Стриптиз перед смертью - Малышева Анна Витальевна (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации txt) 📗
Лена молчала. Фатиха присела рядом с ней на постель и возбужденно и убедительно заговорила, обдавая ее своим горячим дыханием:
– Слушай только меня, я тебе во вред ничего не говорю! Ариф появится сегодня или завтра… Нет, не перебивай! Это уже дошло до предела… Оксана тоже, наверное, спасется… И ты все правильно сегодня сделала! Ты ведь ничего им не сказала? Ты молодец…
Но Лена думала о том, что уже сегодня могла бы быть на свободе… А там спряталась бы так, что ее не нашли… Фатиха была в этом не уверена. И поумнее, и поопытнее были люди, которые хотели спастись и спрятаться, и ни у кого ничего не получалось!
– Ты, конечно, можешь не верить, но если бы ты рассказала все следователю, Оксану бы так спрятали, что и костей бы потом не нашли.
– Не успели бы!
– Почему?
– Да ведь я помню, где живут Зияд и Сайда, я бы сразу велела ехать туда и забрать девочку!
– Да? Когда бы туда приехали, там нашли бы только семью из трех человек. Отец, мать и сын. А девочки бы там не было!
– Что ты выдумываешь? Как бы они догадались, что надо ее спрятать? Ты что…
– За этой квартирой следят.
– Кто?
– Ну не милиция же… Хотя теперь, наверное, и милиция следит. Это зависит от того, что они знают, а не знают они ничего. А то бы всех забрали. Их интересовала только ты. Сама ведь поняла.
– Ну да… А кто следит?
Фатиха объяснила, что когда члены секты проворачивают такие делишки и боятся, что их накроют, то страхуются. Специально селятся так, чтобы во дворе жил не один член секты, а по крайней мере двое. Внешне эти люди ничем друг с другом не связаны, делают вид, что не знакомы. Никогда не общаются на виду у соседей, никогда даже не здороваются. И вот в доме напротив живет еще одна семья. Нет, не муж и жена, просто двое родственников. И они знают, что Лена здесь. И знают, где спрятана Оксана. Так что в случае опасности Мухамед или еще кто-то подал бы знак в окне, что Оксану надо убирать оттуда. Эти люди сразу позвонят Зияду, и, прежде чем туда приедет милиция, там никого не будет. Так можно одним ударом погубить человека. Потому Фатиха и велела Лене молчать. Оксану могли бы убить. А знак простой, на ту сторону выходят два окна – гостиной и кухни. Система такая: если в дверь кто-то звонит – а неожиданно может позвонить только милиция либо сосед, – в окне кухни появляется первый знак. Он сигнализирует о предполагаемой опасности. Если это действительно милиция, то есть опасность стала уже не предполагаемой, а реальной, в окне гостиной появляется второй знак. Тогда тот человек, который наблюдает за квартирой, подает сигнал готовности Зияду. Тот готовится, в этом случае через пять минут Оксана пропадет бесследно. У него тоже выработана система. Если ни один из знаков не снимается через пять минут, наблюдатель дает Зияду сигнал приступать. За окнами постоянно ведется наблюдение. Из-за этой системы иногда погибали заложники, когда опасности не было. Просто не было возможности снять знак через пять минут.
– Случайность, понимаешь… – развела руками Фатиха. – Ты убила бы Оксану, если бы что-то сказала следователю. Во всех этих страховках жизнь заложников ценится очень дешево. Предпочитают зря убить кого-то, чем лишний раз рисковать.
– А где живет наблюдатель? Можешь его окна показать?
– Из этой комнаты не могу. Я же тебе сказала, что он живет на другой стороне, напротив гостиной и кухни. В той девятиэтажке, серой с зеленым.
– А этаж какой?
– Зачем тебе7
– Боишься за него?
– Да ты с ума сошла. Стала меня всерьез подозревать? На здоровье, только ты себе сделаешь хуже… Если мне не будешь верить, то кому?
– Я верю тебе, – пробормотала Лена. Но внезапно у нее мелькнула страшная мысль: что, если Фатиха подставное лицо? И все ее откровенности, все ее исповеди – это только способ держать Лечу в руках, заставить ее плясать под их дудку, лишить ее инициативы? Ведь она перестала думать за себя, когда стала прислушиваться к советам Фатихи! А с какой радостью она ловила эти советы! Как нужен ей был человек, которому можно было бы довериться… Ее даже холодный пот прошиб при этой мысли, но она крепко сжала губы, приказала себе держаться. Лена была близка к истерике. А Фатиха продолжала:
– Ты радоваться должна, что спасла Оксану. Все могло обернуться ужасно.
– А все же, что это за знаки? – перебила ее Лена. – Горшок с цветами? Утюг? У Мухамеда вообще на подоконниках ничего не стоит…
– Вот именно. А когда явилась милиция, поставили.
– А что это было?
Фатиха неохотно призналась:
– На кухне – керамический кувшин. А в гостиной – высокая свеча в подсвечнике.
– А если не успеют поставить знаки?
– Успеют. Хоть один успеют поставить. А вообще-то тут проколов не бывает. В том случае, если не звонят, а сразу начинают выбивать дверь, тогда ставят оба знака.
– Да… – протянула Лена. – Конечно, всегда найдется время, чтобы поставить на подоконник какую-нибудь чепуху… Тут я глупость сказала, что не успеют. А кто подал знак сегодня?
– В гостиной – Абдулла, – ответила Фатиха.
– А в кухне?
– Я. Ну что ты так смотришь?.. Конечно я, потом Дверь открыла, а мужчины вышли из комнаты только после… За то время они и успели поставить знак, когда услышали, как я разговариваю с милицией.
Лена все никак не могла опомниться от этой новости, и Фатиха рассердилась:
– Ну что ты в самом деле… Конечно, я это сделала. Должна была сделать. Если бы не подала знак…
– Они бы тебя в тюрьме убили?
– Меня бы туда не посадили, – хмуро ответила Фатиха.
– В самом деле, за что тебя сажать… Но я не заметила, как ты успела поставить на подоконник кувшин! Ты же вроде к окну не подходила…
– Ты бы не заметила даже, если бы я в окно выбросилась!
Девушки помолчали. Фатиха разделась, натянула на себя белую ночную рубашку и залезла в постель. Вытянулась рядом с Леной, полежала, глядя в потолок, сказала:
– А Самир не проснулся, пока они не ушли. А потом вдруг стал звать Иссу. Детям лучше всего. Они не понимают, что с ними творится. Я, когда была маленькая, тоже ничего не знала и не понимала. Мне казалось, мой отец самый добрый и сильный на свете… Я любила играть с братьями, когда они подрастали, придумывала разные игры, а они меня слушались. Потом все изменилось… Наверное, рядом со мной, в нашем доме, тоже кого-то убивали или прятали, но я ничего этого не понимала. Помню, например, человека, который жил у нас несколько дней. Мне тогда было лет пять. Он был очень симпатичный, средних лет, седой. Я так хорошо играла с ним. Потом этот человек куда-то пропал. Отец сказал мне, чтобы я никогда никому не говорила, что этот человек был у нас в гостях. И я молчала. А теперь понимаю, что того человека убили, наверное, в нашем доме. – Она говорила ровно, задумчиво, глядя в потолок, словно разглядывала на нем какие-то картинки. – Мне как-то приснился сон. Наш дом в Дамаске, такой родной, такой знакомый… Я же там родилась. И вот мне снится, что на его белых стенах начинает выступать кровь. Ее все больше, больше, она течет вниз, во двор, заливает фонтан… А я стою на улице за оградой и не знаю, как мне теперь попасть в свой дом, ведь я утону в крови… И плакала во сне, мне казалось, что я навсегда осталась на улице, что все мои родные погибли, что они задохнулись в этом страшном доме… В сущности, так и вышло. И я, когда там живу, задыхаюсь. Просто задыхаюсь, по-настоящему. Не могу никого видеть, слышать, даже отца не так люблю, как раньше… Нет, чем меньше человек знает, тем легче жить…
– Верно… – отозвалась Лена. – Я думала, Ариф обыкновенный подлец, негодяй, обманщик. Бросил меня на произвол судьбы с ребенком на руках, не звонит, денег не присылает, ему на меня наплевать. И все же по сравнению с тем временем, когда я так думала, теперь я живу в аду, потому что все знаю. Знаю, что он не забыл меня и Сашку, что хотел нас спасти… Знаю, почему он так часто мне лгал, когда речь шла о его делах… Но разве мне легче? Лучше бы и дальше так жить. Лучше чувствовать себя брошенной женщиной, чем заложницей… А Сашка… Ты говоришь, что детям легче всего. Ему, конечно, здесь весело, веселее, чем у моей мамы в Питере… А вот что с Оксаной? Забыть не могу, да и как такое можно забыть… Кормят ее там хотя бы? Вид такой, будто не кормят…
