Испытание любви - Ховард Линда (серии книг читать бесплатно .TXT) 📗
О том, как сложится судьба Бейли после его смерти, Джеймс едва ли размышлял. Она была для него просто финансовым партнером, женщиной, с которой у него сложились хорошие отношения и которая имела голову на плечах. Пожалуй, большего он и не желал. Вряд ли он мог предусмотреть, как одиноко будет Бейли на вершине мира, отрезанной от своего круга, но так и не вошедшей в круги высшего света. Друзья Джеймса, все люди его возраста, принимавшие Бейли в своих домах, пока был жив ее муж, немедленно вычеркнули ее из списков гостей, когда она овдовела. Большинство из них годились ей в отцы, кроме того, они хорошо знали первую жену Джеймса, Лину. Они так и не смогли принять второго брака Уингейта, поскольку Бейли была слишком молода и не их круга. Кое-кто из них знал Бейли и раньше, пока она работала помощницей Джеймса. Ее стремительный скачок на позицию жены бывшего босса смущал и внушал неловкость. Да и самой Бейли было не по себе брать дружеский тон с теми, перед кем еще недавно приходилось лишь вежливо расшаркиваться. Поэтому она ни в чем не винила друзей покойного мужа.
Будь Бейли безмозглой куклой, в руки которой попало целое состояние, возможно, она бы чувствовала себя совершенно счастливой. Порой она даже жалела, что не умеет получать настоящего удовольствия от обладания деньгами. Она слишком много размышляла, слишком остро чувствовала жизнь, чтобы не задыхаться в золотой клетке. Ей приходилось следить за тем, чтобы росли средства тех, кто ненавидит ее всей душой, – это вносило разлад в ее скучное, но безмятежное существование.
Конечно, Джеймс предупреждал ее, что гнев Сета по поводу завещания отца будет весьма интенсивным. Но она и предположить не могла, что настолько сильным. Стать заложником воли молодой девицы, на три года младше его самого, – это сжирало Сета изнутри и выплескивалось наружу при каждой встрече с Бейли. Он швырялся деньгами, как мужская версия какой-нибудь Пэрис Хилтон, не знал ни в чем отказа, но ему постоянно было мало. Вместо того чтобы найти себе дело, открыть свой бизнес (уж для этого ему бы вполне хватило средств и даже мозгов), Сет прожигал жизнь и не интересовался ничем, кроме вечеринок и скандальных выходок. А ведь Сет был надеждой отца, рассчитывавшего, что с возрастом ответственность возьмет в нем верх над юношеской бесшабашностью. От Тамзин Джеймс ничего особенного и не ждал. Ее совершенно не интересовал бизнес как источник доходов. Ее волновал лишь конечный результат – сумма на счету, которую можно потратить. Тамзин жаждала заполучить все деньги своего фонда здесь и сейчас, чтобы беспрепятственно их тратить.
Бейли криво усмехнулась и протянула руку за флакончиком с лосьоном для душа. Если бы Тамзин получила долгожданный контроль над своим фондом, он опустел бы лет за пять.
Телефон зазвонил в тот момент, когда Бейли выключила воду и потянулась за мягким полотенцем. Торопливо завернувшись в полотенце и намотав еще одно, поменьше, на голову, Бейли сняла со стены трубку и посмотрела на экран. Затем повесила трубку обратно, так и не ответив. У нее был собственный «черный список» номеров, на которые она могла не отвечать, если не желала. Судя по всему, Сет уже с утра думал о счетах, раз позвонил так рано. Бейли не хотела говорить с ним прежде, чем выпьет кофе. У нее было право на спокойный завтрак, не испорченный чужими оскорблениями.
Впрочем, тотчас подумала Бейли обеспокоенно, ранний звонок был не в духе Сета. Что, если у него неприятности? Парень целыми ночами пропадал в клубах и просыпался лишь после обеда, да и то не всегда в своей постели. С чего бы Сету звонить утром?
У Бейли неприятно сжался желудок. Ну вот, а она рассчитывала спокойно позавтракать!
Как раз в эту секунду телефон зазвонил снова. Бейли тоскливо посмотрела на него и выждала пять гудков, собираясь с духом. Затем неохотно сняла трубку, вздохнула и нажала кнопку ответа. Уже включился автоответчик, так что пришлось говорить «алло» сквозь механический мужской голос. Бейли не стала записывать сообщение автоответчика сама, выбрав один из стандартных вариантов, забитых в телефон. Ей не хотелось, чтобы каждый звонивший слышал ее радушный голос, особенно если это Сет или Тамзин.
Автоответчик, зафиксировавший снятие трубки, отключился. Звонивший отозвался не сразу.
– Привет, мамуля, – медленно, с издевкой процедил Сет.
Бейли прикрыла на мгновение глаза, призывая на помощь терпение. Ничего нового: Сет нашел еще один способ трепать ей нервы. Называть «мамулей» девицу младше себя самого, наверное, казалось ему забавным.
Лучшим способом защиты от Сета было полное равнодушие. Бейли с самого начала выбрала эту тактику, хотя внутри у нее всякий раз воцарялась горькая обида. Сет знал, что равнодушие Бейли – всего лишь маска, и раз за разом пытался ее сорвать и ощутить торжество от того, что его шпильки попадают в цель.
– Сет, – констатировала Бейли спокойно. – Как дела?
Этому тону она научилась еще тогда, когда работала на довольно нервной работе – в колл-центре банка, имевшем дело с невыплатами по кредитам.
– О, у меня все отлично! – с фальшивой бравадой воскликнул Сет. – Кроме разве что того, что эта жадная сучка, моя мачеха, роскошно живет на мои денежки, а меня держит в черном теле. Но какие могут быть разборки, правда? Мы же одна семья?
Это была старая песня, поэтому Бейли осталась почти безучастной. «Жадной сучкой» Сет называл ее слишком часто, и это выражение давно для нее ничего не значило. Первый раз у него это вырвалось в тот день, когда была зачитана воля отца.
– Ты вышла за него только ради денег! – визжал он, брызгая слюной. – Ты воспользовалась тем, что он болен и не в себе, и выклянчила у него полный контроль над нашими деньгами, сучка!
Он кричал, угрожал опротестовать завещание, расправиться с Бейли. Адвокат Джеймса бросил на нее сочувственный взгляд и сообщил Сету, что любая тяжба будет лишь потерей времени и денег. Джеймс, конечно, внес некоторые поправки в завещание за две недели до смерти. Однако основной текст завещания был составлен годом раньше, сразу после свадьбы с Бейли, и уже тогда молодая жена была назначена опекуном над Сетом и Тамзин. Год назад никто не смог бы обвинить Джеймса в том, что его мозг затуманен болезнью или что он находится под чьим-то влиянием.
