Рикошет - Браун Сандра (полные книги TXT) 📗
— — У него с утра гольф. — Она сделала шаг к нему. — Вы должны мне помочь. Пожалуйста.
Хотя она не дотронулась до него, в штанах у него стало так горячо, словно после страстного объятия. Встревоженный пах, вспомнил он слова Диди. Чертовски точное описание. Он сильно пожалел, что из одежды на нем только тонкие нейлоновые спортивные шорты.
— Я вам помогу, — невозмутимо сказал он. — Помогать вам — моя обязанность, как служителя закона. Точно так же, как и расследовать ваше дело. Но не здесь и не сейчас. Мне нужно принять душ. Потом я позвоню детективу Боуэн. Мы назначим встречу. Необязательно в полиции. Вы скажете, куда приехать, и мы приедем.
Не дождавшись конца его фразы, она в отчаянии покачала головой.
— Вы не понимаете, — сказала она так тихо, что он едва разобрал. — Я могу рассказать это только вам, больше никому.
— Почему только мне?
Она подняла голову и многозначительно посмотрела на него. Их глаза встретились. Они поняли друг друга. Теперь воздух, казалось, раскалился не только от жары.
Для Дункана исчезло все, кроме ее лица. Ее глаз, бездонных, как озеро, в которое он нырял вниз головой, хотя ему это строго-настрого запрещали. Ее рта, который, казалось, создан дарить наслаждение.
Внезапно дверь соседнего дома распахнулась, вернув их на землю. Элиза нырнула в скрытую под ступеньками лестницы дверцу; там ее никто не смог бы заметить.
— Доброе утро, Дункан, — поздоровалась соседка. Она вышла забрать с крыльца газету. — Что-то ты сегодня рано поднялся.
— Хотел потренироваться, пока не слишком припекает.
— Батюшки, вот это сила воли. Только, сынок, осторожней по такой-то жаре. Главное, не переутомляйся.
— Не буду.
Она ушла в дом и захлопнула дверь. Нагнувшись, чтобы не задеть ступеньки, он вошел в похожую на пещеру глубокую нишу. Здесь было сыро, сумрачно и на удивление прохладно. Ниша служила входом в подвальную квартиру. Первое время после того, как он получил дом в наследство, Дункан ее сдавал. Последний квартиросъемщик сбежал, задолжав ему за три месяца. С тех пор он решил больше с этим не возиться. Правда, так он терял дополнительный доход. Зато все четыре этажа были в его распоряжении — Дункану это нравилось.
Элиза стояла в тени, прижавшись спиной к двери.
— Я хочу, чтобы вы убрались отсюда, — зло прошептал он. — Немедленно. И не смейте больше передавать мне записки. Что это еще за ребячество? Не знаю, в какую игру вы играете…
— Гэри Рэй Троттер проник в наш дом, чтобы убить меня. В закрытой с трех сторон нише было ясно слышно частое дыхание Дункана. Головой он почти касался низкого кирпичного потолка. Из трещин в штукатурке рос папоротник. Здесь едва хватало места для двоих. Он стоял так близко от нее, что подол ее юбки касался его ног, а дыхание Элизы щекотало его обнаженную грудь.
— Что?
— Я застрелила его, чтобы защититься. У меня не было выбора. Если бы я не выстрелила, он бы меня убил. Его за этим послали. Наняли, чтобы меня убить, — поспешно выпалила она, так что слова сливались друг с другом. Потом замолчала и судорожно перевела дыхание.
Смысл ее слов доходил до него медленно. Но даже после того, как он понял, он не мог этому поверить.
— Вы что, шутите?
— Я похожа на клоуна?
— Троттер был наемным убийцей?
— Да.
— И кто его нанял?
— Мой муж.
Он провел — скорее, втолкнул — Элизу в холл своего дома под настойчивый звон телефона. Оставив ее, он схватил трубку, поднес к уху, при этом ни на минуту не отрывая глаз от Элизы.
— Слушаю.
— Ты встал? — спросила Диди.
— Да.
— А почему запыхался?
— Только что с пробежки.
— У меня есть идеи по поводу того, что мы вчера узнали. Он продолжал пристально смотреть на Элизу. Та ответила ему столь же напряженным взглядом.
— Дункан.
— Я здесь. — Он помолчал, потом сказал: — Слушай, Диди, я весь липкий от пота, чуть на пол не течет. Дай я приму душ и перезвоню.
— Ладно, только побыстрее.
Повесив трубку, он понял, что снова поступил опрометчиво. Утаив от Диди записку, он уже поставил себя в сомнительное положение. А теперь он не сказал ей, кто находится в его в квартире и при этом делает невероятные заявления по поводу преступления, которое они расследовали. И в том, и в другом случае он нарушил правила, как служебные, так и свои собственные. А за это ему еще придется ответить, в этом он был уверен.
Он был жутко зол на женщину, толкнувшую его на должностное преступление и будившую в нем такую игру страстей. Каждый раз, когда он оказывался с ней рядом, они захлестывали его с головой. Да и когда она была далеко — тоже.
Он положил трубку на столик возле дивана.
— Спасибо, — хрипло сказала она.
— Не торопитесь с благодарностью. Я по-прежнему полицейский, труп — в морге, а передо мной дамочка с еще дымящимся пистолетом в руке.
— Тогда почему вы не сказали своей напарнице о том, что я здесь?
— Я сегодня добрый, — беспечно сказал он, хотя особой беспечности не чувствовал. — Особенно к женщинам и детям. — Он медленно подошел к ней. Она не отступила; что ж, самообладания ей не занимать. — А вы на это рассчитываете?
— Я ни на что не рассчитываю. Я пришла сюда, потому что не знаю, что делать дальше.
— Считаете меня тряпкой?
— Вы же полицейский!
— Который заявил, что хочет вас трахнуть!
Она опешила от его грубости, но быстро взяла себя в руки.
— Вы говорили, это было скорее ради мужа.
— Точно, — сказал он, гадая, поверила она или нет. И верит ли он в это сам. Он сделал шаг вперед, заставив ее отступить. — Но вы вспомнили об этом, когда попали в переделку. Вы убили человека — кстати, еще предстоит выяснить зачем. Но, на ваше счастье, детектив, ведущий расследование, к вам неравнодушен.
Теперь позади нее была стена, они стояли нос к носу. Он уперся рукой в стену возле ее головы.
— И вот, чтобы я голову потерял от сочувствия и смотрел на ваши действия сквозь пальцы, вы сочиняете историю о наемном убийце.
— Я ничего не сочиняю. Так и есть.
— Судья Лэрд хочет побыстрее развестись?
— Нет, он хочет, чтобы я умерла.
В ее голосе звучало столько уверенности, что Дункан замолчал. Она воспользовалась паузой и отошла в сторону.
— Вы бы помылись.
— Уж извините. Не нравится — не нюхайте.
— Дело не в запахе. Разве у вас не чешется кожа от пота? Он машинально поскреб пальцами грудь. Волосы на ней потемнели и слиплись от соли.
— Зверски.
— Я с удовольствием подожду…
— Зачем вашему мужу вас убивать? — перебил он ее. — И почему этот большой секрет вы можете раскрыть только мне?
Она закрыла глаза на несколько секунд, а потом сказала:
— Я пришла к вам лично, потому что думала, вы будете более…
— Доверчивым?
— Понимающим. Гораздо более, чем детектив Боуэн.
— Потому что я мужчина, а она женщина?
— Ваша напарница относится ко мне враждебно. Не знаю, отчего мы с ней не смогли поладить.
— А что в таком случае вы думаете о нас с вами? Она опустила глаза.
— Я чувствовала… думала… — Она подняла голову, в ее взгляде читалась мольба. — Вы можете хотя бы выслушать меня непредвзято?
Он скрестил руки на груди, ясно понимая, что этим жестом он бессознательно пытается себя защитить. Когда она так на него смотрела, ее взгляд словно дотрагивался до него. При этом его тело реагировало так, как если бы она действительно до него дотрагивалась.
— Ладно, я слушаю. Зачем вашему мужу вас убивать? Она помолчала, будто собираясь с мыслями.
— Вы с детективом Боуэн подробно расспрашивали, как получилось, что сигнализация не была включена.
— Потому что вы с судьей занимались сексом.
— Да. Потом я попыталась встать и включить сигнализацию. Но Като не пустил меня. Схватил и…
— Ясно. Поставил раком.
Эти слова ее задели. Выражение лица изменилось, но она не стала обращать внимание на его грубость.
