Раба любви, или Мне к лицу даже смерть - Шилова Юлия Витальевна (библиотека книг TXT) 📗

– Какого еще Вадима? – перебила меня Танька.

– Того самого Вадима, который обеспечивает меня работой, поставляя нужных клиентов. Оторвал себе проститутку в сауне и стал с ней жить.

– Это исключение, такое бывает крайне редко. Чтобы жизнь была полноценной, нужно двум противоположным полам встретиться в то время, когда они оба едва сводят концы с концами. В процессе совместной жизни муж начинает крутеть, а жена превращается в ухоженную дамочку. Тогда все у них тип-топ. Или они должны встретиться, уже побывав в браках и накопив нормальные материальные средства. Ну а если выходит несоответствие, такие браки не бывают долгими. Если мужчина, имеющий деньги и достигший какого-то положения в обществе, сойдется с женщиной, у которой, кроме стоптанных туфель, ничего нет, он никогда не будет счастлив в браке. На него будут смотреть как на источник материальных благ, но не более того.

Танька немного помолчала, а затем продолжила:

– Я не осуждаю тебя, Маша. Ты больна, а больных людей нельзя осуждать. Я думаю, что на твоем месте поступила бы точно так же. Ладно, мне пора. Я же на дежурстве. Мне эта скотская жизнь так надоела, ты даже не представляешь. Вкалываешь сутками, а затем придешь на базар и криком кричать хочется. Возьмешь банку тушенки и пачку вермишели и думаешь, как бы это растянуть, чтобы поменьше денег на питание потратить? Так хочется на туфли скопить! Ходишь по базару и нюхаешь запах копченой осетрины. А она, зараза, так вкусно пахнет, прямо в глазах темно становится. А если девка рядом пройдет разодетая, так вообще плохо становится, прямо жить не хочется. А чем она лучше меня?! Тем, что вовремя вышла замуж за крутого и катается как сыр в масле?! Я же не виновата, что крутых на всех не хватает. Кто смог, тот оторвал, а нам ловить больше нечего. А наших мужиков из больницы возьми. Петрович, заслуженный врач, любого с того света вытащит. Ведь он в медицине как рыба в воде. У него руки золотые. Умный, образованный. А свою «копейку» в гараже закрыл и больше не ездит, потому что бензин больно дорогой. Не по карману. У него ботинки продырявились, а он себе новые не может купить, потому что сначала детей обуть надо, а потом уже себя. Молодец, Машка, ты права, деньги никогда не бывают грязными. Они бывают заработанными. Я бы тоже хотела перешагнуть эту грань и посмотреть, что там, по другую сторону жизни. Сейчас все покупается и все продается. Никому не нужна наша порядочность, нежность, душевная теплота. Заражай их, гадов, и получай за это свои честно заработанные деньги. А то они думают, что так просто: влез в чужую жизнь своим крутым ботинком из дорогой кожи, потоптался по чьей-то судьбе, потрахался на халяву, плюнул – и обратно к жене и детям. Пусть знают, что ничего не бывает даром, за все надо платить, даже за вторжение в чужую жизнь.

Танька замолчала, а я улыбнулась, смахнув слезу. Затем достала листок со своим адресом и тихо сказала:

– Приходи, Танька, в гости. Приходи, не бойся. СПИД передается только половым путем. Не забудь взять одноразовый стаканчик. Будем пить кофе.

– Хорошо, приду, – улыбнулась она. – Маша, ты только держись. Признайся, тебе очень тяжело?

– Очень, – сквозь слезы улыбнулась я. – Тяжело каждый день чувствовать себя человеком второго сорта, человеком, которым все брезгуют. А самое страшное – это ожидание смерти. Когда я умру: сегодня, завтра, через месяц, через год? Знаешь, как ни крути, а раньше я чувствовала себя намного лучше. У меня было здоровье, молодость, будущее. Я могла выйти замуж, родить ребенка и ждать любимого человека с пирогами и вкусным борщом. Ну и пусть он был бы небогат! Главное, чтобы он меня любил. Мы бы жили так, как живут миллионы других людей, ведь таких большинство, а крутых единицы, и на всех их не хватит никогда. И еще, Танюша, раньше я была по-своему счастлива. У меня была гордость, а это очень важно. Ты ведь знаешь, я всегда была гордой. Сейчас у меня ничего нет. Ни гордости, ни самоуважения, ни собственного достоинства. Ничего. Одна пустота и ожидание скорой смерти. Эта болезнь научила меня воспринимать вещи такими, какие они есть на самом деле, и, самое главное, – ни на что не обижаться. Я как зомби. В дорогих прикидах, на импортной машине, но это не я. Это кто-то другой. Я умерла вместе с диагнозом и осталась в той жизни, когда была здорова и верила в лучшее.

Я тяжело вздохнула. Танька постаралась улыбнуться.

– Машка, я обязательно позвоню и заеду.

– Звони, – прошептала я и протянула Таньке несколько стодолларовых купюр.

– Что это? – удивилась она.

– Доллары, – серьезно ответила я. – Тут тысяча долларов. Потрать их, как считаешь нужным. Купи туфли, платье, костюм, сапоги или пальто. Короче, смотри сама. Мужчины любят женщин в хорошем прикиде. Только пообещай мне одну вещь: ты обязательно купишь себе осетрины и съешь ее сама.

– Маша, ты меня неправильно поняла, я не дружу за деньги. Мы с тобой давно друг друга знаем, и меня не интересует, чем ты болеешь. Ты моя подруга.

Я смахнула слезы и сунула доллары в Танькин карман.

– Не выдумывай, возьми. Больше у меня нет. Я сегодня заказала матери хороший памятник. Обещай, что поешь осетрины, иначе я обижусь на тебя.

– Обещаю, – кивнула Танька и вышла из машины.

Я заправилась бензином и поехала на Чистые пруды. Когда я уже подходила к дому, в моей сумочке зазвонил телефон.

– Слушаю вас.

– Машенька, это звонит Николай. Я заказал на завтра столик в ресторане. Как ты посмотришь на то, чтобы поужинать вместе?

– Завтра я не могу, – резко ответила я.

– Почему? Ты даже не представляешь, как я по тебе соскучился. Сегодняшний день тянулся так долго!

– Коля, сегодня ночью я улетаю в Германию. У меня заболела бабушка. Она в тяжелом состоянии. Извини.

– Ты надолго улетаешь? – немного помолчав, спросил он.

– Пока она не поправится. Оставь мне свой рабочий телефон. Как вернусь, обязательно тебе позвоню.

Николай быстро продиктовал номер. Голос у него был расстроенный.

– Машенька, возвращайся, пожалуйста, побыстрее. Можно я приеду в аэропорт?

– Зачем? – испугалась я.

– Чтобы тебя проводить.

– Ни в коем случае. Меня будут провожать родственники. Еще слишком рано тебя с ними знакомить.

– Маша, а почему ты заранее не предупредила меня о своей поездке? Ты ведь не могла за один день получить визу и купить билет.

– Я не хотела тебя огорчать.

– Ну а если бы я не позвонил…

– Я бы оставила тебе записку. Кроме того, в сотовой связи есть автоматический роуминг. Ты бы смог дозвониться до меня, даже если бы я находилась в Германии. Зачем ты спрашиваешь? Ты же прекрасно это знаешь.

– Маша, возвращайся поскорей.

– Постараюсь, – ответила я и положила трубку в сумочку.

Глава 20

Поднимаясь на этаж, я почувствовала странное волнение. Мне казалось, что в подъезде кто-то есть и этот кто-то поджидает меня. Так оно и было. Рядом с дверью сидел Илья и смотрел на меня как побитая собака. Он и в самом деле был похож на покойника. Синие губы и до ужаса бледное лицо, обросшее трехдневной щетиной.

– Что тебе надо? – спросила я, пытаясь справиться с волнением.

– Хотел тебя увидеть.

– Надо же, какая честь! Наверное, больше тебе никто не дает, раз сюда заявился.

– Мне плохо, Машка. Я чувствую, как СПИД пожирает мои силы. Мне осталось совсем немного.

– А я чем могу тебе помочь?

– Не знаю. С тобой как-то спокойно. Ты добрая и бескорыстная. Тебе не нужны мои деньги, тебе нужен я сам. Здоровый или больной. Ты единственный человек, который меня по-настоящему любил.

– Приятно, что ты это понял, только уже слишком поздно. Теперь я совсем другая. Ты мне больше не нужен, ни больной, ни здоровый. Отчаливай к своей Галке.

– Ее больше нет, – глухо произнес Илья и тупо уставился в стену.

– Как? – опешила я.

– Она выбросилась с двенадцатого этажа. Я только что приехал с похорон.