Рикошет - Браун Сандра (полные книги TXT) 📗
— Знаешь кого-нибудь, кто сможет проверить мой дом на «жучки»?
После допроса Горди они пришли к Дункану в кабинет. Диди открывала банку диетической колы и чуть не пролила ее, услышав такой вопрос.
— Думаешь, тебя прослушивают ? Он рассказал ей о девушке.
Она выслушала его с открытым ртом.
— Дункан, как можно быть таким законченным…
— Знаю. — Защищаясь, Дункан поднял ладони. — Я вел себя как идиот. Признаю. Но что случилось, то случилось. Теперь мне надо подумать о мерах безопасности.
— Она могла тебя убить.
— Савич хочет оставить это удовольствие для себя. Это было очередное предупреждение: он хотел показать мне, насколько я уязвим.
— А девчонка стоила этого риска?
— Чтоб я помнил, — признался он. — Я ни о чем не догадывался, пока твой звонок меня не разбудил. В этот момент она все и выложила. Я выскочил из постели и погнался за ней по лестнице. Она свернула в переулок и бросилась бежать. Я уже было помчался за ней, но вовремя сообразил что я с голой задницей и без оружия. Возможно, этого они как раз и добивались. Может, Савич затаился в кустах, готовый всадить в меня пулю, как только я выйду на улицу. Поэтому я вернулся, взял пистолет и обыскал дом на случай, если он проник внутрь. В доме его, конечно, не было. Насколько я могу судить, в доме ни к чему не притронулись.
— Не считая твоей постели.
— Промолчать не могла, да?
— Она что-нибудь украла?
— Вряд ли. Я не заметил никакой пропажи. Но, пока я спал, она могла поставить «жучок». Я хочу как можно скорее это проверить.
Через полчаса они дозвонились до эксперта по электронному наблюдению, изредка сотрудничавшего с их отделом. Он пообещал в тот же день проверить дом. Дункан рассказал ему, где лежит ключ и как отключить сигнализацию. Он сменил код перед выходом из дома.
Когда он повесил трубку, Диди запустила пальцы в сплошную массу густо вьющихся волос; от влажности ее локоны стали похожи на проволочную мочалку для мытья посуды.
— И что мне с тобой делать?
— Запереть и оставить без ужина?
— Ты хоть презервативом-то пользовался? — Да.
— И то легче. И про сигнализацию не забыт. Это хорошо. Только, пожалуйста, когда в следующий раз потащишь бабу в постель, не забудь спросить у нее рекомендацию. Если Савич…
— Като Лэрд нам солгал.
Она перестала теребить свои волосы.
— Я думала, мы про Савича говорим.
— Мы перешли к Лэрдам.
— А ты ведь узнал кое-что, после того как выпроводил меня из клуба. И все твои разговоры о том, что ничего из беседы с судьей не вышло, только зря время потерял, — просто лапша на уши.
Дункан позвонил ей с мобильного из такси по дороге домой.
— Еще какая.
— А зачем тебе это понадобилось?
— Хотел вечером отдохнуть.
— И смотри, во что это превратилось, — язвительно сказала она.
— Стоило намекнуть тебе, что у меня есть сведения, которые могут пригодиться, и пришлось бы вдвоем пахать весь вечер. Но по моим внутренним ощущениям нам обоим был нужен выходной.
— Пожалуй, я могла бы тебя пристрелить, — фыркнула она, — но только прежде ты мне расскажешь все, что выяснил.
— Он соврал про Мейера Наполи.
Дункан пересказал Диди, как судья нанял частного детектива следить за Элизой.
— Он до безумия обожает ее, и ему наплевать, что этот брак стоил ему уважения друзей и коллег. А может, и победы на следующих выборах. Они всегда страстно жаждут друг друга. И хотя у нее случился роман, он любит ее слишком сильно, чтобы требовать объяснений. С изменами покончено. Они остались в прошлом. Браку ничто не угрожает. Все счастливы.
— Она не знает, что судья нанял Наполи?
— По его словам, нет.
— Значит, она действительно никогда о нем не слышала. Она сказала правду.
— Наверное.
— И судья уверен, что с изменами покончено?
— Покончено, да еще как.
Диди озадаченно посмотрела на него.
— Любовником миссис Лэрд был Коулман Гриэр.
Глава 12
Они пошли завтракать в кафе недалеко от «Казарм». Диди заказала омлет с обезжиренным сыром, помидоры и хлеб с отрубями. Дункану принесли яичницу, рассыпчатую кукурузную кашу — масло в ней так и таяло, — сосиски, булочку и мясную подливку.
— Так нечестно, — заметила Диди, когда Дункан обмакнул сосиску в подливку. — Я слеплю из воска твою куклу и каждый раз, когда съем что-нибудь низкокалорийное, стану втыкать в нее по булавке.
— Ничего, я тоже когда-нибудь начну толстеть.
— Сомневаюсь, — проворчала Диди. — Все дело в генах. Все мы видим, во что превратимся, — это одна из самых злых шуток Создателя над человечеством. Заметил, какая у моей матери задница? Как диван.
— Зато нет морщин.
— Потому что щеки из-за спины видно. Я сегодня иду к родителям.
Эти визиты всегда повергали Диди в мрачное самоедство.
— Поешь там как следует.
— Поем, только сначала надо будет тащиться на кладбище и отдать дань памяти незабвенному Стиву. — Она изо всех сил потерла лоб. — Ты только послушай меня. Мой брат умер, я жива и еще на него злюсь. И кто я после этого? Чудовище, больше никто.
— Знаешь, если хочешь поболтать об этом сама с собой, я могу пока сходить куда-нибудь.
Она кисло улыбнулась Дункану:
— Прости. Ты же знаешь, я не выношу эти паломничества на могилу Стива. Мама плачет. Отец молчит, как надгробная плита. А когда мы уходим, он смотрит на меня, и я догадываюсь, что у него за мысли в голове. Он думает, если уж ему суждено было потерять одного ребенка, почему им оказался Стив.
— Он так не думает.
— Да брось. Тогда зачем он относится ко мне так, словно я величайшее разочарование в его жизни?
— Он хочет показать, что гордится тобой, и не знает как. Он тебя любит. — Дункан не раз ей это повторял, но она ему не верила. Он об этом знал. Он и сам не до конца верил в свои слова.
Брат Диди погиб в автомобильной аварии за неделю до окончания школы. Диди была младше его на несколько лет и решила занять его место. Или хотя бы попытаться. Двадцать лет спустя родители Диди все еще оплакивали сына, а она по-прежнему старалась возместить им потерю и заслужить любовь, которую они изливали на ее умершего брата, их светловолосого сыночка.
Отец Диди был военным. Сразу после окончания колледжа она записалась в морскую пехоту. Но ее блестящий послужной список не произвел на отца никакого впечатления. Когда срок службы подошел к концу, она решила не возобновлять контракт и перешла в департамент полиции Сиэтла. Поднимаясь вверх по служебной лестнице, она в рекордно короткий срок получила звание детектива и перевелась в отдел насильственных преступлений.
У нее был природный талант к службе в полиции, и трудилась она с большим увлечением. Но Дункану иногда казалось, что выбор карьеры был для нее очередной попыткой доказать родителям, что она может выполнять сложную работу на равных с мужчинами, даже лучше их. Наравне или даже лучше, чем это делал бы Стивен.
Она блестяще умела наметить цель и ее добиваться. Но стремление к совершенству, превратив Диди в хорошего полицейского, всегда заставляло ее быть недовольной собой. Как бы хорошо она ни выполнила задание, ей всегда казалось, что она может лучше. Работа поглотила всю ее жизнь. У нее было мало друзей, она почти никуда не ходила. Она крайне иронично относилась к самой идее романтических отношений. По ее словам, они бы не стоили затраченных усилий, а если бы и стоили, все равно оказались бы несовместимы с карьерой.
Дункан не раз говорил, что она обедняет свою жизнь, и призывал сделать ее гармоничнее. Но одержимость уговорами не победишь. Если у человека есть навязчивая идея, она начинает управлять его жизнью, решениями и в конце концов может привести к трагедии.
На этой мысли он словно споткнулся. О чьих навязчивых идеях он рассуждал? Диди или своих собственных? Савич уже почти стал его навязчивой идеей. А теперь и Элиза Лэрд.
— Дункан?
