Эффект недостигнутой цели - Коган Татьяна Васильевна (прочитать книгу TXT) 📗
– Может, присоединишься к нам?
– Спасибо, Дим, но я сегодня одна работаю, и у меня тут гости.
– Хорошие гости уходят вовремя, – громче обычного проговорил Малыш, надеясь, что чужак сообразит, что ему не рады. Тот, однако, не отреагировал.
Лика закрыла кран, смахнула ножом пену, положила на стойку картонную подставку и водрузила на нее бокал:
– Что-нибудь еще?
Малыш видел, что Лика жаждет вернуться к прерванной беседе и тяготится его обществом. Он понимал, что находится в невыгодной позиции, но не мог заставить себя уйти. Долбаный чужак стоял у него поперек горла. Вроде бы и не делал ничего предосудительного, а уже осточертел.
– Нет. – Малыш натянуто улыбнулся. – Больше ничего не нужно.
«Давай же, разворачивайся и сваливай», – отвесил себе мысленного пинка и уже собирался последовать совету, но вместо этого спросил:
– Что, надолго в нашем городе?
Незнакомец повернулся:
– Это ты мне?
– Сообразительный.
Парень на мгновение нахмурился, прикидывая, оскорбительно ли прозвучал обращенный к нему комментарий. Решил, что нет, и доброжелательно отозвался:
– Еще не знаю.
– А когда узнаешь? – Малыша понесло. Он помнил, что Лика не выносит разборок в своем баре, но уже не мог остановиться.
Парень поймал обеспокоенный взгляд женщины и внимательно посмотрел на собеседника:
– Тебя что-то тревожит?
– А что, должно?
Чужак пожал плечами:
– Это у тебя нужно поинтересоваться. Я сижу, никого не трогаю, мирно беседую с милой девушкой. И вдруг подваливаешь ты, с явными претензиями. Если тебе есть что сказать, пошли поговорим на улице.
Малыш спрыгнул со стула и, набычившись, вплотную шагнул к незнакомцу:
– Сильно умным себя считаешь? Схлопотать по шее не боишься?
Он осознавал, что ведет себя как идиот и порет горячку. Обычно за ним не наблюдалось чрезмерной импульсивности – это, скорее, Васькина особенность. Но что-то было в этом чужаке, в его облике и повадках – что-то неправильное, раздражающее, действовавшее на Малыша как красная тряпка на быка. Первый раз с ним такое происходило.
Заметив неладное, друзья Малыша встали из-за стола.
– Эй, тут что, конфликт наметился? – с надеждой спросил смуглый, приземистый Гарик Саркисян, он же ГОП. Конфликты он любил и никогда не упускал возможности помахать кулаками.
Незнакомец обвел компанию расслабленным взглядом. Обстановка накалялась, но он, кажется, ничуть не нервничал.
– Если вы сейчас же это не прекратите, – начала Лика, но тут же умолкла, незнакомец поднял руку, прося тишины.
– Никакой проблемы я не вижу, – тихо, но разборчиво произнес он. – Если кто-то из вас захочет растолковать мне, в чем дело, с радостью выслушаю. Но повторюсь – на улице. Не будем смущать присутствующих здесь дам.
Все уставились на Малыша, ожидая его объяснений. Он вообразил, как впечатывает свой кулак в это самоуверенное лицо, которое так нравится бабам… Как хрустят под его пальцами чужие кости, а из сломанного носа течет кровавая юшка. Как чужак со стоном падает и жалобно глядит снизу вверх. А он, Малыш, несколько долгих мгновений стоит над ним, размышляя, ударить ногой или нет. Но не бьет, отходит в сторону, проявив милость к поверженному противнику.
С самого начала вечер не задался! Если затеять драку на пустом месте, Лика его и знать не захочет.
– Все нормально, – проворчал он. – Мы друг друга не поняли.
Взял бокал с пивом и вернулся обратно за стол.
Может, и правда – трус? Но ведь не боли же он боится, не проигрыша. Он не самый великий боксер, но удар поставлен, плюс преимущество в весе и росте. Испугался, что Лика рассердится и перестанет общаться. Запретит в бар приходить. Это с виду она нежная блондинка, а когда надо, может и характер показать. И тогда не увидит он больше ее длинных ног в коротких платьях… И розовые губы…
Остаток вечера Малыш сидел мрачнее тучи, а к пиву так и не притронулся. Около полуночи засобирался. Поспешно расплатился, нарочно задев плечом все так же сидевшего у бара чужака, и, кивнув Ваське, направился к выходу.
Незнакомец проводил его долгим тяжелым взглядом.
Ночь выдалась темной, с полудня небо заволокло тяжелыми тучами, и теперь вместо привычных южных звезд над головой стелилась беспросветная свинцовая мгла. Улица была пуста, окна домов черны – большинство жителей уже давно спали. Лишь на веранде красивого трехэтажного особняка, что возвышался в конце улицы и упирался в начинавшуюся за забором рощу, горел свет.
Особняк принадлежал известному в городе предпринимателю. Сейчас ни его, ни супруги не было дома: уехали в короткий вояж по Европе. Их сын Артур, двадцати двух лет от роду, не преминул воспользоваться ситуацией и устроил вечеринку. Музыка грохотала до часу ночи, пока соседи не позвонили и не пригрозили вызвать полицию. Артуру очень хотелось послать соседей куда подальше, но накалять обстановку не следовало: отец бы наверняка узнал и устроил ему разнос. Поэтому он изобразил пай-мальчика и сделал музыку тише. К чему дополнительные проблемы?
К трем часам гости разошлись. Артур взял пачку сигарет и вышел на задний двор, большую часть которого занимал прямоугольный бассейн с подогревом. Вокруг валялись пивные бутылки, банки из-под колы, скомканные салфетки и даже чей-то бюстгальтер. Покутили они на славу. Артур мечтательно улыбнулся и закурил.
Он постоял бы подольше, наслаждаясь свежим воздухом и запахом моря, если бы окончательно не продрог. Температура была не летняя. Он пульнул окурок на кафельный пол и еще раз оглядел царивший вокруг беспорядок. Уборщица придет в восемь утра, вставать в такую рань желания не имелось, поэтому он заранее отключил сигнализацию. Пусть спокойно заходит и наводит здесь марафет. Артур с наслаждением поежился. В этот момент сзади кто-то обхватил его шею, ощутимо сжав горло. А перед глазами возник мужчина в маске с прорезями для глаз и рта.
– Что за… – попробовал возмутиться Артур, но шею сдавили сильнее, перекрывая доступ воздуха. Он задергался в попытке вырваться, но тот, кто его держал, явно превосходил в силе.
Второй, тот, что в маске, замахнулся телескопической дубинкой. Через мгновение правая голень Артура взорвалась от острой боли. Крик застрял в глотке – широкая ладонь в перчатке бесцеремонно накрыла его рот.
Мужчина снова ударил Артура по правой ноге в то же самое место, а затем по левой. Несколько мощных ударов последовали один за другим. В глазах потемнело, колени подкосились; противник за спиной теперь практически держал его на весу.
Снова удар по голени.
– Ты знаешь за что? – шепотом спросил незнакомец, складывая дубинку.
Артур отрицательно помотал головой и тут же захлебнулся от боли, получив кулаком под дых.
– Ты знаешь за что? – последовал повторный вопрос.
Ладонь убрали ото рта, позволяя ему говорить:
– Я не понимаю… о чем вы… – забормотал Артур. В его глазах плескался неподдельный ужас.
Противник в маске занес руку, явно намереваясь бить до тех пор, пока не получит устраивающий его ответ.
– Ладно! – застонал Артур. – Ладно! Стой! Я понял. Понял. Я знаю, – мелкая дрожь била его тело.
– Еще один раз, и вместо ног мы проломим твой череп.
Стоявший за спиной ослабил захват на горле, подхватил его под руки, доволок до бассейна и толкнул в воду. Когда Артур перестал истерично барахтаться и зацепился за край бортика, отплевываясь и матерясь, нападавшие уже скрылись.
Ему не нравились маленькие городки. Было в них что-то нездоровое, ущербное, хищное. Такие городки напоминали ему старушечьи квартиры, которых как ни убирай, как уютно ни обставляй, не избавишься от затхлого запаха, не растрясешь накопленные годами трагедии, жадно вгрызающиеся в любого, кто по глупости переступит порог. От подобных мест бежать нужно сломя голову. А он добровольно приехал.
Руслан Бажин наклонился к зеркалу, погладил щеку, раздумывая, не пора ли поработать триммером и укоротить щетину. Он отступил назад и несколько секунд сосредоточенно изучал собственное отражение. Потом надел футболку, вернулся в комнату и стал собираться. Судя по всему, задержится он здесь надолго, а значит, следует искать работу.
