Лики зла - Вейр Тереза (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
Что за отвратительный тип! Или они все здесь такие? Может быть, здесь, на природе, они все потихоньку превращаются в неандертальцев?
Хуже всего было то, что он оказался прав — она действительно с трудом отличала корову от кошки, а вымя от хвоста. Рога от копыт. Титьку от тятьки. И она действительно думала, что все это будет легко и приятно, вроде экскурсии во время летних каникул. А что в этом плохого? За стенами родительского дома было хорошо и надежно, с родителями ее связывали самые теплые отношения, но надо же было хоть однажды, хоть ненадолго покинуть родное гнездо, под защитой которого она провела так много — слишком много — времени.
Безвыездно сидя дома, Ларк действительно потеряла счет дням, неделям, месяцам, пока однажды не вспомнила, что ей уже перевалило за тридцать, а она все еще живет с родителями. Тогда она быстро смирилась с мыслью, что ей уже все поздно и что уже не стоит никуда стремиться, или что-то менять, или пытаться найти в этом мире что-то другое, отличное от того, что у нее уже и так есть. И уж совсем не ожидала повстречать нечто вроде этого Натана Сенатры.
По крайней мере она проявила чуточку самообладания, чего не скажешь о нем, и смогла удержаться от того, чтобы не запустить ему в лицо комком грязи. Как говорится, око за око, зуб за зуб, грязь за грязь.
Когда Ларк добралась до пастбища, где паслись все те же коровы, которых она уже видела, когда шла сюда, она оглянулась через плечо. Трактора уже не было видно — он скрылся за бугром, до нее доносился только шум мотора. Над кромкой холма поднималось облачко выхлопного дыма.
“В любом случае, — раздраженно подумала Ларк, стараясь убедить себя в том, что ее упрямство никак не связано с той грубостью, на которую она здесь неожиданно для себя натолкнулась, — никто не снимал с меня моих обязанностей. Раз я потратила время на то, чтобы добраться до этой проклятой фермы, то я все равно буду делать свою работу”.
Прежде чем она смогла попасть на пастбище, ей довольно долго пришлось искать проход в изгороди из нескольких рядов колючей проволоки, прикрепленных к столбам. Калитка представляла собой грубо сколоченную деревянную раму, густо опутанную колючей проволокой, непонятно как закрепленную. К своему глубокому неудовольствию, Ларк, как ни старалась, так и не смогла ее открыть. “Черт бы его побрал, этого человека на тракторе, — подумала она, — разве нельзя было сделать нормальной калитки — на петлях и со щеколдой!” Теперь у нее было три пути — прыгать через забор, лезть под ним или попытаться пробраться сквозь него, раздвинув проволоку руками. Ларк выбрала третий путь. Пролезая между рядов колючки, она про себя заметила, что слово “фермер” отныне перестало для нее ассоциироваться с кудрявыми барашками на изумрудно-зеленых лужайках. Теперь оно словно отдавало желчью, отравой и болью в животе.
Конечно, она была далека от того, чтобы ждать, что настоящие фермеры будут выглядеть так, как их изображают в пасторальных телешоу, и что повсюду, куда она ни заедет, они будут встречать ее простодушной белозубой улыбкой, крепким пожатием мозолистой руки и традиционным вежливым “хау-ду-ю-ду, мэм”. Но этот Сенатра! Он даже на фермера не похож, вообще ни на какого, даже на самого плохого — а скорее на бродягу. Этакое злобное перекати-поле. Отвратительный монстр. Может быть, даже вампир. А что, здесь можно и не такое встретить. Одно слово — глушь.
“Вот тебе и сельские забавы, — с горьким сарказмом подумала она. — Вот тебе и патриархальные одежды, жилистые руки, сжимающие вилы и грабли, строгая, словно палка, жена, чьи волосы расчесаны на прямой пробор! Есть ли у такого жена? Если да, то ей жаль бедную женщину”.
Проволочные колючки зацепились за свитер на спине, за подол юбки и не отпускали. Бормоча сквозь зубы проклятия, Ларк наклонилась ниже и, освободив спину, протиснулась внутрь, разрывая подол юбки. Нет, ну надо же, в двадцатом веке, в Америке и — словно заключенный, бежавший из нацистского концлагеря. Кошмар!
Волоча разорванный подол по земле и набрав полные туфли грязи, Ларк направилась к стаду, которое мирно паслось рядом с прудом. Коровы все как одна повернули головы в ее сторону и некоторое время рассматривали ее своими большими, несколько навыкате глазами с длинными ресницами. Наконец, почуяв, что она не собирается причинить им вреда, снова принялись жевать траву. А телята — телята были просто очаровательны! Они прыгали и скакали вокруг так, словно у них в ногах были пружинки, словно они были переполнены радостью и жизнелюбием настолько, что не могли себя сдержать.
Очарованная этим зрелищем, Ларк забыла, зачем пришла сюда, забыла даже о недавней неприятной встрече с мистером Фермером.
Из кустов возле пруда доносилось щебетание птиц, в траве, присаживаясь то и дело на цветки одуванчика, гудели шмели и пчелы. Солнце выглянуло из-за облака и стало пригревать, нагоняя на нее дрему. На секунду откуда-то вдруг потянуло густым запахом торфа, как с грядок в парнике.
“Да, здесь настоящий рай, — подумала она. — Почти что рай”.
Посреди пруда плеснула рыба. От этого места круги по поверхности воды побежали до самого берега, а там, у берега, что-то было — в воде виднелось что-то темное.
Напрягая зрение, Ларк подошла поближе. Теперь было видно что-то синее, довольно большое, но все равно совершенно непонятное. Приглядевшись, Ларк увидела мокрую траву, колышущуюся на волнах. А вот рядом сквозь слой воды просвечивает еще что-то, похожее на человеческую руку.. Это не трава, это волны… Ларк испустила душераздирающий крик. Ноги у нее подкосились, и, зацепившись каблуком за кочку, взмахнув от неожиданности руками, она шлепнулась на землю, не в силах оторвать взгляд от того, что лежало на мелком месте у берега пруда.
Стадо, испуганное ее криком, мыча и мотая головами, снялось с места и медленно направилось прочь, убыстряя свой ход тем больше, чем больше от нее удалялось.
Череда страшных, невесть откуда взявшихся образов пронеслась у нее в голове бешеным колесом, сменяя друг друга так быстро, что у нее просто не было никакой возможности осознать, что же, собственно, она думает — настолько все это было страшно. Вдруг ее мысли так же внезапно замерли. Все вдруг стало ясно и очевидно. Перед ней там, в воде, было мертвое тело, труп.
Боже мой, стоило ей только покинуть надежные стены, все сразу пошло наперекосяк. Не то чтобы ее преследовали неудачи, просто все, ну абсолютно все оказывалось не таким, как она себе представляла. Разве кто-нибудь ее предупредил, что жизнь бывает так ужасна?
Разве хоть что-нибудь предвещало, что она будет сидеть в нелепой позе, уставившись на мертвое тело! Там, совсем близко, в воде пруда.
Она, не отворачиваясь, смотрела туда, и ее разум отказывался верить ее глазам, пока наконец за ее спиной не послышался шелест травы.
Она снова закричала, вскочила на ноги и обернулась.
Ниже кромки холма показался Натан Сенатра. По высокой траве пастбища он широкими шагами направлялся в ее сторону, и на его лице было еще более суровое и решительное выражение, чем при их первой встрече. Через несколько минут oн был уже рядом с ней.
— Мистер Сенатра! — воскликнула Ларк, не вольно протягивая руку в его сторону. — Как хорошо, что вы пришли!
На этот раз она действительно была рада его видеть. Еще десять минут назад она презирала и ненавидела этого человека, но сейчас и его трех дневная щетина, и эта решительная походка, и суровое выражение лица словно говорили ей о том что перед ней тот, кто привык действовать в сложной ситуации и знает что почем.
Он остановился в нескольких шагах от нее держа руки в карманах комбинезона и расставив в сторону носки своих огромных грубых башмаков.
— Кажется, здесь кое-что не совсем в порядке, мистер Сенатра, — сказала она, причем голос у нее был такой тонкий и срывающийся, словно у водолаза, на глубине отравившегося азотом.
— Я сам это вижу. Какого черта вы распугали мой скот?
На этот раз он говорил без притворного “деревенского” акцента, и по его выговору можно было узнать уроженца Калифорнии.
