Леди в наручниках - Голдсмит Оливия (читаем полную версию книг бесплатно TXT) 📗
— Хуже, чем есть, может быть только испанская инквизиция. Если ты правоверный католик, инквизиторы тебе ничего не сделают.
— К сожалению, бывает кое-что и похуже. А здесь это касается всех.
И Мовита рассказала Шер все — и об отчете «ДРУ Интернэшнл», который она скопировала тайком от Хардинг, и о планах приватизации тюрьмы, и о новых порядках, которые собираются установить здесь будущие рабовладельцы. Это заняло довольно много времени, но Шер внимательно слушала, не перебивая и не задавая вопросов. Затем она покачала головой.
— Да, когда речь идет о мошенничестве, то богачей не переиграешь. И ведь все это законно! Знаете, если существует переселение душ, то в следующей жизни я хочу быть богатым белым мужиком с жирной задницей.
27
ДЖЕННИФЕР СПЕНСЕР
— Спенсер! — выкрикнула Маубри своим писклявым голоском. — Посетитель. Стивенсон, Вассало — посетители! Макиннери — адвокат!
Дженни встала, радуясь возможности отвлечься от своих мыслей. Она знала, что к ней пришел Ленни Бенсон, поэтому у нее не было повода особенно волноваться, но ей было интересно узнать, что он выяснил насчет «ДРУ Интернэшнл».
Пока Дженнифер шла к комнате для свиданий вместе с другими заключенными, она неожиданно почувствовала, что стала одной из них. Что она выглядит, как они, и пахнет, как они. Чем дольше она находилась в Дженнингс, тем сильнее, как ей казалось, она деградировала. Она стала частью этой тюрьмы. Ей совершенно искренне нравились некоторые подруги по несчастью: Зуки, Мовита и даже Флора, которая руководила работой заключенных в прачечной. Дженни даже перестала бояться Веснушку — она не меньше этой бедняги стремилась выбраться отсюда на волю.
Как только Дженни согласилась помогать Мовите в борьбе против «ДРУ Интернэшнл», ее сразу же перевели из прачечной в библиотеку, и ей пришлось бросить бедную Зуки одну. Дженнифер чувствовала себя виноватой, но не могла не испытывать облегчения.
На входе Дженнифер, как всегда, обыскали, и она наконец оказалась в комнате для свиданий. Девушка даже не пригладила волосы — ее не волновало, как она выглядит. Ведь к ней пришел не роковой красавец Том Бренстон, а всего лишь Ленни.
В комнате царил обычный шум и хаос. Дженнифер поискала глазами Ленни и тут же заметила его. Среднего роста, худой и узкоплечий, в сером костюме — она ненавидела серые костюмы, — к тому же слегка помятом… «Прекрати! — строго приказала она себе. — Черт, черт, черт… С его стороны это вообще милость, что он пришел сюда, в этот ад, в свой выходной. Вспомни, каким подонком оказался Том. Да он недостоин посуду мыть за некоторыми из здесь сидящих!» Дженнифер улыбнулась этой мысли. Флора, идущая за ней, заметила ее улыбку и тоже улыбнулась.
— Правда здорово? Я обожаю, когда ко мне приходят!
Дженнифер стало стыдно за ее прежние мысли. Флора оказалась ужасно милой женщиной, она старалась вести себя справедливо по отношению ко всем женщинам, работающим под ее началом в прачечной. Она была гораздо лучшим руководителем, чем многие начальники в «Хадсон, Ван Шаанк и Майклс». Там Дженнифер, как правило, приходилось иметь дело с истеричными невротиками.
Тем не менее, направляясь к Ленни, она отметила, что осталась таким же снобом, как и была. И ей стало очень стыдно.
По комнате, как всегда, бегали дети, а голос очередной родственницы Терезы перекрывал общий шум. Все в ее большой разветвленной семье были невероятно общительны и ругались, как грузчики в доке.
Ленни подошел ближе и занял место как раз между тетей Терезы и сестрой Флоры. Его скромность так же бросалась в глаза, как заносчивость Тома. Перед собой ее гость держал большую коробку, завернутую в бумагу цвета камуфляжа. Дженнифер улыбнулась. Он что, считает это удачной шуткой?
— Привет, — сказала она, усаживаясь напротив. — Не знаю, как благодарить тебя за то, что ты пришел.
— Не надо меня благодарить, — ответил Ленни. — То есть ты меня уже отблагодарила. Я хочу сказать, что я счастлив быть здесь.
Дженнифер осмотрела комнату, повернулась к Ленни и рассмеялась. Какова же его личная жизнь, если визит в женскую исправительную тюрьму Дженнингс делает его счастливым? Но пришлось ему поверить: Ленни всегда говорил правду.
— Тебе удалось что-нибудь узнать из того, о чем я просила?
— Я выяснил кучу интересных вещей, — ответил Бенсон и похлопал по коробке. — А еще я принес кучу интересных вещей. С чего начнем?
— Ты не должен делать мне подарки. Серьезно, — сказала ему Дженнифер. — У меня есть деньги, я хочу отдать тебе то, что ты истратил.
Ленни помахал рукой перед лицом, словно отгонял насекомых.
— Даже не думай об этом, — заявил он решительно. — Лучше скажи, кто сейчас занимается твоими финансами и присматривает за квартирой? Кто оплачивает текущие расходы и налоги на недвижимость?
— Я выдала Тому доверенность на ведение всех моих дел, — призналась Дженнифер.
Сейчас ей уже показалось, что это была не такая уж хорошая идея.
— Я считала, что ему можно доверять, — добавила она. — И он перечисляет деньги мне на питание, на личный счет в столовой. — Дженнифер невесело рассмеялась. — Правда, мне разрешено тратить только девяносто долларов в две недели. Это не так много…
Ленни смотрел на нее с сочувствием.
— Я очень хочу услышать — сам знаешь о чем. Много тебе удалось узнать? — нарушила неловкое молчание Дженни.
— Да. Мне удалось узнать о них все.
Ленни поднял с пола свой потрепанный портфель — у Тома был стильный чемоданчик от Гуччи — и начал в нем копаться. Дженнифер отвела взгляд, осмотрелась и неожиданно увиденное потрясло ее. Флора, Мария и все остальные женщины вокруг — работницы прачечной, соседки по блоку — выглядели сейчас совсем по-другому. В их лицах появилось что-то необычное. На свидании все они ожили — вот правильные слова. Даже те из женщин, которые плакали, получив плохие новости из дома, даже они выглядели просветленными. Дженни посмотрела на Терезу и заметила, что даже с ней произошло это, казалось бы, невозможное превращение: ведь она и так постоянно в прекрасном настроении.
И «ДРУ Интернэшнл» собирается отнять у них это утешение? Дженнифер охватил гнев. Она повернулась к Ленни.
— Давай обсудим положение. Рассказывай, — попросила девушка. — Только говори потише.
Она наклонилась к нему через стол.
— Ну, во-первых, — начал Ленни, — «ДРУ Интернэшнл» — это частная компания, информация о ней закрыта. Было не так просто добыть на них хоть что-то, но, скажем так, у меня есть свои источники.
Ленни улыбнулся, и Дженни в первый раз заметила ямочку на его левой щеке. Почему она раньше ее не видела? Может быть, раньше он не улыбался?
— Это крупная фирма? — спросила она.
— Нет, совсем небольшая. Ее оборот всего около тридцати миллионов в год. Они только начали раскручиваться. И они ничего не производят: у них нет источников прибыли. Они приватизировали три тюрьмы — это все, что они сделали за последние три года.
Дженнифер повеселела.
— Это очень полезная информация для начала. По крайней мере, это не «Филип Морис» с армией юристов.
— Ты права, но информация из тюрем, которые они приватизировали, неутешительная. Похоже, они избегают любых капиталовложений и получают свои дивиденды, сокращая расходы до минимума.
— Черт! Что здесь можно сократить? Разве еда может быть хуже? — возмутилась Дженнифер. — Объясни мне: как может расширяться новая фирма, которая не получает дохода?
— Я тут покопался и думаю, что они только готовят стартовую площадку. Они приватизируют еще несколько тюрем, а потом их фирму приобретет «Уокенхут» или другой монстр, который завоевал себе репутацию в области «тюрьмы как развивающаяся доходная отрасль».
Дженнифер нахмурилась.
— Да, для них это только источник дохода, — проворчала она сквозь зубы. — А кто у них председатель правления? Новоявленный миллионер, начинавший когда-то с продажи газет?
— Джон Таррингтон. Бывший вице-президент «Уокенхута». Кроме него, там прожженные парни, финансисты, они собаку съели в этой отрасли. Они, очевидно, используют его связи, а он — их опыт. Как бы там ни было, у них недостаточное финансирование, — добавил Ленни, разворачивая таблицы. — Я пока не узнал, с кем из политиков связаны «ДРУ Интернэшнл». И не знаю состава правления. Но через пару дней я получу эту информацию.
