Слабая женщина - Колесникова Наташа (книги бесплатно без txt) 📗
— У меня к тебе просьба.
— Нет! — крикнул Петренко.
Орехов невольно усмехнулся. Показалось, что за этим испуганным «нет» последует знаменитая фраза Лелика: «На энто я пойтить не могу!»
— Да послушай ты, черт побери. К фирме это не имеет никакого отношения.
Когда Петренко понял, о чем идет речь и какая просьба у Орехова, его «нет» стало менее решительным и минут через десять превратилось в «да». Закончив разговор, Орехов довольно усмехнулся и пошел в спальню. Несмотря на теплынь за окном, постель его сегодня была невероятно холодной.
— Ты не спишь? — спросила Лана. — Боря, какие черви тебя гложут, а? Скажи, а то я тоже не могу уснуть.
— Спи, Ланка...
— Нет, Боря, скажи! Я хочу все знать.
— Зачем тебе это?
— Надо! Я говорила вчера с людьми, очень важными, им понравился мой проект, найдут спонсора. И о тебе сказала. Ты должен завтра позвонить Орехову и заявить прямым текстом, что если с твоими близкими или с тобой хоть что-то случится — он так просто не отделается!
— Спасибо, Лана, даже не верится, что у меня такая классная жена... вдруг появилась.
— Да и у меня настоящий муж только недавно появился, если честно говорить. После длительного отсутствия. И то по моей инициативе.
— Не было бы счастья, да несчастье помогло... Так?
— Выходит, что так. Ну так чего ты опасаешься?
— Всего, Ланка. Волчонок затеял какую-то игру, но ведь не сегодня-завтра сам окажется не у дел и бросит меня. Хорошо, если просто бросит, а ведь может и подставить. Ирку подставил, приказал приехать, ты бы видела ее морду! Как у зомби, а это секретарша босса. Мог бы и уважать девчонку.
— Ты с ней спал?
— А ты со своими светскими говнюками?
— Ладно, проехали. Так что?
— Бандиты могут попытаться отомстить. Игошева и его дуру-жену они вряд ли найдут, а меня знают и адрес дачи и квартиру могут вычислить. Но самое главное — Орехов. Ты знаешь, как он относится к нам.
— Знаю.
— Вряд ли простит такое. Станет хозяином фирмы — и на что мне надеяться? В лучшем случае — откажет в поставках. В худшем — подставит так, что лет пять как минимум схлопочу за незаконный сбыт... Ну ты знаешь, сейчас с этим строго. Промежуток между лучшим и худшим... ну, суди сама, знаешь о его возможностях. Ты можешь всерьез пожалеть о том, что связалась с мелким бизнесменом, была бы сейчас хозяйкой фирмы...
— Я ни о чем не жалею, Боря! — сказала Лана.
Она прижалась губами к его губам, целовала долго, страстно, правая рука скользнула по его груди, ниже, еще ниже, совершила несколько вращательных движений, а потом пальцы обхватили то, что хотели, и — вверх-вниз, вверх-вниз.
— Ты сумасшедшая баба, Ланка... — пробормотал Романчук.
Он осторожно обхватил ее за ягодицы и перевалил на себя. Лана застонала, судорожно дергая бедрами, а он крепко сжал их, не забывая ласкать ее в самых сокровенных местах. В последнее время особенно хотелось снова увидеть и почувствовать свою женщину и понять, что ей это нравится, судя по участившимся стонам, по резкому движению бедер... Чем глубже он проникал в нее пальцами, тем страстнее были ее губы, они уже не отрывались от его губ. А бедра просто неистовствовали! Они хотели его все сильнее и сильнее... Господи! Какая женщина его жена!
Раньше, когда все кончалось, он в лучшем случае гладил ее по щеке, отворачивался и засыпал. Теперь же еще долго двигал бедрами, хотя знал, что она кончила, и целовал ее шею, губы, груди, щеки, нежно и ласково, словно убаюкивал.
— Борь, ты обязательно позвони завтра... уже сегодня Орехову и все скажи. А я еще раз поговорю с нужными людьми, журналистами, чтобы взяли это дело на контроль.
— Ланка, да ну их на хрен, дела. Ты такая...
Ему вдруг стало страшно, впервые по-настоящему страшно. Такие люди ненавидят его! Не считая бандитов... А Волчонок... да он кого угодно сдаст, если ему это выгодно будет. Раньше были опасения, теперь же — самый настоящий страх. Кончат его или подставят — как она будет без него? Пропадет ведь в этом страшном и жестоком мире. И будет с другим мужиком делать то же самое... Но вряд ли кто будет так любить ее, как он. Было время — ревновал, злился, изменял, но ведь и она была... А теперь все изменилось. Теперь он хотел быть только со своей женой и понимал — она тоже хочет быть только с ним. А эта идиллия скоро может прерваться... По вине чужих, злобных и жестоких, сил.
Романчук все еще обнимал теплое тело жены, все еще целовал ее шею, но спазмы сдавили горло, глухие рыдания уже рвались из него.
— Боря?
— Лана... ты моя самая любимая женщина... — всхлипывая, пробормотал Романчук. — Я не хочу...
— И не надо, Боренька, — сказала она, обнимая его. — Я тебя не дам в обиду, поверь. Ну что ж я, хуже Ленки Игошевой? Тоже кое-что могу. Ну, успокойся, Боря, я с тобой.
— Лана?
— Да, Боря, я с тобой... Было много глупостей и с твоей, и с моей стороны, но все это позади. У нас есть семья, дети, ради этого стоит жить, верно?
— Да, Лана...
— Ну вот и замечательно. Спи, Боря. Я тебя никому не дам в обиду.
Романчук ничего не понимал. Никогда у него не было такой жены. Именно — такой. Он знал, что как только случатся неприятности в бизнесе, Лана бросит его, найдет себе более состоятельного мужчину, и был готов к этому. Потому и нанимал продавщиц в свои киоски таких, чтобы можно было использовать их как женщин, хотя бы одну. И использовал. Но теперь все изменилось. Абсолютно все! Никого он не хотел, кроме своей жены, но... будет ли время и возможность воздать ей должное?
Утром Лана проводила детей в школу, внимательно глядя по сторонам. Ничего подозрительного не обнаружила. Вернулась домой, сварила кофе, приготовила омлет и пошла будить мужа.
— Боря, у тебя сегодня есть дела?
— Да, нужно пообщаться с бухгалтером насчет налогов, проверить, как работают киоски.
— Ну тогда вставай, я уже приготовила завтрак. Мне тоже надо поехать на телевидение... Вставай, Боря.
Романчук поднялся с постели, чувствуя острое желание полежать еще, вдыхая аромат ее тела, сохранившийся в махровой простыне. Но надо было ехать, да... встречаться, говорить...
Он принял душ, быстро пришел в себя и явился на кухню, чувствуя острое желание работать. Ради своей красивой женщины. Черт с ними, с проблемами, Орехов не один в этом бизнесе, есть и другие, и с ними нужно налаживать связи. Ради такой женщины... стоило бороться!
— Ешь омлет и пей кофе! — приказала Лана.
— Слушай, Ланка, ты просто фантастика, — сказал Романчук.
— Завтракай, Боря. А потом мы выйдем вместе, я пойду первой, чтобы посмотреть, нет ли каких киллеров поблизости.
— Да перестань! — усмехнулся Романчук. — Откуда им взяться?
— Но я все же проверю. А потом ты поедешь по своим делам.
— Лана...
— Нет, Боря, ты мне слишком дорог, я не хочу тебя потерять, понимаешь? Ну вот не хочу, и все!
— Господи... — с тяжелым вздохом сказал Романчук. — Столько лет прожили вместе, а только теперь я понял...
— Понял? Ну вот и молодец, Боря. Ешь омлет и готовься выходить из дома.
— Лана! Не преувеличивай возможности Орехова! Сегодня оглашение завещания Богданова, у Орехова совсем другим голова занята.
— Это неизвестно, Боря, мы должны быть предельно осторожны, понимаешь?
Романчук понимал совсем другое. У него есть жена, красивая женщина, которую он любил, но которой не верил. И были на то основания. А теперь он просто боготворил ее!
— Я не позволю своей любимой женщине рисковать, — сказал он. — И не надейся.
— Боря, но это глупо! Меня они не тронут, а тебя могут...
Романчук обнял жену, поцеловал ее теплые, доверчивые губы. Как сделать, чтобы она всегда была такой? Неужто лишь стрессовые ситуации делают женщину настоящей женщиной?
Лана все-таки первой вышла из подъезда, осмотрелась и махнула рукой. Романчук сел в свою «шкоду», тоже помахал рукой и поехал на ВВЦ, общаться с продавщицами своих аптечных киосков. Только по делам. А жена осталась у подъезда. Не просто жена — любимая женщина!