Непреклонность (ЛП) - Линч Карен (читать книги без .TXT) 📗

– Немного. Все в курсе кто ты, но никто, похоже, на самом деле тебя не знает, за исключением Роланда, а он сказал, что я должен расспрашивать только тебя. Ты – таинственная женщина.

Теперь настала моя очередь смеяться.

– Может быть им нечего сказать, потому что и говорить то нечего.

– Я в это не верю. Думаю, что в тебе намного больше, чем ты показываешь людям, – он отпил кофе из своей чашки. – Ты говорила, что живёшь с дядей. Как такое могло произойти, если ты не возражаешь, что я спрашиваю?

Я никогда ни с кем, за исключением Роланда с Питером, не говорила о своём папе и о том, почему так сложилось, что я живу с Нейтом. Казалось странным рассказывать сейчас об этом другому человеку. Я дала ему очень укороченную версию всей истории.

– Мой папа умер, когда мне было восемь. Мы жили лишь с ним вдвоём, и его младший брат взял опекунство надо мной. Нейт писатель, поэтому он с лёгкостью мог оставаться дома и заботиться обо мне.

– Вы с твоим отцом были очень близки, не так ли? Я слышу это по твоему голосу.

Я кивнула, посчитав, что могут появиться слёзы, но к моему удивлению, они не появились.

– Моя мать оставила нас, когда мне было два года, и папа растил меня один, – в моём разуме я увидела его лицо и на мгновение я вновь оказалась рядом с ним. – Он был... самым добрым, самым необычным человеком, какого я когда-либо знала. И умным. Он любил книги и музыку, и он находил удовольствие в самых простых вещах, таких, как поесть на ужин блинов или послушать грозу. Он всегда говорил: "Ты можешь многое узнать о человеке по вещам, которыми он дорожит". Тогда я не понимала, что он подразумевал. Теперь знаю.

Самсон улыбнулся с тоской.

– Думаю, мне бы понравился твой отец. Я вырос в семье с двумя родителями, но мы не были, как бы ты сказала, близки. Моему отцу принадлежит проектная организация, и по большей части, компания работает над обеспечением контроля. Мама – учитель математики.

– Ничего себе, инженер и учитель. Спорю, в школе тебе не позволялось иметь балл ниже А.

Он поиграл с пластиковой крышкой на своей чашке кофе.

– Можно и так сказать.

– У тебя есть брат или сестра?

– У меня есть младший брат, он учится в средней школе, и старшая сестра, которая живёт в Нью-Йорке.

Я медленно взболтала свой кофе.

– Должно быть, здорово иметь родных братьев и сестёр. Роланд самый близкий мне, он почти как родной брат.

– Я пришёл к заключению, что вы очень близки. Когда я говорил с ним, он весьма прозрачно намекнул, что принимает твоё благополучие и счастье близко к сердцу. То, что он вообще дал мне твой номер, я воспринял, как хороший знак.

Я не смогла сдержать ухмылку.

– Он был таким с самого детства. Мне пришлось побить его, чтобы заставить перестать обращаться со мной так, словно я была хрупким созданием.

Оглядываясь назад, я поняла, что должно быть, тогда я выглядела чересчур хрупкой для моих друзей-оборотней.

Глаза Самсона оживились.

– Готов поспорить, ты была настоящей девчонкой-сорванцом.

– Абсолютно. Я могла забираться на деревья наравне с самыми крутыми ребятами.

– Ты сказала, что также любишь рисовать. Что ты рисуешь?

– Всё что приходит на ум? Это просто хобби, не то, чтобы я показывала это людям.

– Нарисуешь что-нибудь для меня? – убежденно спросил он.

Я покачала головой.

– На самом деле я не так хороша в этом, и к тому же у меня с собой нет ничего, чем можно рисовать.

Он уже поднимался с кресла.

– Минутку.

Он отошёл к прилавку и вернулся с простым блокнотом и карандашом, положив их на маленький столик, стоявший возле меня.

– Но только, если ты не против. Нарисуй всё, что пожелаешь.

В течение минуты я размышляла, прежде чем взяла карандаш и начала рисовать. Пока я работала, Самсон взял нам ещё два мокко, и мы поддерживали ровную, поступательную беседу о школе, увлечениях, друзьях и его группе. Он жил в Портленде, и я поинтересовалась у него, как он познакомился с Диланом и его друзьями из Нью-Гастингса. Он рассказал мне, что вырос он в Нью-Гастингсе, и до сих пор знаком со многими здесь. Их общий друг знал, что оба, Самсон и Дилан, хотели создать группу, и он свёл их вместе.

Я закончила рисунок и размашисто подписала его, прежде чем повернула блокнот так, чтобы он смог увидеть то, что я нарисовала. Его глаза широко распахнулись, пока он внимательно рассматривал зарисовку, которую я набросала по памяти, на ней был изображен он, играющий на барабанах в "Аттике". Без хороших карандашей, это не было моей лучшей работой, но я считала, что передала его образ достаточно хорошо.

– Это поразительно! Как ты можешь говорить, что не очень хорошо рисуешь?

Я покраснела от радости из-за его похвалы.

– Спасибо. Может быть, я должна сохранить данный рисунок. Однажды, когда ты станешь знаменитой рок-звездой, я смогу продать его на "eBay" за огромную сумму.

– Ты должна сохранить его, – его глаза потемнели до тёмно-зелёного цвета, а голос стал воодушевлённым. – Так ты не забудешь обо мне.

Посыл его взгляда был очевиден, и я нервно опустила глаза на руки. Я была в неизвестных водах, и не имела ни малейшего понятия, что сказать или сделать после такого. Я сталкивалась с вампирами и стаей крокотт, но поставьте меня перед милым парнем и я не знаю, что надо делать.

Самсон нежно рассмеялся.

– Ты не представляешь, насколько прелестно сейчас выглядишь.

Я отвернула своё разгорячённое лицо от него, чтобы посмотреть в окно.

– Это не совсем тот образ, к которому я стремилась...

Слова застряли в моём горле, когда я почувствовала знакомое волнение в своём разуме. Не то, чтобы я не знала, что кто-нибудь один из них последует за нами, но на короткое время я выбросила это из головы и была просто обыкновенной девушкой, которая вышла выпить кофе с хорошим парнем.

Я осмотрела улицу в поисках своей "тени". Не было ни единого знака их присутствия, но мои восприятия говорили мне, что здесь был либо Николас, либо Крис. Серьёзно, что, по их мнению, может со мной произойти в кофейне в самый разгар дня? Передозировка кофеином? Ожог горячим кофе?

Ладно, их нигде не было видно, разве что... Я обратила свой пытливый взгляд на помещение, за моей спиной. "Они не посмеют. Пожалуйста, уверьте меня, что они не последовали за мной внутрь". Мысль о том, что меня сопровождал Николас или Крис, в то время как я вела себя неуклюже на своём свидании, была крайне оскорбительной. Крис, его я ещё как-то могла вынести. Он больше был дружелюбным, чем осуждающим. Николас же был совсем иным с его легко поддающимся переменам настроения темпераментом и повелительным отношением. "Если это должен был быть один из них, пожалуйста, пусть это будет Крис".

Мой желудок упал, когда я обнаружила Николаса, сидевшим в одиночестве у дальней стены кофейни, его глаза были такими тёмными, почти что чёрными, когда он пристально посмотрел на моего спутника. Его взгляд переместился, и я вызывающе встретила его, приподняв подбородок, желая дать ему понять, что думала об этом вторжении в своё личное пространство. Его взгляд смягчился, и он изогнул бровь, глядя на меня.

– Это же тот парень с вечеринки, – произнёс Самсон, напомнив мне, что я его игнорировала.

Я бросила Николасу ещё один злобный взгляд и посмотрела на Самсона, который в упор смотрел на Николаса, прищурив глаза.

– Он преследует тебя?

Я выдохнула и сделала себе мысленную заметку однажды снова поблагодарить Николаса за то, что усложняет мою жизнь.

– Я рассказывала тебе, что моя мама оставила нас, когда я была очень маленькая. Николас из её родни, и он совсем недавно нашёл меня, – это было правдой. – Семья моей матери хочет, чтобы я приехала к ним и стала с ними жить, узнала их, и Николас назначил себя некого рода провожатым, – тоже правда.

– Провожатым? Ему сколько – двадцать?

Я приподняла плечи, а затем взяла свой мокко. Он уже остыл, но мне требовалась подпитка.