Сломленный ангел - Пирс Лесли (читать книги онлайн бесплатно регистрация .txt) 📗
Бет села за стол и принялась подробно объяснять, зачем она здесь. Дежурный офицер уже сообщил ей все, что было известно о стрельбе в медицинском центре. Обвиняемая с готовностью признала свою вину, но больше не добавила ни слова, отказавшись даже назвать свое имя и адрес. И хотя в ее упорном молчании не было ничего необычного — многие люди после ареста наотрез отказывались разговаривать, — все-таки было странно сначала сознаться в совершении преступления, а потом замкнуться.
Сейчас полиция пыталась установить, как ее зовут и где она живет, поскольку с собой у нее не было никаких документов. Но наибольшее любопытство вызывал револьвер, которым обвиняемая воспользовалась. По словам полицейских, это было очень старое оружие, тем не менее тщательно вычищенное и ухоженное.
— Ну, теперь давайте поговорим, — с легким нетерпением продолжала Бет, объяснив своей будущей подзащитной то, что и так ей было известно. — Мне нужно знать, как вас зовут. Я не смогу вам помочь, если ничего не буду знать о вас.
Женщина подняла глаза на Бет. Они были какого-то светлого зеленовато-голубого оттенка и абсолютно безжизненные.
— Мне не нужна помощь, — ответила она.
— Но вам ведь понадобится кто-нибудь, кто будет защищать вас, когда вы предстанете перед судом, — настаивала Бет, полагая, что женщина или еще не осознала всей тяжести содеянного, или попросту слишком глупа. — Вы убили двух человек. Вероятно, остаток своих дней вам придется провести в заключении.
Женщина снова подняла голову, и на этот раз в глазах ее сверкнула искра.
— Оно того стоило, — отозвалась она.
Ее голос потряс Бет. Он тоже показался ей знакомым. Она внимательно всматривалась в лицо обвиняемой, перебирая в памяти всех женщин, которых она допрашивала в прошлом или видела в конторе, когда те ожидали своих адвокатов. Но, хотя она отчетливо помнила других таких же потрепанных жизнью женщин ее возраста, голос этой не ассоциировался у нее ни с кем.
— Ладно, пусть вам все равно, что вас могут приговорить к пожизненному заключению, но, по крайней мере, вы могли бы поведать мне и полиции, кто вы такая, откуда родом. И почему вы убили двух невинных людей, — ядовито заметила адвокат.
— Они не были невиновными, — парировала женщина. — Они заслуживали смерти.
— Почему? — быстро спросила Бет. — Что они вам сделали?
— Уходите, — женщина решительно отвернулась лицом к стене. — Я больше ничего вам не скажу. Они знали почему, и этого достаточно.
Некоторое время Бет сидела молча, рассматривая женщину и размышляя о том, что ей делать дальше. Она защищала самых разных людей, совершивших самые невероятные преступления. Почти все они заявляли о своей невиновности, даже в тех случаях, когда было совершенно очевидно обратное. Иногда они рассказывали ей слишком много, иногда — недостаточно. К некоторым она испытывала симпатию, несмотря на тяжесть содеянного, некоторые же были ей настолько неприятны, что она почти радовалась, проигрывая их дела. Она считала, что досконально изучила преступников и систему правосудия. Бет уже не раз приходилось сталкиваться с теми, кто открыто признавал свою вину, не испытывая при этом ни раскаяния, ни угрызений совести, но сейчас впервые ее клиент отказывался объясниться, не пытаясь убедить адвоката в правильности того, что было сделано.
Кто-то из офицеров полиции сказал ей, что эта женщина — пьяница. Одутловатое, красное лицо, похоже, подтверждало это. Но, по словам того же офицера, насколько он помнил, ее никогда не задерживали за пребывание в нетрезвом состоянии или за непристойное поведение. Ее ногти были обкусаны до мяса, и Бет показалось, что расческа не касалась ее волос по меньшей мере неделю. Тем не менее, она не выглядела как бездомная дворняжка, и от нее не пахло улицей или нечистотами. Ну, и потом, был еще пистолет.
Как могла такая женщина обзавестись револьвером?
Пистолет не был женским оружием. И хотя Бет считала, что в обстоятельствах чрезвычайного порядка почти любая женщина могла воспользоваться им, чтобы защитить своего ребенка или любимого, ей крайне редко встречались особы, способные хладнокровно застрелить из него человека.
Она снова вспомнила о том, что голос женщины показался ей до странности знакомым, но потом решила, что это потому, что он слишком напоминал ей ее собственный: хорошо поставленная, правильная английская речь без обертонов или следов акцента Западного графства. Вероятно, обвиняемая происходила из семьи среднего класса и даже, может статься, увлекалась охотой и стрельбой.
Обычно Бет не прибегала к просьбам и упрашиваниям. Будь это любое другое преступление, она просто встала бы и ушла, сказав, что встретится с клиентом на следующий день в суде. Но сейчас ее мучило любопытство, и она была готова смягчиться и поступиться собственными принципами.
— Скажите хотя бы, как вас зовут, — взмолилась она. — Все равно полиция скоро установит это, но я хочу знать ваше имя, чтобы доверительно обращаться к вам. Пожалуйста!
Женщина упорно не поднимала голову, прошла целая минута, прежде чем она заговорила.
— Ну, хорошо, меня зовут Феллоуз, Сюзанна Феллоуз. Но больше я вам ничего не скажу. Я знаю, вы, вероятно, желаете мне добра, так что лучше отведите меня в суд, и пусть меня осудят. Я сделала то, что сделала. Они могут наказать меня. Больше говорить не о чем.
В поведении женщины явно чувствовалось хорошее воспитание и благородное происхождение, и Бет, к своему удивлению, была тронута этим. Почти все ее клиентки, которых ей довелось защищать с тех пор, как она переехала в Бристоль, происходили из рабочей среды — это были, главным образом, магазинные воровки, проститутки и наркоманки. Она даже не пыталась найти с ними общий язык, и они крайне редко вызывали у нее хотя бы мало-мальскую симпатию, как бы жестоко ни обходилась с ними жизнь. Бет всегда считала, что именно поэтому ей обычно и удавалась защита, ибо она могла рассматривать их дела с холодной отстраненностью и планировать свою стратегию, которая заключалась в том, чтобы выиграть любой ценой. И вот впервые за много лет случилось так, что она не знала, как подступиться к делу.
Она встала из-за стола, но задержалась, прежде чем выйти из комнаты, и положила руку женщине на плечо.
— Завтра вы предстанете перед судом, Сюзанна, но только для того, чтобы полиция могла задержать вас еще на двадцать четыре часа для выяснения вашей личности. Потом вас снова отведут в суд. После этого вы останетесь под стражей, что означает пребывание в тюрьме. Вам придется провести там много времени, прежде чем состоится новое судебное заседание. У врача, которого вы застрелили, остались жена и четверо детей, а у сестры из приемного отделения — муж и двое детей. Эти люди имеют право знать, почему вы сделали это. Ну и потом есть я. Мне тоже нужно это знать, если я буду представлять ваши интересы и стараться добиться для вас справедливого приговора. Поэтому я хочу, чтобы вы подумали обо всем этом сегодня ночью, а завтра мы с вами снова поговорим.
Сюзанна подняла голову — глаза ее по-прежнему оставались холодными и ничего не выражающими. Она просто кивнула, и Бет так и не поняла, означал ли этот кивок согласие или она дала понять, что услышала ее просьбу.
Удаляясь от комнаты для допросов, Бет чувствовала себя опустошенной. Журналисты скоро начнут охоту за информацией об этой стрельбе, убийство вызовет интерес во всей стране, а может быть, даже во всем мире, и Бет хорошо понимала, что окажется в центре внимания. Ей просто необходимо было узнать побольше об этой женщине, ее репутация адвоката пострадает самым недвусмысленным образом, если она признает свое поражение после первого же разговора с клиентом.
Когда ее проводили через последние двери в комнату для посетителей полицейского участка, она вдруг вспомнила инспектора полиции Роя Лонгхерста. Именно он арестовывал обвиняемую. Бет мимоходом встречалась с ним пару раз раньше, возможно, он расскажет ей нечто такое, что поможет убедить Сюзанну Феллоуз разговориться.
