Когда охотник становится жертвой (СИ) - Грэм Анна (читать книги бесплатно полные версии .txt) 📗
— У меня нет денег, — улыбаясь и невинно хлопая глазами, отвечает Ривера.
— Нет денег, нет сигаретки.
— Я могу отработать.
— Сколько? – третий решает прекратить бессмысленное кокетство своих коллег. Все уже давно всё поняли и именно так, как Ривера того хотела. Заблудшая на огонёк проститутка, иначе ей было не подобраться даже к порогу. Пока идёт торговля, она осматривает помещение, отмечает входы, выходы, подход к лестнице, количество и доступ к оружию, дополняет в голове план, исходя из новых полученных данных. Просто выхватить пушку и пострелять не получится — их трое она одна, её завалят после первого же рывка к оружию, и хорошо, если только завалят. Иначе то, что она собирается сделать добровольно превратится в бесконечное насилие, пока она не сдохнет от травм. Рядом с Оливером.
— Сотня с каждого. Классика и минет.
— Ого, загибаешь. За сотню ты мне очко должна вылизать. — Вся троица взрывается хохотом, пока один, проржавшись, не выдаёт окончательные условия. — Двести за всех.
У них вся ночь впереди, пересменок только что состоялся. Заняться им явно нечем. Эйса зашла вовремя.
— Ладно, только по очереди.
Ривера всегда избегала групповых утех, чтобы, как минимум, остаться целой — в подобных условиях ни на пощаду, ни на передышку рассчитывать не приходится. То, что её условия будут выполнены, остаётся только надеяться, ведь кто платит, тот и заказывает музыку. Эйса старается не думать. Просто отключиться от реальности — единственный выход, потому что осознание того, что сейчас начнётся, здорово бьёт по мозгам. Ривера никогда не чувствовала себя настолько мерзко. Она подставляет собственный зад трём омерзительным на вид мудакам — ничего, даже издали похожего на удовольствия от случки с которыми, она явно не получит — и всё ради кого? Ради Оливера, мать его, Данэма. Ради того, чтобы этот чёртов засранец выжил.
— Я проверю, давайте тут поживее, Джесси может приехать. — Третий поднимается наверх. Эйса принимает подожженную сигарету, делает затяжку. От порции виски со льдом не отказывается тоже.
Развернувшись спиной, она расстегивает шорты, приспускает трусы, упирается ладонями в стол. Перетерпеть, расслабиться, чтобы снизить риск травм, ведь никто не будет с ней церемониться — Эйса делает глубокий вдох и длинный выдох, когда первый входит в неё насухую. Больно. Обмануть себя, убедить, что ей всё это нравится, только так она сумеет дотерпеть до финала. У неё есть цель, и цель эта находится на втором этаже. Пока охрана бдительна, можно не мечтать добраться туда. Притушить бдительность можно одним, старым как мир способом, иного Эйса не знает. Толчки становятся жёстче, ножки стола оглушительно елозят по полу, Риверу от души бьют по заднице, укладывают лицом в стол. Первый оказался непритязательным — он кончает в неё спустя пару-тройку минут однообразных фрикций.
— Иди сюда, красотка, — второй хлопает по сиденью дивана и кивком головы указывает на пол, между своих коленей. Со следующим придётся поработать ртом. Лишь бы не проблеваться. Первый расслабленно бухается рядом, затягивается сигаретой, выпускает дым в воздух. Прежде чем заглотить вялый, несвеже пахнущий член, Ривера вздыхает дым полной грудью. У этого второго, кажется, проблемы с потенцией. Эйса обсасывает его уже, наверное, целую вечность. К горлу медленно подкрадывается тошнота и паника — со сложными случаями она ещё не сталкивалась, налицо повод усомниться в её профессионализме. Она вздрагивает, когда слышит приглушенный стон боли через перекрытия потолка. Всё внутри замирает. Данэм ещё жив. Отчаянно вслушиваясь в звуки, Эйса механически дёргает головой, сдерживая желание посильнее сомкнуть зубы. Шея затекает, губы теряют чувствительность, член во рту опадает становясь мягким словно кусок сырого мяса. Давно забытое чувство стыда множится вместе с отвращением к себе, Ривера готова дёрнуться уже сейчас — оружие близко, но третий наверху — большая проблема. Ей нужны все трое в поле видимости.
— Хорош, ида-ка сюда, он сам додрочит. — Этот третий, самый здоровый и самый убогий на лицо, сбегает по лестнице через пару минут, он больно тянет её за волосы, отталкивает от дивана, вынуждая встать на колени, давит ей подбородок, всовывает ей в рот свой — здоровенный, каменный — прямо до горла. Слёзы брызгают из глаз, челюсть простреливает болью, нос упирается в густую поросль на лобке, глотка схлопывается в спазме — Ривера сейчас задохнется ко всем чертям, если он сейчас же её не отпустит. Она вцепляется ногтями ему в руку, эта рука резко дёргает её за волосы назад.
— Спрячь коготки.
Эйса слышит хруст собственных шейных позвонков одновременно с протяжным стоном удовольствия — второй, «проблемный», наконец-то разродился с помощью собственной руки. Ей становится по-настоящему страшно, когда двое, понимающе хмыкнув, застегивают ширинки и выходят из комнаты покурить.
— Прилетела на огонёк, птичка. Не обессудь.
Её могли узнать — эта мысль проносится в её голове вместе с хлёсткой пощечиной, с ударом ногой под рёбра, когда она валится на пол. С ударом по голове, со звенящей болью под сводами черепа приходит отчаяние и страх смерти, ледяной ужас, сковывающий по рукам и ногам. Сколько раз она его испытывала? Сколько раз она испытывала судьбу? Только теперь Оливер Данэм не придёт ей на помощь, теперь ей подыхать, как последней суке, такой смертью, которую она видела в кошмарах… Лишь после, когда её ставят на колени, всаживают в неё член и начинают душить, она понимает, что нарвалась на любителя экстремальных развлечений. Надежда ещё есть. Набрать побольше воздуха, изобразить удушение раньше, чем оно начнётся на самом деле, расслабиться и попытаться выжить — её грандиозная спасательная операция сужается до нескольких простых действий. Она повторяет их круг за кругом, пока не теряет сознание на самом деле.
— Мы только начали, эй, — ком дурно пахнущего виски со льдом летит в лицо, Эйса жадно хватает ртом воздух и трогает шею. Больно глотать. Ужас, тупая боль в голове, между ног и в горле, ярость и отчаянное желание жить сворачиваются в груди в тугую воронку, подначивая броситься на эту мерзкую тушу и вынуть из неё глаза. Она смотрит на него волком, жмется лопатками к дивану, едва удерживая себя на месте. Мужик это замечает.
— Полегче, — он вынимает оружие из кобуры, нарочито медленно, демонстрируя его перед ней во всей красе, снимает с предохранителя, уверенный в том, что напуганная шлюха не совсем понимает, что он делает, но понимает достаточно, чтобы напугаться ещё сильнее, кладёт пистолет на стол рядом с собой. — Веди себя хорошо.
Он разворачивается к ней задом, спускает штаны ниже, обнажая дряблые ягодицы с полоской длинных, чёрных волос между ними.
— Облизывай.
Эйса изображает смирение, приближается, вынуждает себя оставить на рыхлой, вспотевшей в плотных джинсах заднице лёгкий поцелуй, дурея от характерной вони. Сейчас или никогда. Проследив глазами до двери на улицу, где курят оставшиеся двое, Ривера ювелирным движением смахивает со стола оружие. Не теряя ни секунды, ни говоря ни слова, она приставляет дуло к анусу и делает выстрел. Один, другой, третий. Мужик орёт, пока у него хватает сил, падает на бок, елозит ужом по полу, оставляя под собой кровавый след, и затихает, изредка дергаясь в конвульсиях. Ривера перекатывается за диван, забирает с сиденья пистолет, так беспечно забытый вторым охранником, суёт за пояс.
—Э-э-э, ты с ней так быстро?! — остальные вернулись на выстрелы, уверенные в том, что пристрелили тёлку, никак не наоборот. Ривера стреляет из-за спинки дивана, попадает прямо в лоб тому, в чьих руках было оружие. Второй не успевает ничего сделать — Эйса простреливает ему пах. Член, над которым корпела чёртову кучу времени.
— Открой рот.
Она подходит к скулящему на полу охраннику.
— Открой рот, и я тебя добью.
Ей подчиняются. С каким-то необъяснимым удовольствием она всаживает пулю в чёрный провал чужой глотки. После она влетает по лестнице на второй этаж, выбивает ногой дверь — на адреналине откуда-то взялись силы — и замирает на пороге.
