Статус-Кво (СИ) - Лимова Александра (читать бесплатно книги без сокращений .txt) 📗
«Пиздец, что еще сказать. Ладно, разгребу»
Брат был прав. Если бы папа не посчитал, что во всем виноват он. Кир хотел оградить меня, защитить любой ценой, и уничтожить Лисовского.
Один самонадеянный ход.
Фатальный поворот.
Мой брат подписал мне приговор. Мой родной брат.
Я поднялась зачем-то, хотела выйти, Ромка дернул меня за локоть обратно. Может, предположил, что я собираюсь вцепиться в слегка бледное лицо Кирилла, смотрящее на меня с сожалением и досадой. Не хотела. Я вообще ничего не хотела. Мне здесь просто дышать нечем было. И Лисовский положил мне руку на плечи, притягивая к себе к своему плечу, к своему телу. Покровительственно и с однозначным заявлением.
- Скоро поедем домой, потерпи. – Произнес негромко и ровно. Мазнул губами мне по виску, мягко и успокаивающе и его пальцы сжали мое плечо.
Кир скривился и отвел взгляд в сторону. Я повела плечом, чтобы Ромка убрал руку, но он только теснее стиснул пальцы и придвинул меня к себе плотнее. Это почему-то сломало всякую волю к сопротивлению. Я порывисто выдохнула, из последних сил сдерживая желание самой вжаться в него, обнять и зарыться в плечо лицом, чтобы меня не бил под его веянием один простой, но такой страшный факт – я могу сесть из-за своего брата. Из-за того, что он хотел наказать Лисовского. Который сейчас обнимал меня не только, чтобы успокоить, но что бы самому не набить Киру морду, это я тоже отчетливо чувствовала.
- Ты куда полез?.. – Негромко произнес Лисовской. - Я, блять, думаю, откуда повеяло… Переиграл? Кирилл, а как ты переиграл? Подошел к псам, помахал перед жадными мордами жирным куском мяса, а потом сказал, что обстоятельства изменились и пира не будет? Так? Это ты называешь переиграть? Ты о чем думал вообще, когда натравливал антимонопольную на «Тримекс»? О чем ты думал, когда я вышел из учредителей, а сестра осталась? Ты вообще думать умеешь? Я же при тебе заявление принес, сестра тебе сама сказала, что из «Тримекса» не выйдет… Ты что, действительно полагал, что они отстанут, как только ты скажешь, что ты передумал, и, мол, не ебите «Тримекс», потому что ты передумал? Где блять твои мозги, ебанная тупица? Ксень, иди в машину, малыш, сейчас поедем. – Он отстранил убито улыбнувшуюся меня.
Не хотела. Вяло махнула рукой и посмотрела в глаза Кира.
Я устала. Я устала от всего. Эмоций не было вообще.
- Нет, я хочу послушать, Ром. Меня заебали ваши полутона и дебильные игры. Я тут на линии огня, и я хочу знать, что происходит. – Откинулась на спинку дивана, прикрыв глаза. Голос ровный, спокойный. – Что произойдет. Потому что мой брат меня подставил.
- Да блять! – В голосе Кира послышались рычащие нотки. – Что вы тут трагедию изображаете? Сто семьдесят восьмая статья, да, согласен, не предусмотрел все. Однако там штрафы и...
- Хочешь я тебе кратко обрисую, что ты натворил? – Резко прервал его Лисовский. – Дело заведут. Уголовка нужна, чтобы прокуратура потом двинула требование о ликвидации «Тримекса». Поскольку я был с ним завязан, меня тоже начнут трепать. Но я два ляма ежемесячно отстегиваю за статус федерального розыска, который обеспечили мне ты и твой папаша. Меня вздернуть за яйца не дадут, потрепят сильно, «Легроим» покусают, но на дно уйти не дадут, потому что я для них кормушка на много лет вперед. А казненный нужен. Знаешь, кого выведут на эшафот, чтобы кормушка дальше продолжала полнится, а столичные псы были накормлены? Знаешь, блядь?
- Меня. – Сказала. И рассмеялась.
- Переиграем…
- Ты переиграл уже, Кир. Спасибо. – Прикрыла глаза, голос прозвучал ровно и отстраненно.
Я поднялась и вышла. В дверь, хотя хотелось в окно.
***
Папа захотел домой. На седьмой день его состояние все же позволило находиться вне стационара. У нас дома постоянно присутствовали врачи и медсестра. Папино состояние было под постоянным медицинским контролем.
Он не мог ходить. Вернее мог, но ему не позволяли. Питание по особому режиму, выведенная стома, постоянный запах медикаментов и еще четыре операции впереди...Но папа был дома, и он был жив. Это главное.
Я ухаживала за ним, обучалась у медсестер, а папа, бледнее от унижения гнал меня из комнаты. Но его тяготело чувство вины, он был в курсе происходящего, поэтому сопротивлялся моим попыткам отвлечься в помощи, не долго. Папа жив. У папы все максимально хорошо, для того состояния в котором он пребывал. Это главное.
Это гораздо главнее того пиздеца, с которым никто не мог справиться. Никто не мог. Они почти мне не говорили ничего. Однако, догадаться было не сложно. Ну как догадаться… Я подслушивала их разговоры. Те, что велись при мне, особой информационной ценности не имели. Самая веселуха начиналась тогда, когда они думали, что я их не слышу. О, это были очень интересные разговоры. С каждым днем все интереснее. Инсайдеры Лисовского и папы работали на славу - дело формировали и первый выстрел должен быть сделан через два дня. Они даже время знали. И ровным счетом ничего поделать с этим не могли.
Ромка меня от себя почти не отпускал. Очень неохотно отвозил к отцу, когда происходило то, где без него обойтись ну уже никак не получалось. Вот и сейчас. Приехал в дом к папе злой, усталый, с темными кругами под глазами… Он почти не спал. И не ел. Круглосуточно висел на телефоне. Я вышла к нему, но он отрицательно мотнул головой и сказал, что ему нужно поговорить с папой. Я усмехнулась и пошла за ним обратно в дом. У двери в спальню отца остановилась, запоздало отметив, что по традиции мне надо было еще у лестницы соврать, что я подожду в гостинной.
- Ой, да заходи уже. – Толкая дверь глухо сказал Лисовский, потянув меня за локоть. - Все равно подслушивать будешь.
Папа хотел возразить, но этот убийственный аргумент и мое краткое замешательство, как подтверждение этих слов, спаяли ему губы.
Я сидела в кресле, подобрав под себя ноги и глупо нахохлившись. Ромка стоял напротив кровати папы, оперевшись бедром о комод и сунув руки в карманы брюк.
- У вас появилась идея, верно, Егор Иванович? – Ровно спросил он, глядя в глаза моего папы. -Иначе бы не позвали.
- Появилась. Вот эта вот, завтра утром улетает. Документы сегодня ночью привезут. – Произнес папа, не обращая внимание на хмыкнувшую мня.
Ромка рассмеялся. Тихо и с убийственной иронией.
- Егор Иванович, - задумчиво глядя на капельницу у кровати папы, негромко начал он, - вам колят что-то нехорошее, у вас логика проседает. Я, кажется, рассказал же, кто по наши души пришел, кто и зачем их послал, рассказал даже, как ситуация развиваться будет. Вы мне не поверили, кинули клич своим ищейкам и они вам сообщили то же самое. Сделайте вывод, что произойдет, когда внезапно ваша дочь исчезнет. Знаете, что такое интерпол? Ей уже подписан приговор и если вы это провернете, а уйти ей не дадут, уверяю, вы свою дочь только глубже закопаете. Будьте добры, не генерируйте идеи, пока вы на препаратах. Слава богу, сообразили сообщить.
Я задумчиво смотрела на непроницаемое лицо Лисовского и гадала, сколько я еще выдержу. Гадалось плохо, потому что мешало странное оцепенения внутри, воцарившееся после того самого дня в моем кабинете, когда мой брат признал, что палачей призвал он.
- Если ты такой умный, предлагай варианты. – Папин голос немного отвлек.
- Вот потому что я умный, я Ракитиным ничего не говорю. Научен уже. Благодарствую за бесценный жизненный опыт. Так что не дергайтесь Егор Иванович. И не делайте глупостей – Ромка усмехнулся, прохладно и с особым намеком, отвернулся и взглядом велел мне идти за ним. – Выздоравливайте, доброго вам вечера.
- То есть у тебя есть план? – тихо просила я, спускаясь по лестнице вслед за ним.
- Разумеется. Более того, он почти реализован. Завтра последний этап, все будет нормально. Выход я нашел. – Он сказал об этом так спокойно, так ровно, помогая одеть мне шубу, что я впервые за долгое время поняла… что я так надеялась услышать это.
Сделала шаг к двери. Неверный. Подхватил на руки. Улыбнулся. И я разрыдалась.
