Голливудский зоопарк - Коллинз Джеки (книги серия книги читать бесплатно полностью .txt) 📗
Она быстро ехала по средней полосе; стоя у светофора, девушка не оглядывалась по сторонам. Если бы она повернула голову и встретилась взглядом с каким-нибудь мужчиной, он расценил бы это как приглашение к знакомству. Лос-Анджелес – один из тех городов, где женщины, особенно столь красивые, как Санди, редко ездят поздно вечером одни.
Клод не звонил; она беспокоилась о нем. Она не знала, когда его ждать.
Она думала о Максе и Бранче. О Кэри и Маршалле.
Девушка не обратила внимания на старый серый «бьюик», следовавший за ней. Его номерные знаки были заляпаны грязью. Большие темные очки скрывали лицо водителя.
Она была так поглощена своими мыслями, что ничего не замечала. Она не насторожилась и тогда, когда старый серый «бьюик» свернул за ней на пустынную дорогу, ведущую к побережью.
40
– Как долго вы пробыли там? – спросила Натали, с трудом скрывая за вежливым вопросом отвращение, которое вызывала у нее босая худенькая спутница Чарли, приведенная им на обед к Алленам.
Филлипа зевнула, не потрудившись прикрыть рот рукой и продемонстрировав всем свои миндалины.
– Достаточно долго, – сказала она своим глуховатым голосом с легким северным акцентом. Девушка взяла с Чарли слово, что он до конца обеда не скажет им, кто она такая. Филлипа хотела показать ему, как меняется отношение людей, когда они узнают о ее титуле.
Натали проглотила немного салата с креветками. Кем себя считает эта маленькая нахалка? Похоже, Чарли подцепил ее на этом кошмарном празднике сумасшедших!
– Мне нравится твой наряд, – заметил Клей. – Очень необычный, прелестный.
– Спасибо, – на лице Филлипы появилась робкая улыбка. – Я купила это в лавке старьевщика на Порто-белло-роуд.
На девушке было полупрозрачное платье с кружевами и разрезом до талии. Маленькие груди Филлипы выглядывали из него, лишь когда она протягивала руку к бокалу. Клей зачарованно наблюдал за девушкой.
– Как концерт? – спросила Натали. – Я слышала в новостях, что одна девушка там родила.
Миссис Аллен коснулась своего чуть располневшего живота.
– Вот бедняжка.
– Думаю, ее соседям не повезло еще больше, чем ей, – сказала Филлипа; она вытащила изо рта креветку, рассмотрела ее и положила на край тарелки.
– Что такое? – спросила Натали, когда девушка проделала то же самое со второй креветкой.
– Мне кажется, они протухли, – небрежно заявила Филлипа.
Все перестали есть. Натали с ненавистью посмотрела на девушку. Она не любила выбрасывать пищу.
– Они не могли протухнуть, – быстро сказала она. Я купила их сегодня утром.
Клей отодвинул от себя тарелку.
– Не будем рисковать, дорогая.
От злости глаза Натали наполнились слезами.
– Что у нас дальше? – спросил Чарли.
– Рагу из молодого барашка. Эй, друзья, – сказал Клей, – а теперь Аллены угостят вас тухлой бараниной.
Он засмеялся.
– Это не смешно, – сухо сказала Натали; сложив со звоном тарелки, она унесла их на кухню.
– Не знаю, что с ней, – мрачно произнес Клей, – последнее время она стала ужасно обидчива.
– Она беременна, – тихо заметил Чарли. – Женщины в положении всегда очень чувствительны.
Он вдруг вспомнил Лорну, вынашивавшую двоих его детей. Это был самый счастливый период в их жизни. Лорна была нежной, ласковой, любящей. Женщины прекрасны во время беременности. Чарли проследовал за Натали на кухню.
Филлипа сосредоточила свое внимание на треснувшем ногте; Клей наполнил ее бокал вином.
– Где вы с Чарли познакомились?
– На оргии, – Филлипа снова занялась своим ногтем.
После обеда они отправились в ПАТИО пить кофе. Натали была спокойна и счастлива. Чарли проявлял к ней особенную нежность. Его несносная подружка надолго замолчала.
Чарли не счел нужным сообщить Алленам, что некрасивая Филлипа на самом деле – леди Филлипа Лонгмид. Он был уверен, что это ничего не изменит.
– Я вчера нанял шофера, – сообщил Клей. – Приличного спокойного малого. Он будет возить Натали. Врач сказал, что ей не следует самой водить машину.
– Жаль, что ты не предоставил мне возможности побеседовать с ним, – сказала Натали. – В конце концов, именно я буду проводить с ним большую часть времени.
– Ты спала, дорогая. Мне повезло найти его. Сейчас они интервьюируют нас. Он приедет завтра в десять утра. Ты скоро его увидишь. Его зовут Герберт Линкольн Джефферсон. Такое имя тебя устраивает?
Они сидели в «ламборджини» перед домом родителей Филлипы.
– Я не понравилась твоим друзьям, но меня это не огорчает, – сказала она.
– Ну, ты не была воплощением вежливости. Сказала Натали, что креветки протухли. Могла бы и промолчать.
– Почему?
– Этого требует вежливость.
– О, Чарли, не будь таким консервативным и скованным. Это – беда твоего глупого поколения. Вы так боитесь показаться невежливыми, что не видите происходящего у вас под носом. Войны, насилия, голод; молодых парней отправляют туда, где им могут вышибить мозги; более того, если им отрывает руку или ногу, их оставляют гнить, точно падаль, в убогом армейском госпитале.
– Я не желаю слушать твои лекции. Я знаю, что происходит. Мне это нравится не больше, чем тебе, но так устроена жизнь, и нам остается принять это.
– Принять?
Ее губы саркастически изогнулись.
– Именно это мы не Намерены делать.
Она вылезла из машины и зашла в дом, не обернувшись.
Чарли проводил ее мрачным взглядом. Она была странной девушкой. Она пробуждала в нем чувство вины. Заставляла ощутить бессмысленность его жизни. Он ничего не делал. Она хотя бы открывала рот и говорила. Она остро воспринимала действительность, и это было похвальным качеством.
Чарли включил скорость, дал полный газ и с тоской на душе помчался в свой отель.
Чарли почти перестал разговаривать с Лорел. Он не скрывал своего возмущения тем, что они бросили его на рок-фестивале. Никто из них не вспоминал вслух об этом, но члены съемочной группы заметили барьер отчужденности, возникший между актерами. Чарли перестал ходить в гости к Лорел и Флоссу. Он читал сценарий, ища, чем занять «окно», образовавшееся из-за отмененного фильма. У него не было повода возвращаться в Англию раньше окончания года.
Он встречался с Филлипой. Почти каждый вечер она приходила в отель и сидела у Чарли, пока он изучал сценарий. Иногда она читала ему вслух. Ее критические замечания отличались поразительной точностью; познакомившись с Чарли получше, она расслабилась и стала более приятной в общении. Их отношения оставались чисто дружескими. Она не пробуждала у Чарли большого желания, и он ничего не предпринимал. Конечно, все считали, что они занимаются сексом днем и ночью. Они почти ни с кем не встречались, только иногда к Чарли заходил Клей.
Однажды Филлипа сказала:
– Моя мать устраивает прием. Она хочет, чтобы я привела тебя.
Чарли удивленно посмотрел на нее.
– Я считал, что ты не выносишь приемы.
– Верно. Но она долго уговаривала меня, и я в минуту слабости согласилась.
– Я не знал, что у тебя бывают минуты слабости. Она вспыхнула.
– Завтра в восемь. Ты придешь?
– Если ты этого хочешь.
Мать Филлипы, Джейн, разменяла пятый десяток. Она была стройной, высокой, идеально ухоженной, хорошенькой в чисто английском стиле. Она ничем не напоминала свою дочь. На Джейн было длинное красное платье; на каждом ее запястье висело по тонкому браслету с бриллиантами. Волосы женщины были собраны на затылке в пучок; в противоположность своему супругу, она являла собой образчик хорошего вкуса.
Ее муж Сол – невысокий, с брюшком и сигарой, непристойно торчавшей во рту, не счел нужным переодеться по случаю приема. На нем была пестрая курортная рубаха и коричневые брюки с «пузырями» на коленях.
Джейн протянула Чарли изящную руку:
– Очень рада познакомиться с вами, мистер Брик. Филлипа постоянно говорит о вас.
Сол сдвинул сигару в угол рта и произнес с бруклинским акцентом в голосе:
