Близкие люди - Устинова Татьяна Витальевна (читать книгу онлайн бесплатно без txt) 📗
Пусть все, что угодно. Пусть работяги вчера в стельку надрались, пусть обнаружится несоблюдение каких-нибудь очередных правил техники безопасности, но только не драка. Потому что если драка – значит, убийство, значит, расследование, в общем, конец света.
Черт бы взял этого Муркина, выбравшего такое неподходящее время, чтобы откинуть сандалии. Хотя, может, именно черт его и взял.
Понимая, что милиция все равно приедет, даже если это просто несчастный случай, Чернов отступил назад, стараясь попасть в собственный след. Все же детективы он почитывал и знал, что возле трупа лучше ничего не трогать.
Была бы охота что-то там еще и трогать!
Чернов полез в карман за телефоном, но тут же в раздражении сунул его обратно. Как он ни хорохорился, но вид мертвого Володьки произвел на него гораздо более сильное впечатление, чем он сам мог себе признаться. Руки были не просто влажные – они были мокрые и холодные, как шкура дохлой рыбы. Он сердито зашагал к тонкой водопроводной трубе, нелепо торчавшей на краю котлована, отвернул шершавый вентиль и попил мутной ржавой воды. Потом плеснул в лицо.
«Возьми себя в руки. Чай, не барышня».
Он злобно утер физиономию подкладкой куртки и посмотрел по сторонам. Вокруг никого не было, только в отдалении у вагончиков начиналась привычная утренняя жизнь. Чернов взглянул на часы. Шесть. Седьмой.
«Никто еще ничего не знает, – подумал он тоскливо. – Для всех пока что начинается обычный день. Только он, Вадим Чернов, стоит в двух шагах от трупа Володьки Муркина и не может заставить себя позвонить».
Он вздохнул и снова посмотрел в котлован, смутно надеясь, что труп куда-нибудь исчез за то время, пока он умывался. Труп, будь он неладен, был на месте.
Что-то поблескивало на полпути между мертвым Володькой и бетонным столбом, к которому был прикручен прожектор, как будто золотое кольцо в куче навоза. Чернов взглянул, прищурившись, и стал спускаться, по дуге обходя труп. Стараясь не смотреть в его сторону, он копнул носком ботинка рыхлую землю. Какой-то длинный и узкий предмет, похожий на тюбик губной помады, сверкнув полированным золотым боком, подпрыгнул и мягко шлепнулся неподалеку. Чернов наклонился, поднял его и вытер о куртку.
Это оказалась зажигалка. Стильная позолоченная зажигалка, на которой было выдавлено черным «Кельн Мессе». Зажигалка принадлежала Степану. Он привез ее в марте со строительной выставки из Германии, куда поехал с Беловым, оставив Чернова за старшего. Чернову тогда тоже хотелось в Германию, тем более что он никогда еще не был за границей, но Степан решил, что поедет Белов.
Значит, Степан эту свою драгоценную зажигалку потерял, да еще в таком неподходящем месте…
Чернов думал всего одну секунду, а потом сунул зажигалку в карман. Даже идиоту ясно, что Степан не может иметь отношения к смерти какого-то никому не нужного распоследнего рабочего с собственной стройки, а раз так, значит, зажигалку эту он просто сунул мимо кармана, когда вчера или позавчера лазал по котловану, и ментам об этом знать совсем не обязательно.
Преодолевая себя, Вадим еще раз посмотрел вниз, на Володьку, отвернулся, выматерился и решительно достал телефон.
…– Па-ап!
Шум воды в трубах, шипение яичницы на сковороде, развеселые вопли ведущего утренней программы на радио.
– Папа!
Стук посуды и пронзительный взвизг кофемолки.
– Папа!!
Степан вздрогнул и оглянулся, чуть не выпустив кофемолку из рук.
– Пап, ну ты чего?! Совсем уже?!
С Ивана на пол текла вода. Он стоял в дверном проеме мокрый и совершенно голый. Степан уставился на него, как будто впервые увидел.
– Я тебя зову, зову! Ты что, не слышишь?
– Нет, – сказал Степан. – Не слышу. Уже пора?
– Давно пора, – ответил Иван обиженно и зашлепал в ванную, бормоча себе под нос: – Зову, зову, два часа уже…
Степан переставил сковородку, хлопнул по кнопке чайника и пошел в ванную вслед за сыном.
– Давай! – приказал Иван и зажмурился. Он стоял в ванне – острые локти, выпуклые коленки, ребра все до одного можно пересчитать, ручки-палочки и ножки-дощечки. В кого он такой худющий? Степан усмехнулся. Утренний ритуал никогда не менялся. Просто сегодня он что-то отвлекся и про ритуал позабыл.
– Готов? – переспросил Степан, повыше поднимая ведро с холодной водой. Иван сосредоточенно кивнул, не открывая глаз. Степан перевернул ведро, вода отвесно упала на Ивана, так что он даже покачнулся, стекла по всем ребрам, по ручкам-палочкам и по ножкам-дощечкам. Иван моментально покрылся гусиной кожей и встряхнулся, как собачонка.
Степан сунул ему полотенце.
– Ты просто супербизон, – сказал он нелепую фразу, которая приводила Ивана в восторг и тоже была частью ритуала.
Из полотенца вынырнула розовая мордаха, сияющая кривоватыми передними зубами.
Просто ангел божий, а не ребенок. Степан тяжело вздохнул.
– Вытирайся, и давай завтракать. Мне некогда.
– Тебе всегда некогда, – заявил Иван из полотенца. – Тебе когда-нибудь будет есть когда?
– Так нельзя говорить, – поправил Степан машинально, – нужно сказать: «Будет ли у тебя время».
– Да какая разница! Времени-то все равно не будет…
Внезапно Степан пришел в сильное раздражение. Как будто Иван в чем-то несправедливо обвинял его.
– Вот если ты будешь все время со мной базарить, – сказал он, хотя Иван вовсе и не базарил, – времени у меня совсем не станет.
И ушел на кухню.
Конечно, ему некогда. Он работает с утра до ночи. Все мечты о том, что в один прекрасный день дело пойдет без него, а ему останется только пожинать лавры, ежедневно разбивались вдребезги, как любовная лодка о быт в стихах революционного поэта Маяковского. Иногда ему приходится работать по субботам и даже по воскресеньям.
Степан разложил по тарелкам яичницу.
Он понятия не имеет, куда деть Ивана, когда начнутся каникулы. Черт бы взял эту продвинутую школу, где каникулы начинаются почему-то в апреле! В прошлом году у них все лето жила мама, а в этом году мама умерла…
– Иван! – крикнул Степан громче, чем нужно. – Ну где ты там?!
Думать об этом с утра нельзя. Об этом можно думать только ночью, когда Иван спит и впереди еще пять часов, чтобы прийти в себя. Степан не мог позволить себе такие думы с утра пораньше.
– Пап, где моя черная водолазка?
– Посмотри в шкафу.
– Да нет ее в шкафу, я уже смотрел!
– Иван, я ее не надевал, если ты об этом спрашиваешь!
– Я спрашиваю, где моя черная водолазка?! – Голос уже почти дрожит. Не восьмилетний мужик, а рохля и мямля, ей-богу!
Степан стукнул сковородкой о плиту и большими сердитыми шагами пошел в комнату к сыну. Иван стоял перед распахнутым шкафом и зачем-то перебирал трусы на нижней полке.
– Трусы ты тоже потерял? – спросил Степан язвительно. – На, вот твоя водолазка! Ты что, не можешь голову поднять и посмотреть?!
Он был не прав и знал это. Домработница Клара Ильинична почему-то положила Иванову водолазку очень высоко, в постельное белье. Иван снизу ни увидеть, ни достать ее не мог.
– Одевайся быстрее! – приказал Степан. – Мы уже опаздываем.
Он привозил Ивана в школу очень рано, раньше всех остальных детей, и сдавал с рук на руки классному руководителю – или, по-новому, воспитателю – Валерию Владимировичу. Наверное, с полчаса Иван сидел в классе один. Привозить его позже Степан не мог – он начинал работать очень рано, с половины девятого. И все равно ничего не успевал.
Пришел Иван, волоча за собой стильный немецкий рюкзак, который отец привез ему из Кельна. Рюкзак сын швырнул в угол, а сам сел, зацепил свои облаченные в джинсы «дощечки» за ножки стула и заныл:
– Опять яичница? Не хочу я никакой яичницы! Сколько можно ее есть? Вчера Клара Ильинична в холодильнике кашу оставила. Пшенную…
Степану стыдно было признаться, что кашу он сам вечером съел. Ему тоже смертельно надоели покупные антрекоты и куры-гриль.
Поэтому он сказал грозно:
