Блудная дочь - Джексон Лайза (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Волшебство рассеялось. Пора возвращаться домой.
– Быстрее, Дилайла! – скомандовала Шелби, пришпоривая кобылу.
Вокруг бушевала буря. Ливень прибивал к земле траву, деревья в ужасе заламывали костлявые ветви. Оглушительно грохотал гром, эхом отдаваясь в далеких холмах. Молнии тянули к Шелби скрюченные пальцы, освещая землю призрачным, неживым светом.
Дрожа всем телом, Шелби понукала кобылу, и Дилайла мчалась вперед, размеренно выбрасывая длинные ноги, ритмично чмокая копытами по раскисшей земле. Ноющая боль в промежности напоминала Шелби о недавнем свидании – и она улыбалась во весь рот. Пусть ливень хлещет ей в лицо, пусть ветер пытается скинуть с седла, пусть мокрые лошадиные бока натирают голые ноги, пусть дома ее (вполне возможно) ждет взбучка от отца – дело того стоило! Ей открылся новый мир! Спасибо, тысячу раз спасибо тебе, Невада Смит!
Когда мостик через ручей остался позади, Дилайла перешла на галоп. Все быстрее и быстрее мчалась она по блеклым, почти неразличимым во мгле полям. Крепко сжимая узду одной рукой, другой Шелби смахивала с ресниц капли дождя и до боли в глазах вглядывалась во тьму. Но тщетно: луна скрылась за тучами, а пытаться что-то разглядеть безлунной техасской ночью – напрасный труд! Оставалось лишь довериться инстинкту кобылы и везению.
Интересно, сколько сейчас времени? Не звонил ли отец? Что – и кто – встретит ее на ранчо? Что, если кто-нибудь – например, тот же Росс Маккаллум – заметил ее машину? Страхи, от которых всего несколько минут назад она беззаботно отмахивалась, теперь росли в мозгу, словно призрачные темные башни. Что ей сказать? Как объяснить свое ночное приключение? Солгать? Но отец в два счета распознает ложь. Сказать правду? Но правда убьет его на месте.
Блузка уже промокла насквозь и липла к телу, ветер пробирал до костей, с мокрых волос ручьями текла вода.
– Скорее, Дилайла! – стуча зубами, приказала Шелби. – Скорее!
Копыта взлетали в воздух и ритмично опускались, разбрызгивая грязь. Позади осталась старая ковбойская хижина, огороженное поле, где пугливо сбились в кучу длиннорогие коровы.
Страшный раскат грома взорвал небеса. Тучу вспороли зазубренные вилы молнии. Дилайла, испуганно храпя, поднялась на дыбы; всадницу бросило вперед, но каким-то чудом ей удалось удержаться в седле. Тяжело дыша, с гулко бьющимся сердцем Шелби вцепилась в поводья и выпрямилась.
– Господи, пожалуйста! – шептала она, сама толком не понимая, о чем молит всевышнего.
Следующая вспышка молнии осветила ранчо. В мертвенном свете дом и хозяйственные постройки казались сумрачными и зловещими – словно заброшенный поселок, где обитают привидения.
Шелби, пригляделась, дрожа от волнения. Ярко горели фонари по периметру ограды, но в сторожке было темно. И, слава богу, никаких огней в конюшне. Значит, исчезновение Дилайлы осталось незамеченным. И все же рисковать Шелби не собиралась, она остановила кобылу и спешилась вдалеке от опасных огней. Крадучись, настороженно прислушиваясь к каждому шороху (люди, может, и разъехались, но вот собака, скорее всего, где-то рядом), ввела Дилайлу в теплую уютную конюшню, сняла уздечку и заперла в стойле. Руки у Шелби дрожали от волнения и усталости, больше всего ей хотелось поскорее выскользнуть отсюда и скрыться во тьме, где ее не найдут, но она нашла в себе силы обтереть мокрую спину кобылы пучком сена, потрепать Дилайлу по холке и прошептать какие-то ласковые слова. До рассвета осталось всего несколько часов. О том, что будет, если утром ковбои обнаружат на лошадиной шкуре или на сбруе следы влаги, она и думать боялась.
«Господи, – молила она, вешая уздечку на вбитый в стену колышек, -пожалуйста, пусть они ничего не заметят!»
Боязливо приотворив скрипучую дверь, Шелби выскользнула наружу. Грузовиков, что с вечера были припаркованы у сторожки, сейчас не было видно, да и пес не показывался, но ей показалось, что она чувствует на себе чей-то недобрый внимательный взгляд.
«Хватит выдумывать!» – строго сказала себе Шелби и пустилась бегом через поля туда, где оставила свой «Порше». Только бы он стоял на прежнем месте! Ее по-прежнему не оставляло ощущение, что за ней следят; воспоминание о тревогах Нейва заставляло вздрагивать, да и грохот грома и трепещущие зубцы молний над головой отваги не прибавляли. Поскорее бы добраться до машины, прыгнуть за руль и убраться отсюда подальше!
Она пересекла ручей, взобралась, скользя по грязи и влажной траве, на другой берег и помчалась к зарослям мескитовых деревьев, где оставила автомобиль. По голым плечам ее ледяной плетью хлестал дождь.
Вот и заветное место.Слава тебе, господи, машина на месте, целая и невредимая! Правда, в салоне мокро – Шелби оставила окно открытым, но кого волнуют такие мелочи?
– Спасибо! – с чувством шепчет Шелби, на случай, если господь ее слышит.
Она распахнула дверцу и почти упала за руль. Смахнув с ресниц капли дождя, посмотрела на себя в зеркало заднего вида и увидела, что зрачки у нее расширены, губы подозрительно припухли, а с мокрых растрепанных волос течет ручьем. Пугало, да и только! Ничего страшного, улыбнулась Шелби своему отражению. Еще несколько минут – и она будет дома. Прокрадется черным ходом в особняк, скинет мокрую одежду, примет душ и остаток ночи проведет в грезах оНейве.
Шелби завела мотор и подала машину назад. Ей удалось проехать задним ходом фута два; затем колеса начали прокручиваться, и малютка «Порше» накренился набок.
– Ну давай же, давай! – понукала его Шелби, снова выжимая акселератор.
Но колеса опять крутились вхолостую, Шелби переключила мотор на первую скорость и попробовала еще раз. Мотор урчал, колеса отчаянно вертелись, но машина не тронулась с места.
– Только не это! – в отчаянии простонала Шелби.
Снова и снова она пыталась завести мотор – пока не затуманились стекла, и влажные от дождя и пота руки не начали скользить на руле. Наконец Шелби поняла, что с каждой попыткой увязает все глубже. Распахнув дверцу, она выскочила на дорогу – и сразу по щиколотку утонула в грязи.
«Просто замечательно! – с бессильной злостью думала она. – Этого только не хватало!»
Ощупью, цепляясь за кусты, она стала пробираться к дороге. Здесь творилось нечто невообразимое – по глубоким колеям разбитого проселка мчался поток мутной воды, превращая и без того раскисшую землю в вязкое болото. Как видно, рано она обрадовалась.
Добравшись до багажника, Шелби присела на корточки, ощупала колесо – и, к собственному ужасу, обнаружила, что задние колеса увязли по самые оси. Даже и того хуже – машина накренилась и с левой стороны лежит в грязи всем корпусом.
Без буксира никак не обойтись.
– И что теперь? – спросила она вслух, вглядываясь сквозь пелену дождя в смутные очертания хозяйского дома, которой остался примерно в четверти мили позади.
Шелби знала, как попасть внутрь. Знала, где искать запасную связку ключей – от всего на свете, в том числе и от отцовского пикапа. Знала, что в гараже можно найти цепь. Если она постарается (и если очень повезет), цепь удастся обмотать вокруг передней оси «Порше», другой ее конец закрепить на пикапе и (опять-таки, если небеса будут к ней благосклонны) вытащить автомобиль из грязи.
Может, и получится.
Да, она совсем забыла главное условие: чтобы на ранчо не оказалось ни единой живой души!
Строго говоря, на это рассчитывать не стоило. Отец доплачивал ковбоям, чтобы кто-нибудь из них (кто именно – пусть решают сами) дежурил здесь по ночам. Обычно так и делалось; но вечером в пятницу погулять хочется всем, и, насколько знала Шелби, ранчо зачастую оставалось без присмотра. Так что надежда есть.
Слабенькая надежда, надо сказать. В лучшем случае – большой риск, в худшем – полный провал. Но что ей еще остается?
– Ладно, надо идти, – приказала она себе и трусцой припустила к дому.
Шелби давно промокла насквозь и продрогла до костей, а уж была грязна, точно поросенок, долго валявшийся в луже, но внимания на это не обращала. Адреналин в крови помогал ей бороться с усталостью. В сотне футов от сторожки она замедлила шаг, прислушалась, опасаясь привлечь внимание двуногого или четвероногого сторожа. Но все было тихо. Шелби, крадучись, продвигалась вперед; ровный шум дождя, порывы ветра и неумолчное журчание воды в канавах заглушали ее шаги.
