Отравленная жизнь - Малышева Анна Витальевна (чтение книг TXT) 📗
Теперь оцепенела Лариса. Она смотрела на мужчину так, что ему стало не по себе. Он разом сник и замолчал. Минуту назад, говоря о своей картине, он ожил и будто помолодел. Теперь перед Ларисой сидел прежний опустившийся человек, который выглядел на все пятьдесят лет.
– Значит, я зря украла картину? – каким-то страшным голосом спросила Лариса. – Зря? Да ты знаешь, чего мне это стоило?! Ты знаешь, как я надеялась на эту мазню?! Боже мой! – Она всплеснула руками. – Ведь я хотела приехать к твоей несчастной жене, извиниться, привезти ей деньги за пейзаж! Но когда я позвонила, мне какая-то женщина сказала, что Катя и Артем погибли, что их убили! И как раз в тот самый вечер, когда я там была! Ты понимаешь, как я испугалась?! Ты говоришь, что меня видели, что мои приметы есть у милиции… Я подумала о том же самом! Да, я украла, так чего же лучше – повесят на меня два трупа и поджог! А тут еще эта женщина что-то сообразила и спросила прямо: это я, что ли, обокрала покойную Катю? Я бросила трубку, когда она начала меня проклинать! Очень мне было весело!
Очень хорошо!
– Так это сделала не ты? – перебил ее Иван. Все это время он глаз с нее не сводил.
– Гад! – Лариса вцепилась в лацканы его дрянного плащика и рванула их так, что где-то треснул шов. – Ты поверил? Ты так и думал? Зачем же ты сюда пришел?! Зачем со мной встретился, говорил про свою несчастную жизнь, зачем ты мне душу мотал?
Она тряхнула его еще раз, оттолкнула и разревелась. Женщина плакала, забившись в угол, отвернув голову от Ивана, и видела, что неподалеку от машины стоят мальчишки и с интересом наблюдают, как нарядная тетенька ссорится с оборванным дяденькой. Лариса глотала слезы и безуспешно пыталась найти носовой платок.
– Прости… – Его голос звучал подавленно и виновато. Сорокалетний человек говорил как провинившийся мальчишка. – Мне соседи так сказали.
Они видели тебя. А Катя… Когда я вошел, она даже не спросила, где я был, что делал полгода. Сразу бросилась, обняла, закричала, что украли мою любимую картину, что она не виновата. Я думал, она с ума сошла. Потом понял, что ее и правда обокрали. Она рассказала, как выглядела воровка, и я, знаешь, сразу понял, что это ты. Кому же еще быть?! Кому нужен был этот пейзаж?! Только я не думал про колодец и не вспоминал о нем. Я, знаешь… Решил, что ты почему-то решила мне отомстить. Хотя, если разобраться, это я должен был портить тебе жизнь, ведь ты меня не дождалась, искорежила мою жизнь.
Лариса слабо всхлипнула, почувствовав прикосновение его руки:
– Прости… Но как ты мог подумать, что это я их убила? – Она повернула к нему заплаканное лицо.
В этот миг женщина уже не думала, хорошо ли выглядит, и не заботилась о производимом впечатлении. – Не понимаю… Где же ты сам был, когда все загорелось?!
– Понимаешь, Катя была в таком состоянии…
Увидел, что дома совсем нет продуктов. О чем я раньше-то думал, дурак? – Он с силой ударил себя по колену. – Всегда, когда уходил, надеялся, что Катя продаст мои картины! Шиш с маслом! Никто ничего не покупал! А я себя успокаивал, что лучше два рта, чем три, что им без меня легче… Я не умею зарабатывать деньги, никогда не умел… Не мог я смотреть на Катю с Артемом, потому и уходил. Жил у разных баб… Можешь альфонсом меня назвать, как хочешь, не ошибешься Халтурил, какие-то гроши зарабатывал… А в этот раз, когда я вернулся, увидел, что у них полная нищета. Я сказал, что сбегаю займу денег у приятеля. – Теперь он говорил сдавленно, невнятно. Видно было, что каждое слово дается с трудом:
– Она не хотела меня – отпускать… Будто знала, что уже не увидимся. Сказала: куда же ты опять уходишь, только пришел, посмотри на сына… Артемка спал. Я велел не будить его, сказал, что скоро вернусь… Ушел не помню во сколько. Наверное, где-то в полдвенадцатого. Задержался у этого приятеля, в самом деле денег занял, да еще выпил, хотя постоянно думал о Катьке, что она голодная, я все время ее лицо вспоминал. Вернулся где-то в два ночи. Смотрю – пожарная машина во дворе, люди стоят, человек пять-шесть. Я подошел ближе, весело так спросил: что случилось, где горит? Они на меня и не оглянулись. Только кто-то… Не видел я кто… Кто-то сказал: пятьдесят третья квартира горит, а трупы, говорит… Трупы только что увезли.
Иван, не спрашивая, схватил пакет, достал коньяк и свинтил пробку. Лариса смотрела, как он пьет – жадно, глотая коньяк будто компот.
– Я стоял и думал… – Иван глотнул воздух, никакой другой закуски ему, как видно, не требовалось. – Стоял и думал: вот он и конец, так оно и должно быть.
И сразу же на тебя подумал. Конечно, я не знал, зачем ты картину украла… Только подумал – одно к одному… Ты вернулась и убила их. Постоял и пошел…
Видишь, какой я герой… Почти три недели прошло, прежде чем опять решился домой пойти. Я боялся.
Всего боялся. А тебя больше всех. Не смерти, а тебя.
Он снова припал к бутылке. Когда Иван отнял ее от губ, коньяку убавилось наполовину. Лариса молча отняла у него бутылку, завинтила крышку и спрятала ее в пакет.
– Ты больше не будешь пить, – твердо сказала она.
– Больше не буду, – согласно прошептал Иван.
– Знаешь, куда мы сейчас поедем? – Она повернула ключ в замке зажигания. – На дачу. Пусть картина испорчена, но ты должен помнить, что был колодец.
– Что ты прицепилась ко мне со своим колодцем? – Иван еле ворочал языком. – Сердца у тебя нет… Я тебе такое рассказываю, а ты…
– У тебя свое горе, у меня – свое, – резко ответила она.
И он больше не пытался возражать. Когда Лариса через пять минут взглянула на него, Иван спал, откинув голову на спинку сиденья, приоткрыв рот.
В машине сильно пахло коньяком – с каждым его выдохом пары становились все гуще. Лариса перегнулась через своего пассажира и пристегнула его ремнем безопасности. У нее было такое чувство, что рядом сидит труп. Во всяком случае, только оболочка прежнего человека. Но выгнать его она уже не могла.
Глава 9
Рыхлое облачное небо так низко нависало над бревенчатым серым домом, что казалось, если встать на крышу, снеговую тучу можно тронуть рукой. На участке не было ни одной протоптанной дорожки – даже летом сюда почти никто не ездил, что уж говорить о таком ледяном ноябре…
Лариса вышла из машины и осторожно щелкнула дверцей. Вокруг не было видно ни души, но женщина почему-то старалась вести себя потише, будто ее кто-то мог услышать. Она сняла перчатку и положила руку на столбик ограды, смахнула спекшуюся снеговую шапку. Женщина и сама не знала, что с ней творится. Она не была здесь двадцать два года.
Последний раз – вместе с Иваном. Тогда он заканчивал ее портрет. Это было в августе, день выдался прохладный, и Лариса замерзла, сидя на бревне в своем белом сарафане. С тех пор она на даче не бывала. Слишком многое происходило в ее семье, в ее жизни. Свадьба Вики, выпускные экзамены, поездка на юг, нелепый, не нужный ей самой роман с Денисом… Беременность, которая тогда казалась ей не подарком судьбы, а наказанием, возмездием… Собственная свадьба, выкидыш, время, когда она пыталась жить «как все» – не любя мужа, не любя себя, пытаясь слепо слушаться мать, которая уверяла: все образуется, главное – не любовь, главное – уважение…
"И вот чем все кончилось. – Женщина поднесла ко рту озябшую руку и дохнула в ладонь. – Иван – алкоголик. Я это вижу. Мой муж – убийца. А я?
С чем осталась я? Неужели даже отомстить Денису нельзя? Нет, иллюзии к черту! Ничего у меня с ним уже не будет. А значит, нечего его выгораживать. Если он убил, он за это ответит. Иначе жизнь на этом свете – ложь и преступление".
Она обошла машину, открыла дверцу с той стороны, где сидел Иван, и отстегнула ремень.
– Приехали, – сказала она, легонько хлопая его по щеке.
Мужчина открыл мутные глаза, с изумлением уставился на Ларису… И вдруг встрепенулся, выглянув наружу:
– Ваша дача… Бог ты мой, сколько я о ней вспоминал!
– Вот-вот, мне и нужно, чтобы ты кое-что вспомнил!
