Ключи Пандоры - Ланской Георгий Александрович (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
Старшая держала в руках корзинку, прикрытую тряпкой. Она же первая ринулась в атаку.
– У вас наверняка есть несколько минут. Скажите, что вы знаете об истинном творце?
Ввязываться в религиозный диспут Юле не хотелось, однако заняться все равно было нечем. Она с тоской подумала, что обещанный участковым час давно прошел и насколько он задержится – неизвестно. Но она вытянула из декольте цепочку с крестиком и продемонстрировала ее женщинам.
– Не думаю, что вы сообщите мне что-то новое!
Однако старшая радостно воскликнула:
– Что вы! Речь пойдет вовсе не о Христе. Я говорю об истинном создателе Вселенной – Солнце! Не будете ж вы отрицать, что вся жизнь на Земле зависит от солнечного света?
– Не буду! – пожала плечами Юля. – Это мы в школе проходили. Хлорофилл, фотосинтез, вакуоли, протоплазма…
– Вот видите! – обрадовалась старшая. – Приятно поговорить с умным человеком. Издревле многие народы поклонялись солнцу: славяне, египтяне, инки, даже якуты, поскольку их день короток, а тепло недолговечно. Именно солнце дарит жизнь всем тварям на планете, согревает теплом, дает пищу, внушает оптимизм и уверенность в завтрашнем дне. Согласны?
Юля слушала ее без особого интереса. Затертые до блеска, посконные истины… Но младшая просто растеклась в улыбке и кивала вороньим гнездом в такт словам напарницы. В ее бледно-серых, словно подмороженных глазах появилось даже слабое подобие жизни. А тем временем, окрыленная тем, что ее не гонят в три шеи, старшая поклонница Ярилы грудью напирала на Юлю, пока не оттеснила ее к крыльцу опорного пункта. И все говорила, говорила…
– Сами посудите, ведь солнце – единственная сущность, которая не изменилась в мире с начала времен. И потому она – истинная! Древние люди были мудры, и негоже забывать об этом. С момента появления на земле человек поклонялся солнцу, восхвалял его в молитвах, строил храмы, приносил дары…
– И жертвоприношения! – услужливо подсказала Юля.
– …и жертвоприношения, – автоматически повторила старшая, но спохватилась и смерила недобрым взглядом городскую девицу, которая ухмылялась во весь рот.
Неясное воспоминание вдруг тренькнуло в Юлиной голове и зазвонило в колокольчик, стоило ей мысленно вместо корзины вложить в руки женщины толстую папку. И прежде чем та открыла рот, Юля довольно невежливо поинтересовалась:
– Вы случайно не знакомы с Эсмеральдой Кугуар?
– С Танькой, что ли? – прыснула младшая.
Гнездо на ее голове затряслось от смеха.
Старшая женщина ткнула ее локтем в бок. Девушка ойкнула, и ее взгляд вновь принял безмятежное выражение.
– Татьяна – моя сестра, – вздохнула старшая и неохотно пояснила: – Не по вере, как Анька, – кивнула она на девушку, – а кровная! Но раз вы знаете ее под демоническим именем, значит, показывала вам ту бесовщину, что называет «романом».
– Бесовщина? – изумилась Юля. – Что в нем греховного?
Женщины многозначительно переглянулись, а старшая, сладко улыбаясь, свернула на проторенную дорожку.
– Многие люди, конечно, понимают, что панацея от всех болезней – природа, но, к сожалению, не все в состоянии оценить силу ее любви. Человек потакает своим слабостям и жертвует теми возможностями, которые дает ему светило, – заученно частила Ярилова поклонница. – Это и есть греховное падение, когда ради временного упускается вечное; ради фантомов скоротечной жизни земной приносится в жертву бессмертие духа, которое дарит нам матушка-земля. Солнце сияет с небес, наполняет нас любовью, заставляет любовь распускаться в наших душах. Каждый может ощутить глубину и мощь природы, а для этого нужно всего лишь прекратить отягощать желудок мясной пищей, смыть ненужный грим, перестать пить и курить, впустить в себя энергию солнца…
– Долго находиться на солнце – опасно! Можно схлопотать ожоги и тепловой удар! – безжалостно прервала ее Юля. – А вред вегетарианства доказан научно!
И на всякий случай поднялась ступенькой выше. Сестра Эсмеральды не отступала, а улыбка превратилась в неприятный оскал. Глаза ее горели, лицо покрылось пунцовыми пятнами. Она воздела руки к небу и принялась трясти ими, как цыганка кастаньетами, и вопить, точно безумная:
– Да воссияет Ярила на утренней заре! Да воздаст он красоту и молодость!
Тут Юля не выдержала и откровенно расхохоталась:
– Да? Чего ж он не воздал и вам чуток красоты?
В глазках бутылочного цвета сверкнула ярость, но сестра Эсмеральды уже пришла в себя, растянула губы в деревянной улыбке, сунула руку в корзинку и извлекла оттуда листовку, отпечатанную на принтере.
– Прочтите откровения нашего духовного наставника, тогда, возможно, найдете в себе природу, которая рвется наружу безгрешным дитятей! Сбросьте ненужную шелуху, впустите в себя солнце!
Ее голос неестественно вибрировал, порою срываясь на визг. Она порывалась сунуть бумажку Юле, но та упорно отталкивала ее руку.
– Антясова, Богатырева? Опять здесь шляетесь? – послышался за спиной резкий окрик. – Снова к людям пристаете с этой хренью? Смотрите, посажу на пятнадцать суток за хулиганство.
Глазки женщины потухли, словно разом выключили свет. Юля оглянулась на голос. Возле дверей опорного пункта стоял крепкий, лет пятидесяти мужчина в полицейской форме. Его толстощекое лицо недовольно хмурилось.
Женщины резво отступили от Юли. Но старшая жрица Ярилы все-таки нашла выход из ситуации и сунула листовку под дворники машины. Потупив взор в притворном смирении, обе прошли мимо полицейского и скрылись за углом дома. Правда, пару раз оттуда высунулись, причем младшая показала язык, пользуясь тем, что страж порядка ее не видел.
– Задолбали! – крякнул полицейский, снял фуражку и вытер платком потный лоб. – Ходят и ходят… Вы – Быстрова?
– Да! – кивнула Юля.
– Понятно! Корреспондент, значит? А я – капитан полиции Андрей Сергеевич Зернов, местный участковый. Вы их бредней не слушайте! Пойдемте в опорный пункт, там поговорим.
Юля последовала за участковым, который неторопливо открыл дверь и вошел внутрь помещения, но на пороге оглянулась. Из-за угла торчали два вороньих гнезда, слышались тяжелые вздохи и злобные шепотки, в которых несчастному Зернову отказывалось в бессмертии, дарованном матерью-природой.
Глава 10
В кабинете участкового было не менее душно, чем на улице. Солнце заглядывало в окна, гоняло ленивые пылинки по комнате. Те мельтешили и вспыхивали золотыми искорками на фоне выцветших графиков, плакатов и стенда «Их разыскивает полиция» с мрачными физиономиями, которые изуродовали судьба и скверный принтер. Зернов первым делом открыл форточку и включил вентилятор.
– Не закрывайте дверь, – сказал он Юле. – Пусть хотя бы чуть-чуть проветрится, а то дышать нечем.
Участковый налил в стакан теплой воды из графина и отпил с чувством гадливости. Вода облегчения не принесла, скатившись в желудок по разгоряченному горлу. Юля с сочувствием посмотрела на полицейского и даже подумала, не сбегать ли в машину за бутылкой минералки, но раздумала. Прогибаться перед незнакомым человеком не хотелось.
Зернов поставил стакан на тумбочку и сел за стол. Юля устроилась напротив, небрежно закинула нога на ногу, словно не сознавая убойности этого движения. Зернов, казалось, на миг перестал дышать. В тяжелой от жары голове мгновенно не осталось ничего, кроме мысли: надето ли под короткой юбочкой что-то кружевное или же…
Он поднял глаза. Юлия смотрела ему прямо в лицо и улыбалась недобро, с превосходством сытой кошки. Зернов мгновенно устыдился своих потных подмышек, лысеющего темечка, а главное – бесконечной и бесперспективной работы, не позволявшей тесно общаться с такими породистыми красотками в интимной обстановке.
Эх, горе горькое, полицейское! И вроде баб на участке полно – более десятка деревень на его попечении, есть за кого зацепиться, кого ущипнуть за соблазнительные места, кого потискать вроде как в шутку. Да и сами бабы так и льнули, так и заглядывали в глаза, хохотали игриво и норовили прижаться, но подобных той, что сидела напротив – львиц в женском обличье, – днем с огнем не сыскать. И дело не в тряпках, не в шикарной тачке под окном, не в смазливом лице и стройной фигуре. Что-то особенное было в городской журналистке, кого-то она ему напоминала, а он никак не мог вспомнить, кого именно? И вдруг словно вспышка озарила сознание! Конечно же, княжна – молодая, но властная, только попробуй слово сказать поперек! Да-да, именно, княжна, но княжна басурманская!
