Крутая парочка - Хоуг (Хоаг) Тэми (читать онлайн полную книгу .txt) 📗
В дверь постучали, и в комнату заглянул лейтенант Леонард.
— Можно вас на два слова, сержант?
— У меня важный допрос, — с раздражением отозвался Ковач.
Леонард молча устремил на него красноречивый взгляд, и Ковач с трудом сдержал вздох. Если Нилу есть в чем признаваться, то сейчас самое время надавить на него, пока он не взял себя в руки.
Надо же было лейтенанту вывести его из игры в самый решающий момент!
Бросив многозначительный взгляд на Лиску, Ковач последовал за Леонардом в соседнюю комнату, откуда можно было наблюдать за допросами через стекло. Темное помещение походило на кинозал со стеклянной панелью вместо экрана. Эйс Уайетт, скрестив руки на груди, смотрел сквозь затемненное стекло на Нила Фэллона. Несколько секунд он стоял в профиль к Ковачу, потом повернулся к нему. На его лице застыло серьезное, озабоченное выражение, которое красовалось на рекламных афишах его сериала по всему Миннеаполису и Сент-Полу.
— Зачем ты это делаешь, Сэм? — спросил Уайетт. — Неужели этой семье мало досталось?
— Зависит от обстоятельств. Если окажется, что этот член семьи убил двух других, ответ будет положительным.
— На вскрытии выяснилось что-то, о чем я не знаю?
— А почему ты вообще должен об этом знать? — с вызовом осведомился Ковач. — Подобная информация строго конфиденциальна.
Уайетт проигнорировал его слова, давая понять, что его не интересует мнение заурядного копа.
— Ты обращаешься с ним так, словно точно знаешь, что Майк был убит.
— У нас есть на то основания, — отозвался Ковач. Вынув из внутреннего кармана фотографии, он разложил их на подоконнике. — Во-первых, Майк проделал это в ванной. Многие самоубийцы так поступают, но ему было нелегко въехать туда в инвалидном кресле ~ и притом задним ходом. Это заметила Лиска. Я подумал, что он, возможно, хотел снабдить нас аккуратной сценой гибели, но куда вероятнее, что для нас постарался кое-кто другой. Когда в последний раз Майк о ком-то заботился? Оружие хранилось у него в спальне в шкафу. Тогда почему он не застрелился там? Едва ли чтобы не создавать беспорядка: у него не квартира, а свинарник. Прибавьте к этому преступление, совершенное Нилом Фэллоном в прошлом, историю его отношений с отцом и то, что он не сообщил о своем пребывании в доме Майка.
— Но время его пребывания там не совпадает с временем смерти, — заметил Леонард.
— Время смерти никогда нельзя определить с точностью, — сказал Ковач. — Стоун вам это объяснит.
— Но ведь в результатах вскрытия нет никаких указаний на убийство, не так ли? — осведомился Уайетт.
Ковач пожал плечами и перевел взгляд с фотографий на окно в комнату для допросов. Нил Фэллон сидел, опираясь локтями на стол и обхватив руками голову. Лиска стояла рядом, наклонившись к нему.
— Если той ночью между вами произошло нечто более серьезное, лучше расскажите нам об этом, Нил, — спокойно сказала она, словно давая дружеский совет. — Снимите груз с вашей души.
Фэллон покачал головой:
— Я не убивал старика.
Казалось, будто его голос доносится из телевизора, стоящего на консоли у окна. Видеокамера была направлена на него и Лиску — их уменьшенное и искаженное изображение виднелось на экране.
— Я ударил его, — продолжал Нил. — Что может быть серьезнее? Ударил по лицу родного отца, да еще прикованного к этому чертову креслу. А теперь он мертв.
— Мы сделаем нейтронную активацию, — сказал Ковач Леонарду и Уайетту. — Возможно, это его припугнет и заставит признаться.
— А если нет? — спросил Леонард.
— Тогда я извинюсь за причиненные неудобства, и мы попробуем что-нибудь еще.
Уайетт нахмурился:
— Почему бы вам не подождать заключения Стоун? Зачем зря мучить человека? В конце концов, Майк был одним из нас…
— И он заслужил, чтобы мы сделали для него больше, чем требуют формальности. — Ковач начал терять терпение. — Ты хочешь, чтобы я отмахнулся от этого дела, Эйс? Хочешь пойти к Стоун и попытаться убедить ее приписать и эту смерть несчастному случаю, дабы легенда о Железном Майке не потускнела? А если этот громила в самом деле его прикончил?
— Ковач… — начал Леонард.
Сэм устремил на него свирепый взгляд:
— Что “Ковач”? Это отдел убийств! Мы расследуем случаи насильственной смерти. Майк Фэллон умер именно такой смертью, а мы хотим поскорее забыть об этом, не вдаваться в причины, потому что нам страшно: ведь лет через пять мы сами можем оказаться на таких же фотографиях. Самоубийство нас пугает — нам известно, до чего работа может довести человека, оставив его ни с чем!
— Может быть, ты именно потому предпочитаешь думать, что это убийство, Сэм? — осведомился Уайетт. — Если Майк Фэллон не убивал себя, то, возможно, и ты этого не сделаешь?
— Нет, — покачал головой Ковач. — Я бы мог ничего не заметить, если бы Лиска буквально не ткнула меня носом. Она была права, отнесясь к этому как к любой насильственной смерти, требующей расследования. Здесь творится слишком много неладного, чтобы смотреть на это сквозь пальцы.
Уайетт пожал плечами:
— Я просто хочу проявить должное уважение к единственному оставшемуся в живых члену семьи Майка. По крайней мере, до тех пор, пока медэксперт не сообщит нам что-либо конкретное.
— Прекрасно! Если бы ты имел право голоса, может быть, я бы к тебе прислушался. Но я присутствовал на вечеринке по случаю твоей отставки, Эйс, если только мне это не приснилось. Поэтому твое мнение о моем расследовании значит для меня не больше кучки крысиного дерьма.
Эйс Уайетт побагровел. Леонард поспешил вмешаться:
— Вы переходите границу, Ковач.
— Границу чего? Целования в задницу? — отвернувшись, пробормотал Ковач.
Гейнс, прихлебатель Уайетта, стоял в дальнем углу комнаты, глядя на него с самодовольной ухмылкой школьного ябеды. Ковач с отвращением посмотрел на него и снова повернулся к лейтенанту и Уайетту.
— Если я позволил себе лишнее, прошу прощения, — извинился он без малейшего намека на искренность. — У меня была чертовски тяжелая неделя.
— Нет, — со вздохом промолвил Уайетт. — Ты прав, Сэм. Я не имею права голоса. Это твое расследование. Если ты хочешь проучить Нила Фэллона и навлечь судебный иск на департамент, потому что нуждаешься в визите к психоаналитику, не мое дело вмешиваться. Как бы мне ни хотелось, чтобы этого безобразия не происходило.
— Ну, а мне бы хотелось мира во всем мире и чтобы “Викинги” выиграли суперкубок, прежде чем я умру. Что до безобразия, Эйс, то тебе должно быть известно, что убийство — безобразное явление.
— Если это действительно убийство.
— Вот именно. И если это убийство, я доберусь до того, кто это сделал, кем бы он ни был!
Он снова устремил взгляд в затемненное окно, наблюдая за допросом.
— Вы правша или левша, мистер Фэллон? — спросил Элвуд.
— Левша.
Элвуд поставил на стол набор маленьких контейнеров и ватных тампонов. Фэллон выпрямился на стуле.
— Мы приложим к вашим пальцам тампоны с пятипроцентным раствором азотной кислоты, — объяснила Лиска. — Это не больно.
Ковач посмотрел на фотографии Майка Фэллона.
— Господи! — пробормотал он, подбирая одну за другой и откладывая в сторону. Его пульс бешено колотился.
— В чем дело? — спросил Уайетт. Ковач разглядывал последнюю фотографию. И как он только этого раньше не заметил?
— Пожалуйста, протяните левую руку, мистер Фэллон, — попросил между тем Элвуд, готовя тампон.
Нил Фэллон поднял с колена заметно дрожавшую руку.
Ковач поднес снимок к оконному стеклу, получив как бы комбинированное изображение отца и сына. Мертвый Майк Фэллон с размозженной головой; оружие, убившее его, лежит на полу справа от инвалидного кресла, очевидно выпав из руки, когда старика покидала жизнь.
— Мистер Фэллон?
Вопросительные интонации в голосе Элвуда отвлекли Ковача от фотографии.
— Мистер Фэллон, мне нужно, чтобы вы протянули руку.
— Нет! — Нил Фэллон отодвинул свой стул от стола и поднялся. — Я не обязан и не буду этого делать!
