Интервенция любви (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна (электронная книга TXT) 📗
Развернувшись, Лютый второй рукой ухватил звериный загривок и, освободив ладонь из пасти, еще раз сильно и болезненно хлопнул по морде, не обращая внимания на то, что лай сменился скулежом и обиженным непониманием в черных глазах.
Жалости не осталось. Только необходимость уберечь Ингу.
Выкинул собаку за калитку забора, и захлопнул дверь, хоть псина и попыталась подползти в его сторону, пождав хвост.
– С тобой все в порядке? Покажи руку.
Он быстро развернулся, испытывая удивление. Инга, которую Лютый собирался сейчас успокаивать, стояла в нескольких сантиметрах от него. Когда успела подбежать? Ведь так боялась этого «волка». И сейчас страх в ее глазах остался. Он видел. Но его заслонило нечто другое.
Беспокойство. Она опустила свою ладонь на его предплечье и пыталась повернуть руку Лютого, чтобы осмотреть его ладонь. Смешная, словно бы у нее имелось достаточно силы, чтобы заставить его мышцы подчиниться. А еще беспокойно хмурила брови при этом.
– Нестор? Сильно больно? Давай, я посмотрю. Надо промыть и обработать. Это ведь укус. Инфекция может начаться, – продолжала взволнованно бормотать Инга, все еще силясь развернуть его ладонь и разогнуть пальцы, которые он сжал. – А говорил: собака. Волк-волком, самый настоящий.
– Собака, – уверенно возразил он, думая совершенно о другом.
Она действительно о нем волнуется. Странная женщина.
Не на что там особо было смотреть. Ничего особого. Сейчас промоет и обработает.
Это все стало каким-то десятым делом. Несущественным.
Подняв неповрежденную руку, он обхватил ее затылок уже таким обыденным, свойским движением, чуть надавил, чтобы она встала еще ближе. И опустил голову, прижав лицо, нос, рот к ее щеке, шее. Глубоко вдохнул встревоженный воздух вокруг этой женщины.
Она самым натуральным образом о нем переживала. А он опять испытывал этот проклятый зуд и жажду внутри. Потребность, которая рвала его тело всю ночь, проведенную рядом с Ингой, и все утро, даже когда он завтрак готовил. Потребность, исходящую изнутри. Но сейчас, когда она оказалась прижата к нему и Нестор вновь дышал ароматом Инги – эта нужда приобрела вполне поверхностные и физические черты. Желание тела стало ощутимым и очевидным, хотя, казалось бы, он только вчера его утолил.
– Нестор? Все нормально? Болит? Ну, дай же гляну, – голос Инги немного сбился и охрип. Сел, когда он к ней прижался.
Но не отступила же. Даже не попыталась увернуться. Хоть и словно вся взъерошилась, будто ощущая, что закручивается в нем.
Нестор.
Его так десятки лет никто не называл. Никто уже, наверное, и не помнил этого имени. Его как бы не существовало в этом мире. Только Лютый, которым он стал в армии, с легкой подачи сослуживцев, сравнивающих его состояние во время боевых заданий с самым холодным и непробиваемым месяцем зимы. Пытались называть его «февралем», но ему самому родное звучание было ближе. Многогранней. И то, что он сам сегодня утром назвался Инге, не изменило этого факта. А она несколькими движениями губ, пригоршней звуков взяла и возродила то, что может и не стоило вытягивать на свет Божий. Не следовало трогать. Только поздно уже. Сущность эта, еще неделю назад заворочавшаяся внутри, разворошенная вчерашней жаждой и потребностью, подпиталась ее голосом, окончательно расправила плечи и выпрямила голову. Вылезла из небытия.
– Пошли, – так и не дождавшись от него ответа, Инга попыталась отступить, потянув и Нестора за собой. – Кровь ж идет! Надо быстрее обработать!
Он не двинулся с места, не позволив и ей отойти. И еще раз глубоко вдохнул запах ее кожи. Кровь едва сочилась. Ему точно не угрожала смерть от кровопотери. Так что он вполне мог позволить себе то, что хотелось.
Собака за забором продолжала скулить и лаять, но он не обращал на это внимания. А вот Инга нет-нет, а настороженно вскидывала голову. И он все еще ощущал в ее аромате привкус первоначального страха.
– Не бойся, – сипло произнес Лютый в ее кожу у основания черепа. – Она тебе ничего не сделает. Обещаю.
– Ага, – Инга как-то нервно передернула плечами. Шмыгнула носом, словно опять замерзла, хотя погода стояла достаточно теплая, градусов пятнадцать. С другой стороны, она в одной тонкой кофте, могла и правда продрогнуть. – Я уже видела, какая это добрая и покладистая… собака. Болонка просто.
У него дрогнули губы в искреннем желании рассмеяться. Болонка.
– Она одичала. Увидела в тебе угрозу.
– Да, – кивнула Инга. И ему показалось, что она немного расслабилась под его руками. – Я теперь жутко страшная с этой стрижкой. Бойтесь меня, все «чужие», – Инга широко улыбнулась и подняла на него глаза.
В них было такое странное выражение, что он даже нахмурился, всматриваясь. И явно затянул это разглядывание.
– Ты – не страшная, – наконец, тихо и четко отрезал Лютый, констатируя очевидное, а не стремясь ей польстить.
Отпустил ее затылок, провел пальцами по шее, по плечу. Опустил руку и обхватил женскую ладонь.
– Пошли, – повел он ее в сторону дома, решив, что после вещи из машины заберет. Когда отведет Ингу внутрь.
Едва переступив порог дома, Инга попыталась высвободиться из крепкой хватки Нестора. Ее действительно волновал этот укус. И кровь, которая вроде и остановилась уже, но прилично растеклась по ладони и пальцам. Он мог сколько угодно зажимать кулак и не позволять ей смотреть, Инга все равно видела эти буреющие потеки. И неровные края порванной кожи.
Честно сказать, Инга мало видела ран в жизни, и пусть эта, вроде бы, не была очень большой, казалась ей ужасной. И наверняка, причиняла ему сильную боль.
Господи! Она еще не забыла, как мучительны были банальные занозы. А тут такое!
Сколько бы он не говорил, что этот зверь – всего лишь собака, Инге не особо верилось. Выглядело животное ну очень похоже на волка, да и вон, как ему руку прокусило. Когда на нее бросилось…
Честно говоря, Инга пока не знала, как это все утрясти внутри себя. Как воспринять то, что произошло во дворе за несколько минут. Выглянув на улицу в окно, и увидев, как Нестор загоняет машину, она вышла, даже не задумавшись. И на какое-то мгновение оказалась заворожена странной картиной, как он поглаживал и трепал серо-сизую шерсть животного, а оно, ворча и повизгивая, тыкалось мордой ему в руки, в колени, в живот, словно так пыталось выразить привязанность к человеку.
Это было очень странное зрелище. Испугавшее и одновременно очаровавшее Ингу, уверенную, что видит перед собой волка.
А потом все просто встало с ног на голову. Когда она, не найдя в себе сил или аргументов для отказа, пошла навстречу Нестору, поверив, что нечего бояться. Собака бросилась на нее. Но он не дал ей причинить боль или какой-то вред Инге. Защитил.
Метод, которым Нестор этого достиг, до сих пор гнал дрожь по ее позвоночнику. И не зная, стоит ли это обдумывать или что-то ему говорить, она попыталась набрать воды в чайник из ведра, чтобы нагреть в печи и сделать для Нестора то, что он вчера сделал для нее.
Однако никто не собирался позволять ей совершать нечто подобное.
– Сядь, – велел Нестор непререкаемым голосом, повернув Ингу в сторону стула.
– Я воду поставлю греться, тебе руку промыть надо. И перекисью обработать. А может, йодом? – не очень зная, что стоит в таких случаях делать, предложила она.
– Я сам. Сядь, – вновь велел он.
– Но тебе же сложно будет, – искренне удивилась Инга. – Неудобно. Я помогу.
– Ты – сядешь, – он повернулся к ней всем телом и навис над Ингой, совсем как утром, когда они о «волке» этом и спорили.
И выражение синих глаз этого мужчины очень ясно говорило, что он не позволит ей делать ни-че-го. Именно так. По слогам и с рыком. Хоть и беззвучно.
Инга оторопела.
Почему она не могла ему помочь? Ведь сам Нестор ухаживал за ее руками?
Пока она ошеломленно смотрела на него, Лютый здоровой рукой придавил ее плечо, вынуждая Ингу опустить на стул. И повернулся к печи, забрав у нее чайник, который Инга успела взять.
