, как обрисовывались контуры роскошного и сильного тела Кэссиди под тонкой тканью ночной рубашки, как она пыталась запахнуть халат, защищаясь от его нескромного взора. Тьернана так и подмывало выйти в кухню и слизать молоко с пухлых трепещущих губ Кэссиди, задрать подол ночной рубашки и прижаться к ее обнаженному жаркому телу. Но он заставлял себя не трогаться с места и лишь прислушивался к доносящимся из кухни звукам, представляя себе Кэссиди. Он не пытался спрашивать себя, из-за чего она не спит по ночам. Он это прекрасно знал. Он делал все для того, чтобы все было именно так, а не иначе.
Но отведенное ему время стремительно истекало. Он не мог ждать ее до бесконечности. По ночам, втайне от Кэссиди, Шон писал свой роман с бешеной, просто нечеловеческой скоростью, строчил как одержимый. Тьернан рассчитал, что черновой вариант романа будет закончен задолго до окончания срока, отведенного ему постановлением суда. Рано или поздно Кэссиди увидит рукопись, и вот тогда разразится такая буря, что всем чертям тошно станет.
Нет, он должен во что бы то ни стало опередить Кэссиди. Овладеть дочерью Шона О'Рурка, прежде чем она прочитает рукопись. Он должен, пока не поздно, испытать ее, а потом привязать к себе. Только Кэссиди могла дать ему то, что было ему более всего необходимо. И не имело значения, что для достижения своей цели ему придется бросить Кэссиди на жертвенный алтарь. Он был готов без всяких колебаний пожертвовать ею. Но только вначале следовало удостовериться, что и сама она к этому готова.
— Беллингем звонил, — внезапно возвестил Шон, когда минуло уже три дня после приезда Кэссиди в Нью-Йорк.
Ричард приподнял голову и оторвался от книги. Занятную компанию представляли они в последнее время. Кэссиди разбирала бумаги и изучала документы, Шон днями и ночами просиживал за портативным компьютером, Ричард же читал все подряд — от учебника астрономии и детективных романов до документальных книг по криминалистике, написанных Джо Мак-Гинниссом. Частенько Тьернан украдкой поглядывал на нее. Он прекрасно понимал, что она чувствует на себе его взгляд, но ни разу не позволил перехватить его. Но вот теперь он уставился на Кэссиди уже в открытую. Ее огненные волосы были собраны в пучок на затылке, косметики на лице почти не было, а на щеках полыхали яркие веснушки. Кэссиди с утра была в просторном свитере (намеренно, чтобы выглядеть как можно менее привлекательной, решил Тьернан) и брюках защитного цвета. Ему вдруг безумно захотелось полюбоваться на ее ноги.
— А кто такой Беллингем? — осведомилась она.
— Марк Беллингем — мой адвокат, — ответил Ричард.
— Если верить стенограмме, то это не так, — возразила Кэссиди. — С самого первого дня ваши интересы в суде представлял Харрисон Мэттьюс с целой ратью помощников. Весьма впечатляющая команда. Я в первый раз слышу, что Мэттьюс проиграл дело в суде.
— Вы, видимо, еще не дошли до конца стенограммы, — спокойно ответил Тьернан. — А Мэттьюс еще до сих пор не проиграл ни одного дела. Мой тесть сразу же нанял его для моей защиты. Однако затем, решив, что я виновен, он перестал оплачивать его счета, и Мэттьюс отошел от моего дела. Вот тогда мне и пришлось прибегнуть к услугам Марка. Он весьма сведущ в своем деле и вдобавок еще и приходится мне старым другом.
— А почему вы не попытались оспорить приговор из-за нарушения процедуры? — спросила Кэссиди. — По меньшей мере, вам удалось бы выиграть время…
