Слабая женщина - Колесникова Наташа (книги бесплатно без txt) 📗
— Юра, пожалуйста, прогуляйся, пока я буду говорить с Ореховым, — сказала Ольга, подкрашивая губы.
— Все еще хочешь в Турцию задаром, вернее, за определенные услуги?
— Идиот! Ты был у него, ты... сам все испортил! И теперь, если он хочет что-то сообщить по поводу гибели Богданова, при тебе не станет. Пожалуйста, Юра, удались.
— А губы зачем красить?
— Чтобы выглядеть соответственно! Я кто, по-твоему, женщина или просто следак? Ты можешь исчезнуть, Юра?
— Дуры вы, бабы, — с тоской сказал Пылюков. — Сидели бы дома, детей воспитывали...
— И не надейся! — сказала Ольга, поправляя прическу.
Орехов был в белом костюме, под пиджаком — синяя футболка, ну да, у него же везде кондиционеры: в машине, в кабинете, — можно и в костюме ходить по такой духоте... Он приблизился к столу Ольги, положил на него три крупные ярко-красные розы:
— Это вам, Оля. Я хотел бы извиниться за тот дурацкий спектакль, что устроил в ресторане.
— Да и вы меня извините, — холодно сказала Ольга, — коли знаете, кто я и зачем там была. С чем пожаловали?
— С извинениями, разумеется. Оля, я вдруг понял, что мне абсолютно плевать, кто вы, чем занимаетесь. Мы — честная фирма, весьма известная в Москве. Но дело не в этом. Я хотел бы загладить тот инцидент и пригласить вас в ресторан. Какой — выбирайте сами.
Ах вон оно в чем дело! Он понял, что они тоже поняли, и решил активно воздействовать на развитие ситуации! Подумал-подумал и пришел... «с извинениями»!
— Нет уж, господин Орехов, пока еще — господин, — жестко сказала она. — Коли явились, так поговорим о делах... вашей фирмы, меня она очень интересует.
— Да Бог с ней, Оля. Понимаете... Ну, вы знаете, что я немного странный в общении с женщинами, этому есть причина. Один козел увел мою любимую...
— Меня это совершенно не интересует.
— Да, разумеется. Но вы нечто большее, чем просто женщина. С вами я бы не стал больше встречаться ни с кем.
— Это не разговор, Орехов! На Акульем острове был некий Костромин, и не просто был, а ухлестывал за секретаршей Богданова. Вчера его взорвали на Можайке. Заметаете следы?
Орехов побледнел, вынул из нагрудного кармана шелковый носовой платок, вытер вспотевшее лицо, скомканный платок сунул в боковой карман пиджака.
— Оля... я не понимаю, о чем вы говорите...
— А я понимаю. Максим Петренко — ваш друг, Костромин — его друг. Не видите связи? А я вижу и могу вас взять под стражу. Хотите?
Он пожал плечами:
— Разумеется, никто этого не хочет. У вас есть основания для подобных угроз, или, как ваш липовый дружок, привыкли действовать незаконно?
— Я не угрожаю, а просто спрашиваю.
— Отвечаю. Костромина знаю, то есть поверхностно знаком. О его гибели знаю, Макс сказал. А где и с кем он отдыхал — понятия не имею. Далее, за секретаршей Богданова никто не мог, как вы сказали, ухлестывать. Покойный босс время от времени разрешал ей поразвлечься на стороне, сам одобрял кандидатуру. Надо полагать, не стоит объяснять почему?
Он успокоился, говорил неторопливо, вежливо. А Ольга невольно усмехнулась, когда подумала, что они там все извращенцы, наверное.
— Далее, секретарша Ирина Евсюкова не допускала никаких ухлестываний, — уверенно продолжал Орехов. — Понимаете, кем был Богданов, тем более для нее. Она не совсем дура, чтобы гневить такого человека. А теперь, будьте добры, объясните: при чем тут я?
— Не хотите говорить?
— Мне кажется, что прекрасный вечер в ресторане я провел совсем с другой женщиной. Извините, Оля, за визит, можете арестовать меня.
— Вы так уверены в себе, Орехов? — разозлилась Ольга. — Смотрите, пожалеете!
— Да, именно так. Я готов. У вас есть наручники? — Орехов протянул к ней руки.
— Убирайтесь отсюда! — с ненавистью сказала Ольга. — Я не желаю вас больше видеть. — И после короткой паузы добавила: — А то, что было в «Барке-С», забудь, Орехов.
— Там все-таки что-то было?
— Я сказала — пошел вон!
Орехов встал со стула, развел руками:
— Оль, там вы были настоящей, я ничуть не сомневаюсь в этом. А здесь... Ну ладно, извините. Телефон мой имеете, скажите только, что хотите поужинать со мной, и я брошу жену, брошу фирму, все брошу и весь лягу к вашим красивым ногам. Это правда, Оля.
Он резко повернулся и вышел из кабинета. Ольга растерянно смотрела ему вслед.
Глава 17
Дождевые капли сыпались с неба, ленивые, будто не хотелось им покидать теплую тучку. Игошев шел домой, держа за руку дочку. Раз уж он безработный, то должен исполнять какие-то домашние обязанности, дабы не обременять тестя с тещей. А именно — вовремя забирать Настю из садика.
— Папуль, вот скажи мне, дождь — это ангелы писают, да? — спросила Настя.
— Глупости какие! — сказал Игошев. — Ангелы не писают вообще. Они служат Богу, понимаешь?
— А у нас мальчики говорили, что это ангелы писают, — упрямо сказала Настя.
— Не слушай глупых мальчиков. И не повторяй их идиотских рассуждений, прошу тебя, Настюша.
— Хорошо, пап, не буду. А тогда что такое этот дождь?
— Благодать. Было ведь жутко душно, а теперь посвежело, дышать стало легче. Вот и все.
Дождь усилился, Игошев и Настя, держась за руки, припустили бегом к дому. Оказавшись в своей квартире, Игошев повел девочку в ванную, вытер ее волосы полотенцем, да и сам тоже вытерся. А потом отправился на кухню, нужно ведь было на ужин что-то сообразить, а вдруг Настя есть захочет? В садике, понятное дело, кормят, но дома хочется домашней еды.
— Пап, я хочу бутерброд с сыром, — минут через пять сказала Настя.
— Посмотрю, есть ли у нас сыр... — сказал Игошев, открывая холодильник. — Кажется, есть. Сделаю тебе бутерброд, а ты пока поиграй на компьютере.
— Принесешь, ладно? Я уже играю, нажала на паузу.
— Вот так, да? Во что играешь, если не секрет, моя принцесса?
— В «Доот», мне очень нравится.
— А мне — нет. Настюша, ну почему ты играешь в такие жестокие игры? Есть же вполне симпатичные «ходилки»...
— Пап, ну ты же сам говорил — не повторяй идиотских рассуждений, — серьезно сказала девочка. — Раз мне нравится это, почему я должна играть в другое?
— Действительно, почему?.. — пробормотал Игошев. — Ладно, Настюша, ты играй, а я тебе бутерброд сварганю. Кстати, как насчет ужина?
— Когда мама придет.
— Договорились.
Он сделал бутерброд с сыром, отнес его дочери, которая яростно «мочила» компьютерных монстров. Что поделаешь, время такое. Настя слышала об этой игре в садике и, конечно же, сама хотела в нее поиграть. А как откажешь любимой дочурке? Да это просто невозможно. Вот и терпи теперь, папаша...
Телефон зазвонил неожиданно, трубка лежала на кухонном столе, Игошев сразу взял ее:
— Да?
— Привет, Андрей, сто лет не виделись. Это Борис тебя беспокоит, Романчук. Помнишь еще такого?
— Да в общем-то... помню, — сказал Игошев.
— Слушай, старик, давно не встречались, надо бы повидаться, ты как?
— Думаешь, надо? — настороженно спросил Игошев.
Он не совсем понимал смысл этого звонка. Раньше были вроде как друзьями, часто встречались семьями, то шашлыки организовывали, то барбекю, у Романчука на даче, у него дома, но... Последнее время он не звонил, а Лана отвечала, что нет дома. Понятно, человек не хотел общаться с бывшим другом, ну и ладно. Имеет полное право, он вроде как состоятельный господин, что ему бедные журналисты? И вдруг позвонил...
— Понятное дело. Слушай, тут есть деликатный момент... Но только между нами, мужиками, лады?
— Слушаю, Борис.
— Извини, что долго не звонил, дела, дела... Но вопрос в принципе простой. Хочется встретиться с тобой, поболтать, выпить, а потом и с девушками позабавиться, есть у меня две красотки, увидишь — ахнешь.
— Даже и не знаю, что сказать... — засомневался Игошев.
— Слушай, это мое извинение за долгое молчание, понимаешь? Оторвемся на полную катушку, без жен, с девочками! А что еще мужик может предложить другу, мужику? Ну?
