Растоптанное счастье, или Любовь, похожая на стон - Шилова Юлия Витальевна
– Света, ты мне тут рассказываешь какие-то пережитки прошлого. Мода на моделей уже давно прошла.
– Не знаю, прошла или нет, но у Ильи уже одна модель есть, – постаралась закончить я разговор. – И у него с этой моделью самые серьезные отношения, если он ее фотографию у себя на столе держит.
– То, что он ее фотографию на рабочем столе держит, еще ни о чем не говорит, – не хотела сдаваться Натка. – У самой модели к Илье серьезное отношение, я в этом не сомневаюсь, но вот что у Ильи к ней такое же – под большим вопросом. Скорее обыкновенная игрушка, украшающая рабочий стол.
Поняв, что этот разговор может продолжаться до бесконечности, я метнула в сторону Натальи недовольный взгляд и сказала всего одно-единственное слово:
– Хватит.
– Хватит так хватит, – пожала плечами подруга, нехотя соглашаясь с тем, что данную тему пора закончить.
Через минуту после нашего неожиданно наступившего молчания к нам подошел врач и отвел Наталью в кабинет, чтобы осмотреть рану на ее голове. В ожидании своей подруги я подошла к окну и посмотрела на сильный дождь, лившийся нескончаемым потоком.
Прислонив лоб к окну, я тут же посмотрела на небо и увидела, что на нем исчезли все звезды, и от этого на моей душе стало еще мрачнее, а весь мир превратился в неимоверно серый и унылый. Мне не верилось, что еще совсем недавно я была веселой и беззаботной девушкой, которая работала в туристической фирме и с удовольствием флиртовала с мужчинами, уезжающими на отдых за границу. Я принимала от них конфеты, шампанское, ходила к ним на свидания, после чего обязательно разочаровывалась и ждала новых встреч. Но однажды все рухнуло. Я сбила человека в точно такой же сильный дождь, и этот несчастный случай изменил всю мою жизнь. А ведь еще совсем недавно моя жизнь была такой степенной. Мне даже казалось, что в этом безумном мире меня уже ничто не может удивить, потому что новый день был похож на предыдущий, и казалось, что так будет всегда, всю мою жизнь.
Конечно, моя жизнь никогда не была уж такой отлаженной, какой я сама себе ее представляла, но я всегда верила в собственную исключительность и знала, что придет время и передо мной откроются новые горизонты и новые возможности. Мой путь никогда не был усеян розами, и мне всегда приходилось много работать. У меня были мужчины, которые хотели быть со мной рядом, но их потребительское отношение к моей личности формировало у меня неприязнь ко всему тому, что называется в этом мире любовью. Я не скрываю, что от любви я не видела ничего хорошего, а только одни разочарования, от которых наступает депрессия. А больше всего на свете я почему-то боялась не высоты, не темноты и даже не самолетов. Я боялась одиночества. Жуткого, давящего одиночества. Я даже все стены в своей квартире разрисовала в яркие, красочные цвета, так как боялась одинокой серости. А еще я боялась замужества. Мне казалось, что в официальном браке мой муж будет пользоваться мной на полную катушку. Он будет использовать мои мысли, чувства, тело и при этом вряд ли сможет дать мне то тепло, в котором я бы могла согреться, а еще будет изводить меня сценами ревности и различными скандалами. Мне всегда казалось, что брак принесет в мою жизнь одни слезы и переживания. А из-за этого я замкнусь в себе и буду жутко комплексовать. Ни один мужчина, думала я, не сумеет любить меня так, как этого хочу я, и рядом с ним я буду еще больше задыхаться от одиночества, чем без него. Я боялась быть чьим-то любовным трофеем и знала, что вряд ли когда-нибудь смогу выдержать испытание браком.
Глядя на дождь и не убирая своего лба от запотевшего стекла, я почему-то вспомнила свои неудачные отношения с мужчиной, который лишил меня последних иллюзий. Мы познакомились на работе. Я выписала ему путевку, а он оставил мне свою визитку и попросил позвонить. Я позвонила. Мы вместе поужинали и после того, как он приехал после отдыха, начали встречаться. Сначала все было хорошо, а затем… все как всегда. Он начал на меня давить и пытаться меня переделать. А я хотела быть такой, какая я есть, но рядом с ним это не было возможно. Если мужчина лишает женщину иллюзий, то она теряет веру и становится опасной. Именно такой в один прекрасный момент стала я. Я мечтала о блистательной судьбе и не могла найти то, что смогло бы сделать меня счастливой. Всю свою жизнь я стремилась к любви, но она оказалась для меня недосягаемой высотой. Я так и не осилила искусство любить. Я не виновата в том, что эта задача оказалась мне не по силам.
И вот теперь мои мысли текут совсем в другом русле. Мой жизненный цикл нарушен. Мои мысли об ускользающей мечте под названием любовь остались далеко позади. Все так быстро переменилось! И я с ужасом закрываю глаза и думаю о том, что же будет дальше…
А самое главное, что я и сама не могла понять и объяснить, как так получилось – зачем я убила Влада. Я вспоминала бездыханное тело лежащего у сосны мужчины, глядя на которое я испытала массу противоречивых чувств, начиная от вины за то, что я оборвала жизнь этого человека, – а я ведь ему ее не давала (значит, не имела права ее забирать), – и заканчивая тем, что этот кошмар прекратился, мне нечего бояться, потому что Влада в этом мире больше нет. Не думала, что в моей жизни настанет такой день, когда мне придется искушать собственную судьбу и играть с ней в непонятные игры. Сначала я сбиваю машиной Илью, а затем непроизвольно убиваю Влада…
– Что же будет дальше? – вновь повторила я свой вопрос и почувствовала, как меня зазнобило.
– Светка, ну, ты как?
Я повернула голову и увидела стоящую рядом с собой Наташку, на голове которой виднелась бинтовая повязка, закрепленная пластырем.
– Наташа, что это?
– Повязка, – показала на свою голову Ната.
– Я вижу. У тебя что-то серьезное?
– Да нет. Особо ничего. Но немного подштопали.
– Швы наложили?
– Ерунда. Потом снимут. Удар сильный, оказывается, был.
– Тебе больно?
– Ну, как сказать? Неприятно.
– Ты держись. Я знаю, что больно.
– Куда я денусь…
Увидев проходящую мимо нас медицинскую сестру, которая только что вышла из операционного блока, мы тут же бросились к ней и чуть ли не в один голос заговорили:
– Простите, вы не скажете, как самочувствие мужчины, которого оперируют?
– Пока ничего сказать не могу. Операция идет полным ходом.
– Ну, он хоть живой?
– Живой, – устало улыбнулась женщина, но затем сразу же приняла серьезный вид. – Ранение очень серьезное. Задеты жизненно важные органы, поэтому что-либо прогнозировать нельзя.
– А надежда-то хоть есть? – Я посмотрела на женщину умоляющими глазами.
– Надежда всегда есть. А как же без надежды? Без надежды никто такие операции делать не будет. А вообще, мужчина молодой, крепкий, может и выкарабкаться. Организм сильный, сопротивляется. А вы ему кто?
– Это его будущая жена, – тут же представила меня Ната.
– Наташа, прекрати! – я в очередной раз захотела провалиться сквозь землю.
– А что прекращать-то? Я говорю как есть. Он на ней жениться пообещал.
Женщина вновь устало улыбнулась.
– Ждите. А еще лучше домой езжайте. Звоните и узнавайте. Неизвестно, сколько вам здесь сидеть придется.
– Ни в коем случае не уезжайте! – подошла к нам другая медсестра операционного блока. – Уже милиция выехала. Вам нужно ее дождаться.
– Зачем?
– Затем, что к нам в больницу привезли человека с огнестрельными ранениями. Мы просто обязаны сообщить это милиции и все, как положено, зарегистрировать. Вы же свидетели. Должны будете пообщаться с милицией, ответите на вопросы.
– Да нам домой нужно ехать, – Наталья тут же посмотрела на часы. – Времени-то уже сколько! Мы с милицией в следующий раз встретимся.
– Нет, девочки, вам нужно ее дождаться.
– Да какая милиция? Время действительно позднее, – согласилась я со своей подругой. – В милиции ведь тоже люди работают, а это значит, что им по ночам спать положено. Зачем людей отвлекать от работы…
Не успела я закончить свой вопрос, как из операционного блока спешно выбежала женщина-врач и быстро произнесла:
