Как две капли воды - Браун Сандра (книги бесплатно txt) 📗
– Я… я хотела тебя удивить.
– Я и удивлен.
– Голоса испанцев так важны, – продолжала она, – и я подумала, что было бы неплохо, если бы я могла сказать несколько фраз, поэтому тайком его учила.
Это был редкий случай, когда Эйвери была рада тому, что рядом люди. Иначе Тейт мог поинтересоваться подробностями о том, как и когда она учила испанский. Слава Богу, их разговора никто не слышал. Тейт был единственным, кому она могла полностью доверять.
То, что она находилась во время путешествия рядом с Джеком, Эдди и еще несколькими добровольными помощниками, не дало ей никаких ключей к разгадке того, кто был сообщником Кэрол.
Осторожно задаваемые вопросы проясняли мало. Однажды, с совершенно невинным видом она спросила Джека, как ему удалось попасть в больницу в ту ночь, когда к ней вернулось сознание. Он посмотрел на нее непонимающе.
– О чем это ты?
– Не обращай внимания. Иногда я путаюсь в последовательности событий.
Он был или ни при чем, или хладнокровно лгал. Она попробовала ту же уловку на Эдди. Он сказал:
– Я не член семьи. Что мне было делать в больнице?
«Угрожать жизни Тейта», – хотелось ответить ей.
Этого она сказать не могла, поэтому пробормотала что-то насчет того, что была не в себе, и оставила все как есть, ничего не добившись этими попытками.
Обнаружить мотив ей тоже не удалось. Даже если порой Тейт не соглашался в чем-то со своими советниками и доверенными лицами, все они казались преданными ему и вроде бы от души желали его победы на выборах.
Один бизнесмен предложил им во время кампании пользоваться его личным самолетом. Когда они летели из Эль-Пасо в Одессу, где Тейт должен был выступить перед нефтяниками, его команда решила выяснить с ним некоторые проблемы.
– Хотя бы поговори с ними, Тейт, – пытался убедить его Эдди. – Тебе же не трудно выслушать их соображения.
– Мне они не понравятся.
Споры о том, пользоваться ли услугами профессионалов при разработке стратегии кампании, возникали все чаще. За несколько недель до этого Эдди предложил обратиться за помощью к фирме, занимающейся связями с общественностью, которая работала с кандидатами на выборные должности. Тейт был категорически против этой идеи и не изменил своего мнения.
– Откуда ты знаешь, что тебе не понравится, если ты их еще не слышал? – спросил Джек.
– Если избиратели не захотят голосовать за меня, каков я есть…
– Избиратели, избиратели, – насмешливо повторил Эдди. – Твои избиратели не отличают туши от Буша. Более того, и не хотят отличать. Они ленивы и апатичны. Они хотят, чтобы кто-то сказал им, за кого голосовать. Они хотят, чтобы им это вбили в их умишки, лишь бы им не надо было принимать собственное решение.
– Ты выказываешь непоколебимую веру в американский народ, Эдди.
– Я, в отличие от тебя, не идеалист, Тейт.
– Слава Богу, я – идеалист. Все-таки лучше, чем циник. Я верю в то, что людям это действительно важно! – закричал Тейт. – Им интересна моя программа. Они идут на открытый разговор. Я хочу довести программу до избирателей, не пропуская свою речь через фильтры, установленные специалистами по связям с общественностью.
– Ну ладно, ладно. – Эдди помахал рукой. – Раз это такая больная тема, давай оставим ее и поговорим об испанцах.
– А с ними что?
– В следующий раз, когда ты будешь перед ними выступать, не напирай на то, что они должны влиться в наше общество.
– В наше общество?
– Я сейчас рассуждаю как англосаксонский избиратель.
– Очень важно, чтобы они влились в американское общество. – Тейт не впервые вел этот спор. – Только так мы оградим наше общество от разделения на твое, мое и их. Ты что, не слышал моих речей?
– Подчеркивай то, как важно, чтобы они сохраняли свои обычаи.
– Я это и делал. Я говорил об этом. Я об этом говорил? – спросил он всех, кто мог его слышать.
– Говорил, – подала голос Эйвери.
Эдди не обратил на нее внимания.
– Я просто думаю, как важно, чтобы не показалось, будто ты предлагаешь им отказаться ради англоамериканской культуры от своей собственной.
– Если они живут здесь, Эдди, если они стали гражданами этой страны, они должны усвоить некоторые обычаи, прежде всего – английский язык.
Эдди было не остановить.
– Ты пойми, англосаксам нравится слушать о том, что их общество будет оккупировано испанцами, ничуть не больше, чем испанцам нравится, когда им в глотку запихивают англосаксонские обычаи, язык в том числе. Пусть тебя сначала изберут, а потом проводи свою идею интеграции, ладно? И постарайся избегать разговоров о проблеме транспортировки наркотиков из Мексики в Техас.
– Согласен, – сказал Джек. – Когда ты станешь сенатором, ты сможешь сделать что-нибудь по этому поводу. Зачем сейчас как красным флагом размахивать проблемой наркотиков? Ты всем даешь повод себя критиковать за жесткость или, наоборот, за излишнюю мягкость.
Тейт недоверчиво засмеялся и широко раскинул руки.
– Я баллотируюсь в Сенат, и что, не должен иметь собственного мнения по поводу того, как бороться с незаконным ввозом наркотиков в свой штат?
– Конечно, ты можешь иметь собственное мнение, – сказал Джек таким тоном, словно успокаивал ребенка.
– Просто не торопись выступать со своими предложениями о том, как решить эту проблему, пока тебя не спросят об этом. Как ты, например, делал в Одессе, – сказал Эдди, заглядывая в свои записи.
Эдди всюду таскал эти записи. Глядя на то, как он их перебирает, Эйвери изучала его руки. Неужели это те самые руки, которые избили и расцарапали Фэнси? Или она пришла к нему искать утешения после встречи с очередным ковбоем?
– Ради Бога, постарайся не опаздывать на встречи.
– Я уже объяснял, почему мы так задержались сегодня утром. Кэрол пыталась дозвониться до мамы и папы и наконец застала их дома. Они хотели знать обо всем, что здесь происходит, а потом нам надо было поговорить с Мэнди.
Эдди и Джек посмотрели на нее. Как всегда, она почувствовала их молчаливое неодобрение, хотя так старалась не причинять никому неудобств. Назло Джеку она сказала:
– Дороти-Рей и Фэнси передают тебе привет.
– Хорошо, спасибо.
Произнося имя Фэнси, она бросила взгляд на Эдди. Он пристально посмотрел на нее, потом переключил внимание на Тейта.
– Пожалуйста, смени перед посадкой галстук.
– А что с ним такое?
– Выглядит отвратительно, больше ничего.
На этот раз Эйвери приняла сторону Эдди. Галстук на Тейте действительно был не самый удачный, но ей не понравилась бесцеремонность Эдди.
– Поменяйся со мной, – сказал Джек, развязывая узел на своем галстуке.
– Нет, твой еще хуже, – безапелляционно заявил Эдди. – Лучше возьми мой.
– Пошли вы оба к черту со своими галстуками, – ответил Тейт и откинулся на спинку кресла. – Оставьте меня в покое. – Положив на подушку голову, он закрыл глаза, отключаясь ото всех.
Эйвери мысленно зааплодировала ему за то, как он от них избавился, хотя он избавился и от нее тоже. После той ночи в Хьюстоне, когда они были на грани близости, Тейт всячески старался держаться от нее на расстоянии. Это не всегда было легко, потому что ванная у них всегда была общая, а иногда и кровать тоже. Они до смешного тщательно старались не показываться друг другу раздетыми, не касались друг друга и походили на двух животных, которых слишком долго продержали в одной клетке.
Скоро сквозь шум мотора стало слышно ровное дыхание Тейта. Он умел засыпать почти мгновенно, всего на несколько минут, и просыпаться отдохнувшим и бодрым. Он рассказал ей, что научился этому во Вьетнаме. Она любила смотреть, как он спит, и часто делала это по ночам, когда ее мозг бывал слишком возбужден и отказывался переходить в бессознательное состояние.
– Сделай что-нибудь. – Эдди перегнулся через узкий проход между кресел и отвлек ее от размышлений. Он и Джек изучающе смотрели на нее.
– С чем?
– С Тейтом.
– Что вы хотите, чтобы я делала? Выбирала его галстуки?
