Трижды до восхода солнца - Полякова Татьяна Викторовна (книги читать бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Да. И она, и многое другое. Я просто наемный менеджер. Хотя у меня есть собственный бизнес.
— Успешный?
— Более чем. Давай начистоту, ты решила, что я хочу избавиться от отцовской опеки? И с этой целью тороплюсь засадить его в тюрьму? — Сергей жег меня взглядом, но чужой гнев оставил меня равнодушной.
— Засадить его в тюрьму проблематично, — пожала я плечами. — Потому что доказать что-либо будет нелегко.
— Я просто хочу знать. Это очень важно для меня. Он всю жизнь обо мне заботился. Я люблю его, уважаю, но… — Сергей не договорил, а я подумала: ему скорее нужен психолог, а не частный сыщик, слишком все намешано: любовь, детские обиды, восхищение отцом и желание выйти из его тени.
В дверь постучали, а вслед за этим в кабинет заглянула девушка. Увидев меня, она испуганно попятилась:
— Извините…
— Что-то срочное, Аня? — спросил Багрянский, пока она не успела закрыть дверь.
— Сергей Федорович, я не знала, что у вас посетитель. Туманов ждет, нужна ваша подпись.
Он махнул рукой, приглашая девушку войти, и она стремительно направилась к столу.
Пока Сергей подписывал бумаги, я ее разглядывала. Копна рыжих волос, кудряшки, точно тугие пружинки, глаза василькового цвета, очки в стильной оправе с трудом удерживались на кончике аккуратного носика. Джинсы, голубой свитер, делавший ее глаза еще ярче, туфли на высоченном каблуке, двигалась она так легко, словно у нее крылья за спиной. Носить такую обувь и порхать по коридорам большое искусство. В первый момент девушка показалась мне очень молодой, наверное, из-за прически, придававшей ей такой задорный вид, но, приглядевшись, я поняла, что она скорее моя ровесница. Девушка, ожидая, когда Сергей отдаст ей бумаги, чуть склонила голову, повернувшись к нему, но на меня пару раз посмотрела с любопытством. Наконец бумаги были подписаны. — Спасибо, — сказала она и скрылась за дверью, голос у нее был по-детски звонкий.
— Красивая девушка…
— Красивая? — вроде бы удивился Сергей. — Да, наверное. Хороший работник, как ни странно. У меня всего четыре месяца, а я уже не могу без нее обойтись. — Сергей взглянул на часы, и стало ясно, что пора выметаться.
— Подведем итог, — сказала я. — То, что мы узнали, косвенно подтверждает твои подозрения, но дли поисков девицы возможности у нас нет, это работа для профессионалов. Они от нее в восторг не придут, но попытаться их напрячь можно.
— Никаких ментов, — покачал головой Сергей. Я хочу, чтобы поиск продолжили вы. По крайней мере, попытались. Со своей стороны приложу максимум усилий, чтобы убедить отца показать мне рукопись. Хотя сейчас это проблематично. Надеюсь, он успокоится и мы сможем поговорить.
— Я передам Агате твои пожелания, — поднимаясь, кивнула я, намекая, что решение принимать сестрице.
— В любом случае спасибо, — ответил Сергей и проводил меня до дверей приемной.
Девицы в красном не наблюдалось, зато пока я шла по коридору, смогла еще раз увидеть рыжую Дверь в один из кабинетов была распахнута настежь девушка, стоя возле окна, разговаривала по телефону. Заметив меня, помахала рукой, как хорошей знакомой. Я ответила тем же.
Спускаясь в лифте, я пыталась решить, с чем связана подозрительная маета в душе. День не задался но к моим утренним душевным переживаниям прибавилось нечто, вроде бы к ним отношения не имеющее. Беспокойство все росло и здорово нервировало. Я старалась вспомнить, когда оно возникло. В тот момент, когда Сергей заговорил о фабрике? Чуть раньше? Или позже? Девушка… это как-то связано с девушкой. Багрянский заметил, что она оказалась ценным работником. Вроде бы выразил удивление по этому поводу. А на мое замечание о ее красоте ответил «да, наверное», как будто до той поры не обращал внимания на внешность сотрудницы. Или демонстрировал свое равнодушие к ней, точнее, к ее внешности? Она ценный работник и не более того. И что в этом особенного? Далеко не все мужчины заводят служебные романы, многие совершенно справедливо считают, что это лучший способ нажить неприятности. Далась мне эта рыжая… В конце концов, можно расспросить о ней Сергея, он обещал быть с нами предельно откровенным и пока свое слово держал.
Асфальт успело засыпать снегом, было скользко, семеня к машине, я подумала, что Багрянскому следовало бы сказать спасибо: занятая его проблемами, я вроде бы забыла о своих.
Устроившись в машине, я включила печку и, зябко ежась, наблюдала за спешащими прохожими. Ладно, побегаем, народ послушаем… закончим одно дело, появится другое. Пройдет время, и все как-нибудь наладится. «Как-нибудь», — повторила я, криво усмехаясь. Можешь сколько угодно твердить «все будет хорошо», пользы от этого немного. Всем хорошо не бывает, по крайней мере в моем случае. По долгам и еще не расплатилась. И целой жизни не хватит. Так что все справедливо. От этой мысли стало до того тошно, что я поспешила сказать себе: «Забей на все и просто живи. А там посмотрим».
В четверг хоронили Юдину. Об этом я узнала на кануне и поведала Агатке о своем желании присутствовать на похоронах.
— С чего вдруг? — насторожилась сестрица.
— Если верить детективам, убийцы охотно провожают своих жертв в последний путь. Вдруг и наш пожалует?
— С табличкой на лбу? — закатила глаза Агатка.
— Это было бы здорово, но на подобную любезность я все-таки не рассчитываю.
— Надеешься обнаружить ту самую девицу? Уверена, что сможешь ее узнать?
— Уверена, что стоит попытаться.
— Хорошо, иди, — кивнула Агатка.
На самом деле ни в чем я, конечно, уверена не была. Более того, понятия не имела, в каком направлении продолжать поиски, в чем честно и повинилась. У Агатки, судя по всему, идей тоже не наблюдалось, но признаться в этом она не спешила, скорее из при родной вредности. А может, просто не хотела разочаровать школьного друга, заявив, что задание нам не по зубам. Чересчур серьезный удар по ее самолюбию.
Весь день я просидела на своем рабочем месте без видимой пользы для конторы, подпирая щеку то одной рукой, то другой. Сестрица, пробегая мимо, спросила: — Может, найдешь себе занятие?
? Уже нашла. Я думаю. — Ну-ну, — хмыкнула она, но более меня не тревожила. Желание отправиться на похороны вряд ли показалось ей внушительным итогом предпринятой мною мозговой атаки. Но так как встречных предложений у нее не возникло, Агатка меня благословила, а может, просто хотела ненадолго от меня избавиться. Как бы то ни было, а в четверг в одиннадцать часов я парковалась возле похоронного дома № 2, на сей раз на своей машине. Хоть сестрица и твердила, что «Ауди» уже давно пора отдыхать на свалке, на поверку оказалось, что бегает она неплохо, а легкий налет ржавчины, по моему мнению, придает ей пикантность.
Желающих проводить Юдину в последний путь было не так много, что меня удивило. С десяток машин замерли на парковке, возле входа в зал прощания столпилось человек двадцать, в основном молодежь. Я решила, что это коллеги-журналисты. На лицах скорее возбуждение, чем скорбь. На меня никто внимания не обращал, я стояла чуть в стороне и не спеша приглядывалась. Минут через десять подъехали родственники. Первым из машины появился Юдин. Лицо бледное до синевы, взгляд растерянный, высокий мужчина в длинном пальто подхватил его под руку. Следом шли две женщины в черных кружевных косынках, они шепотом переговаривались, кого-то высматривая в толпе. Двери в зал прощания открыли, народ затих и начал подтягиваться за родственниками. Я вошла последней и замерла возле двери. Началась гражданская панихида. Юдин пробормотал несколько слов, смолк на середине фразы, за крыл лицо ладонью и беззвучно зарыдал. На минуту стало очень тихо, никто не решался нарушить молчание, пока мужчина в пальто, откашлявшись, не начал речь. «Ушел из жизни замечательный человек, прекрасная женщина…» Говорил он эмоционально, все более увлекаясь, пафос нарастал, посыпались обвинения в адрес власть предержащих, но так как носили они абстрактный характер, ничего полезного я по черпнуть не смогла. Когда мужчина замолчал, к гробу приблизилась молодая женщина в серой дубленке нараспашку. Волнуясь и оттого заикаясь, произнесла с десяток фраз. Властям и в этот раз досталось. Женщина заверила, что они будут продолжать дело, которому Наталья Петровна посвятила всю свою жизнь. Потом выступили еще двое мужчин, боевого задора хоть отбавляй, но оба начали повторяться. Все те же обвинения и решимость подхватить упавшее знамя Присутствующие уже некоторое время переминались с ноги на ногу и перешептывались. У меня создалось впечатление, что скорбит здесь только Юдин. Остальные с заметным нетерпением ждали либо своей очереди произнести речь, либо окончания импровизированного митинга.
