И тогда ты умрешь - Джоансен Айрис (книги онлайн полные версии txt) 📗
– Тебе известно, что в городе карантин?
– Меня, я думаю, они впустят.
– Ты что, хочешь немедленно оказаться в лапах Рамсея?
– Одного ребенка моя кровь спасла, – упрямо заявила Бесс. – Возможно, я сумею помочь еще кому-то.
– Едва ли будут новые жертвы. После всех телерепортажей ни один человек, если он в здравом уме, не станет вскрывать пакеты с деньгами.
– Но деньги каким-то образом оказались в руках этого ребенка.
– Послушай, – не сдавался Кальдак, – для инъекций нужна совместимость групп крови. Да и сколько крови ты будешь в состоянии дать?
Бесс молчала.
– Бесс, Кальдак прав, – вмешался Йел.
– Он не прав! Неужели вы считаете, что я должна спрятаться, спокойно сидеть и смотреть телевизор, когда люди умирают? Я поеду туда, – твердо произнесла она, обращаясь к Кальдаку. – Тебе придется подумать о том, как избавить Джози от опасности, а меня – от изоляции.
– Ничего себе задачка!
– Ты передо мной в долгу, – отрезала Бесс. – Ты обязан заплатить мне за Тенахо.
Очень долга он молча смотрел ей в глаза, затем поднялся и направился в сторону кабины.
– Пойду скажу Уолтеру, куда лететь.
* * *
Когда Кальдак наконец покинул пилотскую кабину, самолет уже заходил на посадку над Канзасом. Все это время он непрерывно говорил с кем-то по рации, но Бесс не могла разобрать слов. – Чем ты занимался? – спросила она, когда Кальдак опустился в кресло рядом с ней и пристегнул ремень.
– Посадка через пять минут. Ты тоже пристегнись. – Он откинулся назад. – И подготовься к торжественной встрече.
– Кто меня будет встречать?
– Я связался с Центром по борьбе с инфекциями, с Си-би-эс, Си-эн-эн и редакцией «Сент-Луис пост диспетч». – Кальдак невесело усмехнулся. – Журналисты будут рады приветствовать на канзасской земле воскресшую мать Терезу.
Бесс насупилась.
– Что это все значит?
– Мать Тереза – это ты. Очень скоро ты станешь национальной героиней. Смелая и добрая женщина рискнула прибыть в зараженную зону, чтобы помочь страждущим.
– Лихо закручено, – прокомментировал Йел.
– Ты не только принесла себя в жертву. Ради спасения незнакомых тебе людей ты оставила больного ребенка, которого недавно тоже спасла от смерти.
– Боже мой, что за мыльная опера?
Бесс все еще ничего не понимала.
– Это не мыльная опера. Это правда, чему станут свидетелями все зрители крупнейших телекомпаний.
– Ты рассказал им про Эстебана? Кальдак кивнул.
– А еще я в красках расписал историю Тенахо, подлинной героиней которой стала наша соотечественница.
– Никакая я не героиня, – проворчала Бесс.
– Отныне ты святая, – возразил Кальдак. – Тебя снимут рядом с девочкой, которой спасла жизнь твоя кровь. Ежедневно вся страна будет воочию наблюдать за тем, как ты сдаешь кровь во имя священной цели. Тебя будут снимать вместе с больными, которых будут привозить в больницу. Ты пройдешь по городу и докажешь, что есть сила, способная победить антракс. – Он набрал воздуху в легкие и добавил:
– Ты будешь давать интервью и рассказывать про Тенахо, про Эмили и Джози.
– Зачем? Я не хочу! – вырвалось у Бесс.
– Это необходимо. Доктор Кенвуд должен стать самым знаменитым хирургом Америки благодаря тому, что он, прооперировал Джози. В газетах появятся интервью со старшей медсестрой. Вокруг больницы, а значит, вокруг Джози немедленно будет выставлена усиленная охрана, чтобы сдержать натиск репортеров.
Только сейчас Бесс начала понимать замысел Кальдака.
– И чтобы уберечь Джози от Эстебана?
– Вот именно. На этот раз Рамсею придется постараться. Он не допустит, чтобы что-нибудь случилось с любимицей всей Америки.
– А еще Америка будет наблюдать за каждым движением Рамсея, и у него не будет возможности изолировать вас, – добавил Йел.
– Совершенно верно, – подтвердил Кальдак. – Как тебе мой план?
Бесс уже видела, что этот план не только красив. Он реален.
– Не забудь вот о чем, – добавил Кальдак. – Тебе придется сказать журналистам, что бактериологи из Центра по борьбе с инфекциями очень близки к созданию эффективного лекарства, но пока опасаются заявлять об этом в официальных бюллетенях.
– Это еще для чего?
– Пусть Эстебан понервничает. Он прекрасно понимает: его игра проиграна, если лекарство появится со дня на день.
– Он может сыграть в нее еще раз, – возразила Бесс.
– Нет, новая попытка ему не удастся. Вся Америка предупреждена. Люди напуганы и знают, откуда им грозит опасность.
– Ты уверен, Кальдак?
– Ни в чем я не уверен! Я просто строю предположения и молюсь о том, чтобы они оправдались. Кстати, – усмехнулся он, – Эстебан едва ли сунется в Колинсвилл, чтобы перерезать тебе горло. Даже у него на такое не хватит наглости.
– Я и этого не стал бы утверждать наверняка, – серьезно заметил Йел. – Эстебан неглуп и склонен к рискованным приемам.
– Что ж, в таком случае наша миссия по охране Бесс еще не окончена. – Кальдак отстегнул привязной ремень. – Идем, Бесс. Влезай в шкуру голливудской звезды.
– Признаться, меня не слишком привлекает эта роль, – заметила Бесс.
– Зато ты теперь узнаешь, каково находиться перед объективом, – рассмеялся Кальдак. – Пошли.
Репортеры кинулись к трапу, едва Бесс показалась на верхней ступеньке. Кальдак спустился по трапу вслед за ней и услышал негромкий голос за своей спиной:
– Сукин сын!
Обернувшись, он насмешливо улыбнулся.
– О, Рамсей, я думал, ты подъедешь попозже.
– Я уже летел сюда, когда мне позвонили из Центра инфекций и доложили о том, что ты тут устроил, – прошипел Рамсей. – Ты за это ответишь, Кальдак, попомни мое слово!
– Я же предупреждал тебя, что по-твоему не будет.
– Не надо было мне с самого начала тебя слушать. Из-за твоих капризов произошел весь этот кошмар.
– Ах, вот как? Значит, Колинсвилл полностью на моей совести? – Кальдак вовсе не был удивлен: Рамсей не любил считать себя в чем-нибудь виноватым. – Нет, так не пойдет. Я – мелкая сошка, а руководил операцией ты. И учти, если с ней, – Кальдак кивнул в сторону Бесс, – что-нибудь случится, отвечать за это будешь тоже ты.
– Ты мне угрожаешь?
– А если и так? – Кальдак посмотрел Рамсею в глаза. – Ты считаешь, что можешь все? Ты ошибаешься, Рамсей. Я ее тебе не отдам. И Эстебана не отдам.
– Прости, но Эстебана ты пока не поймал. Он здорово умеет сжигать за собой мосты. Через два часа после взрыва вертолета Хабина в Айове, недалеко от Ватерлоо, взорвался дом фермера.
Кальдак помрачнел.
– Там делали купюры?
– Я почти уверен. Пепел уже отправлен на анализ.
– А это не опасно? – подал голос молчавший до сих пор Йел. – В остатках краски должны были остаться живые бактерии. Вы не боитесь, что ваши специалисты могут пострадать?
– Едва ли, – сказал Кальдак. – Высокая температура уничтожает любые бактерии. Огонь справляется даже с вирусом эболы.
– Огонь там был очень хороший, – усмехнулся Рамсей. – От дома ничего не осталось, как и от нескольких человек, которые в нем находились.
– Что-нибудь выяснилось насчет Коди Джефферса?
– Примерно три часа назад он звонил матери, но она швырнула трубку.
– Что он говорил? – быстро спросил Кальдак.
– Умолял выслушать его, но она оборвала разговор так быстро, что мы не успели засечь, откуда Джефферс звонил. С тех пор Эстебан мог убрать и его.
– Когда истекает срок ультиматума?
– Послезавтра. – Рамсей исподлобья взглянул на Йела. – Ваш премьер давит на нас, звонит президенту, требует, чтобы мы ни в коем случае не платили Эстебану.
– Все правильно, – твердо сказал Йел. – Нет ничего хуже, чем выполнять требования террористов.
– Будет хуже, если Эстебан разбросает свои денежки по Нью-Йорку!
– А он угрожает устроить то же самое в Нью-Йорке? – спросил Кальдак.
