Заморозь мне «Маргариту» - Хендерсон Лорен (бесплатные книги онлайн без регистрации .txt) 📗

– Софи? Это ты?

– Фиалка! Что случилось? – Софи опустилась на колени у дивана.

Я не очень верила в обморок Фиалки, зная по опыту, что те, кто склонен устраивать сцены по мелочам, часто оказываются самыми собранными и хладнокровными в кризисные минуты. Интересно, в какой степени реакция Фиалки вызвана искренним потрясением, а в какой – чистое притворство?

В отличие от меня, Софи относилась к речам Фиалки, как к Евангелию. Она нежно взяла одной рукой маленькие белые ладони подруги, а другой ласково коснулась волос.

– Ну, что случилось? – успокаивающе бормотала Софи. – Филип, да? Ты нашла его? Представляю, как это ужасно.

Если Софи и переживала по поводу смерти Филипа Кэнтли, то все ее эмоции перекрыла тревога за Фиалку. Это и понятно: Филип Кэнтли был не самым симпатичным человеком. А Фиалка, несмотря на редкую способность доводить коллег до белого каления, обладала очарованием – таким же сильным, как духи восьмидесятых годов.

– Я зашла к нему поговорить о пьесе, – слабо, но вполне внятно проговорила Фиалка, четко выговаривая каждое слово. У нее это здорово получалось. Софи убрала с ее лица волосы. Гладкий белый лоб блестел, как перламутр под заботливой рукой полировщика. – Не об этой, а о «Кукольном доме». Я хотела, чтобы ты шила к нему костюмы. Ты придумала такой чудесный костюм для Шекспира, ты так понимаешь мою фигуру…

Я уселась в кресло и вытянула ноги. На то, чтобы привести Фиалку в себя, явно уйдет не одна минута. Софи сияла от гордости. Никто не мог бы упрекнуть Фиалку в излишней утонченности, но, как правило, актерская техника позволяла ей попадать в яблочко.

– Значит, ты зашла к Филипу и…

– Он был уже… он лежал в такой позе… ох, это было ужасно, я сразу поняла, что он умер…

– Но как ты сумела это понять? – не удержалась я. – Ведь с ним мог случиться, например, сердечный приступ.

Софи подняла голову и сердито посмотрела на меня: не смей расстраивать Фиалку! Но было поздно. Фиалка уже погрузилась в свои страдания.

– Иглы! – взвыла она. – Я увидела иглы и поняла… О, как мог он быть таким глупым! Я говорила ему, говорила… Софи, я обещала тебе, что буду осторожной, и я была очень осторожной! Но он сделал по меньшей мере три укола! Я была в ужасе, я просто не знала, что делать, я не могла пошевельнуться…

Моего участия в беседе не требовалось. Софи целиком сосредоточилась на Фиалке, словно та признавалась в убийстве Филипа Кэнтли и, для полного счастья, – Ширли Лоуэлл.

– Ты хочешь сказать, что дала ему ампулы? Инсулин? – Софи спросила это с непередаваемым ужасом, и Фиалка быстро прикрыла лицо рукой. Сообразив, что это слишком хлипкая защита, она вырвала у Софи вторую руку и тоже поднесла ее к лицу. А после этого пробормотала сквозь пальцы:

– Знаю, знаю. Но я думала, что буду осторожной, правда. Филип был таким… дисциплинированным, таким серьезным. Вот чего я не могу понять. Что случилось? Это не может быть несчастным случаем. То есть…

Она уронила руки на грудь и уставилась на нас с Софи расширившимися от страха фиалковыми глазами:

– Вы думаете…

– Давай вернемся чуть-чуть назад, – предложила я своим самым добрым голосом. Мол, мне ты можешь рассказать все, я ведь скульптор. – Фиалка, по каким-то причинам ты потребляла инсулин. Разве инсулин «потребляют»? – задумалась я вслух. – Впрочем, давайте от бесплодных разговоров о терминологии перейдем к более насущному вопросу: Фиалка, какого хрена ты вообще ширялась этой дрянью?

– Инсулин не вводят в вену, – чуть ли не радостно воскликнула Фиалка. – Все гораздо проще. Дозы отмерены в маленьких ампулах, которые выписывают диабетикам. Инсулин вводят внутримышечно, это совершенно не больно.

– По-моему, мы немного отошли от сценария, – заметила я. – Мне все-таки хотелось бы выяснить причины твоего пристрастия к инсулину. Я уверена, что они у тебя были. Ты не показалась мне человеком с причудами…

– Хотела избавиться от лишнего веса! – сказала Фиалка так, будто ничего проще не было. Она оживилась. – Инсулин повышает уровень метаболизма, разрушает углеводы и жиры гораздо быстрее, чем это делает организм, – объяснила она с видом новообращенного сайентолога, вещающего о странных принципах своей организации. – Ты можешь есть все, что нравится, а потом сделать укол. В одной ампуле содержится необходимая доза, поэтому передозировка невозможна.

– Если только не вколоть в себя три ампулы подряд, – заметила я, вспомнив об иглах, валявшихся у стола Филипа.

– Зачем он это сделал? – простонала Фиалка, возвращаясь из ласкового мира диетических секретов в жестокую реальность. – Я не понимаю…

Ее голос звучал неестественно. Я внимательно посмотрела на нее. Осознав, что передозировка входила в планы Кэнтли, Фиалка была искренне потрясена, но не очень удивлена. Видимо, у нее имелись какие-то догадки.

– Фиалка, – медленно сказала я, – мне кажется, ты знаешь, почему Филип покончил с собой.

– Сэм! – сердито вскрикнула Софи. – Прекрати! Зачем ты на нее давишь?

– Так или иначе, правда всплывет наружу, – ответила я. – Полицейские умеют допрашивать. Они все из нее вытянут. Фиалке не мешает попрактиковаться перед встречей с полицией. Кроме того, по-моему, я и так знаю, в чем дело.

– Ты уверена, что полиции нужно это знать? – спросила Фиалка, бледнея.

Я пожала плечами:

– А тебе какая разница? Филип мертв. И ничего не может с тобой сделать. Почему бы тебе не поделиться с нами своими соображениями?

Фиалка кивнула. Она была мертвенно-бледна.

– В чем дело? – ревниво спросила Софи. Ей не нравилось, что мы с Фиалкой так долго переговариваемся поверх ее головы. – О чем вы?

Мы с Фиалкой переглянулись.

– Фиалка считает, – просто сказала я. – что Филип Кэнтли убил ту девушку, труп которой мы нашли в погребе. Ширли Лоуэлл.

Софи обмерла.

– О господи, – прошептала она. – О господи. Ее всю трясло. Похоже, с ней вот-вот случится сердечный приступ. Признаться, я не ожидала такой реакции. Кем в конце концов был для Софи Филип Кэнтли? Она заплакала.

– Он мог бы убить тебя! – сказала она сквозь слезы. – Он мог бы и тебя убить! О Фиалка, если бы с тобой что-нибудь случилось, я бы никогда себе не простила – я бы убила его, если бы он хоть пальцем тебя тронул. О боже, это невозможно, я просто не…

Софи вытянула руку и, прежде чем Фиалка успела ее остановить, дернула за шарф на шее актрисы. Шарф сдвинулся – чуть-чуть, но вполне достаточно, чтобы мы увидели синяки над нежной ключицей. Софи забилась в неистовых рыданиях:

– Посмотри, что он с тобой сделал, подонок! Если бы он был жив, я бы сама его убила!

В дверь постучали. Софи вздрогнула; Фиалка быстро прикрыла шею и вжалась в диван, запрокинув голову, как Грета Гарбо перед расстрелом в «Мате Хари» [70]. Я же вполне обыденным тоном осведомилась:

– Кто там?

Ведь должен кто-то из нас осмысленно отреагировать на стук.

– Хьюго. – В дверь просунулась голова. – Полиция приехала. Они хотят поговорить с Фиалкой, если ей лучше.

На то, чтобы справиться с последовавшей бурей чувств, ушло примерно четверть часа.

– То есть ты считаешь, что он покончил с собой? – спросил Хоукинс.

– Понятия не имею. Я его почти не знала. Пару раз он рыкнул на меня, когда мы столкнулись в коридоре, – вот на таком уровне мы и общались. Он на всех рычал, не только на меня. В последнее время Филип был очень нервным – после того как нашли тело в погребе. Причем, обрати внимание, никто не понимал почему.

– Это лишь гипотеза, – отметил Хоукинс. – Даже несмотря на заявление Фиалки Трэнтер. Черт возьми, говорят, что всякий, кто знакомится с актерами в реальной жизни, разочаровывается. О ней этого не скажешь. Половина нашего участка выстроилась в очередь, чтобы взглянуть на Фиалку.

– Ты, полагаю, тоже своего не упустил, – сухо сказала я. – Дело-то ведешь не ты.

– Ну, может, разок и посмотрел, – признался Хоукинс. – Маленькая такая.