Провинциалка, или Я – женщина-скандал - Шилова Юлия Витальевна (книги онлайн без регистрации txt) 📗
У меня задергалось правое веко. Я не сводила глаз со своего мужа и думала: вот он и вернулся в семью, он снова мой. Только нужно ли мне это теперь? Такой-то ценой… Уж лучше бы он ушел к ней, к Сусанне. Подняв голову выше, я наткнулась взглядом на рамку с нашей семейной фотографией. Я, Андрей и посередине Стас. Мы все дружно смеемся и ждем, когда из объектива вылетит птичка…
За окном забрезжил рассвет. Я встала и, не говоря ни слова Андрею, который, по всей вероятности, был в ступоре, взяла ключи от квартиры Сергея. Вышла на лестничную клетку. Открыла его дверь. Сергей лежал на полу с простреленным виском, а рядом валялся его пистолет. Встав перед ним на колени, я всхлипнула и прошептала:
– Сережка… Сереженька… Ну зачем ты так…
Вызвав милицию, я взяла пакет с деньгами и на ватных ногах пошла в направлении метро. Я не могла плакать. У меня просто не было слез.
Я подошла к входу в метро и увидела сидящую в инвалидной коляске девочку, которая держала табличку: «Помогите встать на ноги». Прохожие шли мимо, и до девочки никому не было дела. Подойдя к стоящей рядом женщине, я довольно холодно спросила:
– Она что, и в самом деле не может ходить?
– Нет, – заверила меня женщина.
– Что с ней?
– Ей нужно несколько операций. Ее болезнь прогрессирует. У нее уже начинают отниматься руки.
– А вы не аферистка? – недоверчиво посмотрела я на женщину.
– Нет. Мы сегодня первый раз от безысходности вышли. У меня справки и медицинская карта есть.
– А вы кто? Мать?
– Мать. Вы поймите нас правильно. У нас другого выхода нет. У государства все равно ничего не допросишься. На бесплатных лекарствах и то дурят.
– Вы не пьете?
– Нет, – замотала головой женщина.
– Это ваша настоящая дочь?
– Я мать. Я уверяю вас – я ее мать!.
– Напишите мне данные своего паспорта.
– Зачем? – испуганно посмотрела на меня женщина.
– А также напишите адрес клиники, где будут лечить девочку.
– Зачем?
– Пишите, я сказала! Сколько стоит операция?
– Сказали, что нужны две.
– Сколько стоят две операции?
– Пятьдесят тысяч долларов.
Женщина достала листок и стала писать свои координаты.
– Мы вот в этом доме живем, – махнула она рукой на здание рядом со станцией метро. – Вы можете проверить.
Я взяла листок и холодно произнесла:
– Я все проверю. Если узнаю, что деньги пошли не по назначению, я вас из-под земли достану. Пощады не ждите. Мне терять нечего.
Засунув руку в пакет, я нащупала в нем пять пачек из стодолларовых купюр и протянула их изумленной женщине. Затем взяла листок с координатами и сунула его в карман.
– Больше дать не могу. Желаю вашей девочке поправиться, а мне еще самой деньги нужны. У вашей девочки мать есть, а мой ребенок уже почти круглый сирота. Извините.
Не обращая внимания на потерявшую дар речи женщину, я взяла пакет под мышку и пошла назад к своему дому. Как сквозь туман, я смотрела на приехавшую в квартиру Сергея милицию, проводила его в последний путь грустным взглядом. Я почти не воспринимала, что происходит вокруг. Вокруг было слишком много людей. Они постоянно мне что-то говорили, успокаивали. Все почему-то хотели мне помочь и говорили, что я одного цвета с белой стеной. Я отказывалась от помощи, бездумно кивала головой и смотрела на стоящего напротив меня растерянного мужа…
Эпилог
Моя Москва! Я еще жива, и я могу по-прежнему бродить по твоим улицам. Я ЕЩЕ ЖИВА…
Я люблю ходить по Москве. С некоторых пор мне нравится по ней ходить намного больше, чем ездить на машине. Я часто приезжаю на могилу Сергея и кладу на нее цветы. Да и вообще содержу ее в порядке. Могила всегда ухожена, и на ней всегда много цветов. Иногда я беру с собой Стаса. Он при жизни Сергея очень любил его и был дружен с удивительно добрым дядей-соседом.
Андрей сдался. Он прожил ровно год и похоронен на том же кладбище, где и Сергей. АНДРЕЙ СЛОМАЛСЯ, А Я НЕТ. Я ЕЩЕ ЖИВА. Мои мужчины лежат недалеко друг от друга. Поэтому сначала я иду к одному, а потом иду к другому. Мне стоило огромного труда начать ходить на могилу своего покойного мужа. До его смерти мы год не общались и жили отдельно. Он сгорел на глазах. Сначала я ходила всего на одну могилу, но прошло время, и я смогла начать посещать вторую. Мои любимые мужчины… Быть может, там они друг друга простили. Иногда я думаю, как бы сложилась моя жизнь, если бы я вышла замуж не за Андрея, а за Сережу… Но ведь если бы я не знала Андрея, то я вряд ли бы узнала Сережу…
Я до сих пор жива, потому что оказалась самой сильной.
Моя Москва! Мне не хочется думать о том, что придет время и нам придется расстаться. Господи, сколько трудностей ты мне доставляла! Но я не держу на тебя зла. Правда, в последнее время я все чаще вспоминаю свой маленький провинциальный городок. Там живут люди, которые особо не думают о достатке. Есть на хлеб, и хорошо. Они живут спокойной, размеренной жизнью и знают, что СПИД далеко… Они не хватают звезд с неба. Они добрые, милые, гостеприимные, и они не понимают, на кой черт мне сдалась эта Москва, она ведь и слезам-то не верит, потому что бездушная, чужая. Они так думают, так как ее не знают. Но стоит в ней немного пожить, и ты становишься частичкой ее. Ты прощаешь ей все. Потому что, оказывается, ты ее по-настоящему любишь. А то, что она слезам не верит, так это ее полное право. Ты просто не показывай ей своих слез. Она любит улыбки. Смелые, открытые и дерзкие. Она не уважает слабых. Она любит сильных людей!
Москва – большой город, и тут всегда нужно быть начеку, потому что тут ходит СПИД. Я ВИЧ-инфицированная, и я живу уже с этим три года. Для того чтобы поддерживать во мне жизнь, мне приходится тратить на лекарства двенадцать тысяч долларов в год. Я очень много работаю, с утра и до глубокой ночи. Было время, когда я хотела умереть, а теперь это прошло, и я хочу жить. Господи, как же я хочу жить и делать все возможное для того, чтобы не болели другие и жили те, кто попал в эту беду!
Возможно, мою жизнь можно назвать страшной. Но я не одна. Таких, как я, много. Некоторые нас ненавидят и желают нам смерти. Однако мы еще живы. Мы живы, несмотря на то что нас похоронили заживо.
Мы – это проблема, беда нашего общества. И мы напоминаем обществу, что эта проблема не где-то далеко, а здесь, рядом, что она реальна и с ней необходимо что-то решать. Я работаю в СПИД-центре. Принимаю участие в конференциях, помогаю тем, кто уже умирает, и тем, кто заразился, но еще не смог справиться с этим диагнозом психологически. Я работаю в благотворительном фонде. Помогаю устроиться на работу тем, кто еще жив, но кто уже похоронен обществом. Помогаю с жильем тем, кого выгнали из дома, тем, от кого отвернулись родственники и друзья, а также тем, кого оставили без работы… Мы – группа взаимопомощи, и мы с полной ответственностью заявляем, что с ВИЧ еще можно пожить. Я раньше и представить не могла, как нас много. Почему о нас все молчат? Думают, что среди нас только наркоманы, проститутки и гомосексуалисты, но среди нас много порядочных людей. Мы больны, и мы хотим достучаться до тех, кто здоров, и попросить их быть хотя бы чуточку добрее. Пусть они помнят: такое может случиться с каждым. Я посвящаю свою жизнь тем, кто попал в беду. Я выхожу на улицу и повторяю всем: «Люди, предохраняйтесь! Черт бы вас всех побрал, предохраняйтесь!»
Моя Москва! Иногда, особенно ночью, я чувствую себя плохо, и мне начинает казаться, что кто-то дышит мне в спину. Мне страшно, я не хочу тебя покидать. Я боюсь, что кто-то придет и меня заберет – от тебя, от мамы, от Стаса… Не осуждай меня, моя Москва. Я просто слишком любила и слишком доверяла.
Моя Москва, не отворачивайся от меня, ведь я еще живая. Я же никогда не отворачивалась от тебя. У меня не осталось друзей. Только Света, ее муж Саша и их дочка Илонка, моя крестница. Эти люди совсем не боятся меня и не считают меня этакой прокаженной. Я могу всегда приехать в их дом, и они даже не подают виду, что я чем-то болею.
