Бриллианты для замарашки - Перфилова Наталья (читать книги регистрация .txt) 📗
— Ничего себе! Как это может быть — влечение было, а влюбленности не было? По-моему, это одно и то же.
— Ошибаешься, Петя. Эти понятия — две большие разницы, как говорят в Одессе. Влечение — это состояние тела, а влюбленность — души. В душе я мужу никогда не изменяла, я даже подумать не могла ни о чем подобном. Павел всегда, в любой ситуации, был для меня на первом месте… А тело… Оно, сам знаешь, иногда способно вести себя так, как ему вздумается…
— Значит, теперь, когда мужа не стало….
— Ничего не изменилось, Петя, — перебила я Ивакина. — По крайней мере, мое отношение к Сергею осталось тем же. Он мне нравится. Не более того. Я вообще не уверена, что смогу в своей жизни полюбить еще какого-нибудь мужчину… — Не знаю, зачем я все это рассказывала человеку, которого знала от силы несколько дней.
Наверное, мне просто хотелось выговориться, не столько отвечая ему, сколько подводя итог своим размышлениям…
Наконец мы подошли к машине, которая терпеливо дожидалась нас перед кафе…
…Увидев меня в сопровождении Ивакина на пороге своей городской квартиры, Саша очень удивилась, мне показалось даже, что в ее глазах мелькнул страх. Видимо, Петр тоже заметил ее панику, потому что поспешил представиться и предъявить женщине свое милицейское удостоверение. После этого, слегка успокоившись, Александра пустила нас внутрь своего жилища.
— Вам повезло, что вы застали меня дома. Я не пошла сегодня на работу… А Антошка в школе… — Она не знала, что говорить и как держаться с неожиданными гостями.
— Саша, а почему вы в милицию не пошли вчера? Вы же собирались? — спросила я.
— Видите ли… — Она покосилась на милиционера. — Вы нас покинули…
— Не стесняйтесь, — я, кажется, поняла причину ее затруднения. — Вы можете рассказывать все, как было.
— Ну, мы ехали в милицию, а вы по дороге вдруг сбежали… Мы так долго вас ждали, там, на дороге. Потом подумали, что вы рассказали нам не правду…
— И поэтому решили не заявлять?
— Нет, не совсем так… — Женщине было явно неловко говорить. — Мы пошли в кафе, и барменша рассказала нам, что действительно вчера из их туалета бандит с пистолетом похитил женщину и куртка правда осталась на стуле висеть… Ее милиция забрала…
— Так почему же вы тогда к нам не пришли? — все никак не мог понять Петр.
— Она подумала, что этот мужик изнасиловал меня, и я не хочу огласки, потому и сбежала.
Я права? — посмотрела я на Сашу.
Она покраснела и согласно кивнула:
— Я представила себя на месте Лизы… Я бы тоже не захотела говорить о таком с мужчинами, пусть даже и милиционерами… Тем более мужик все равно исчез… Когда Лиза сбежала, то ясно дала понять, что идти в милицию она не хочет… Так какое право я имею разглашать ее тайну? Да и потом.., кольцо… — Женщина торопливо подошла к серванту, выдвинула ящик и достала оттуда маленький газетный сверток. — Вот, возьмите. Антон видел, как вы опустили это в карман сиденья. Зря вы это, я и так, без оплаты, стала бы молчать…
— Дурачье! — искренне воскликнул Ивакин. — Кто сказал, что женщины думают головой? Он явно ошибся! Значит, вы, Александра Ивановна, решили, пусть этот мужик с пистолетом и дальше ходит, насилует женщин?
— Нет, я просто дала возможность Лизе самой решать, что ей делать, — спокойно ответила Саша. — Видите, она подумала и сама к вам обратилась. — Женщина снова протянула мне кольцо.
— Пожалуйста, оставьте его себе, — попросила я. — На память. Я ведь подарила его не как плату за молчание, а в качестве благодарности.
— Я не могу это взять. Оно очень дорогое, — твердо сказала Саша. — Я вам помогла просто потому, что любая женщина могла оказаться на вашем месте. Вот и все. Да и не сделала я ничего особенного.
Я развернула кольцо и надела женщине на палец.
— Носите его, Саша. Добро не всегда приносит достойные дивиденды, но уж если так случилось, не стоит отказываться. Правда! Мне будет приятно, что у вас с Антоном останется память обо мне.
— Ну хорошо, — растерянно протянула она. — А вашего.., обидчика, его нашли?
— Нашли, — коротко ответил за меня Ивакин. — Александра Ивановна, давайте быстренько запишем ваши показания на бумагу. У нас не слишком много времени…
— А что я должна говорить?
— Опишите подробно то утро, когда вы с сыном приехали на дачу и нашли в подвале вот эту женщину. — Он кивнул в мою сторону. — И все.
Больше ничего не надо.
Петр долго и старательно записывал показания Саши, потом дал ей прочитать и расписаться.
— Как, черт возьми, приятно общаться с порядочными людьми, — искренне признался он, когда мы вернулись в машину. — Жаль только, нечасто это выпадает на мою долю. Все больше шваль всякую допрашивать приходится… Ну что, Лиза, могу тебя порадовать. После показаний этой женщины у моего начальства к тебе вряд ли появятся какие-то претензии. Ты можешь смело вечерним рейсом уезжать домой. Хочешь заедем купим тебе билет?
— А Сергеев? Илья тоже может вернуться домой?
— Думаю, да. Я осмотрел машину, он ведь на ней был вчера… Повреждений никаких нет, так что вряд ли он мог сбить Шорохова.
— Сам посуди, — Петь, ему-то это зачем?
— Всяко бывает. Например, увидел его, постарался задержать, не рассчитал силу удара… Да не смотри ты на меня такими глазами, я тоже не слишком верю в то, что Илья в этом замешан, — рассмеялся Ивакин. — Но у меня работа такая: подозревать и проверять всех, причастных к преступлению. Сейчас заедем в отделение, узнаем, нет ли каких неожиданных сюрпризов от экспертов, и, скорее всего, после этого сможем порадовать твоего сыщика тем, что и он вместе с тобой может покупать билет на вечерний поезд.
К нашему приезду специалисты уже закончили работу. Они с достаточной точностью, по состоянию тела и съеденного в «Алых парусах» шашлыка в желудке, смогли установить время смерти Шорохова Олега Степановича и даже приблизительно описать транспортное средство, нанесшее ему увечья, несовместимые с жизнью. Это случилось где-то через два — два с половиной часа после того, как мы с ним покинули кафе «Алые паруса». Этого времени Штепселю как раз хватило для того, чтобы вместе со мной добраться до дачи Афанасьевых, посадить меня в погреб и, не слишком торопясь, добраться до места своей гибели. Илья же, напротив, в этот момент там оказаться никак не мог. Сразу же, как обнаружилось, что меня в кафе нет, он на «девятке» поехал обратно в город. Взволнованная Юля в своей квартире места себе от волнения не находила, то и дело поглядывая на часы. Поэтому она с уверенностью смогла подтвердить алиби Сергеева в связи с убийством Шорохова. Илья был у нее где-то минут через сорок после отъезда из кафе, в то время Штепсель еще находился в моей компании и был, безусловно, жив. С этого времени детектив не расставался с Юлей, занимаясь проблемами ее сгоревшего склада, и оказаться на шоссе в момент гибели Штепселя никак не мог, даже если бы захотел.
Машина, сбившая Шорохова, по описанию экспертов тоже никак не походила на мою «девятку» серебристого цвета, которой в тот день управлял Сергеев. В заключении значилось, что это был высокий темно-синий автомобиль, предположительно джип, причем ориентировочно произведенный в Штатах. Об этом свидетельствовали частицы краски на одежде трупа, четкие отпечатки протекторов на обочине именно в том месте, где виднелись явные следы стаскиваемого волоком с шоссе тела, а также расположение и характер нанесенных травм… Таким образом, подозрения с детектива полностью снимались, с ограблением и поджогом склада тоже в принципе было покончено, и мы с Ильей могли свободно отправляться на все четыре стороны…
Домой мы прибыли довольно рано. Хоть нам и достались билеты в одном двухместном купе, в дороге мы почти не разговаривали… Илья выглядел хмурым и подавленным. Я заметила, что он сильно изменился с того момента, как узнал о смерти Штепселя. Ничего не предпринял, чтобы доказать свое алиби, даже с нами на поиски Сашиной дачи отказался ехать… Юля сказала, что все время, пока нас не было, он лежал в гостиной на диване и думал о чем-то своем… Известия, принесенные мной по возвращении, казалось, расстроили его еще больше. От моих вопросов на эту тему он просто отмахнулся, сказал, что устал, голова болит, еще что-то в этом же роде… Я терялась в догадках, не знала, что и подумать, но вскоре успокоилась, здраво рассудив, что настроение взрослого здорового мужика меня волновать просто не должно… Мало ли какие мысли бродят в его голове? Может, он влюбился, например, в Юльку и не хочет от нее уезжать… А что, вполне возможно. Такие красавицы, как она, на дороге не валяются…
