Испорченная кровь (ЛП) - Фишер Таррин (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
знаменита из-за чего-то ещё. Это трудно переварить;
я известна потому, что кто-то другой сделал нечто со
мной.
Прошу
моего
таксиста
подождать,
пока
отправляюсь в « Fix-It», магазин, который он выбрал.
Здание огромное. Я быстро прохожу мимо отделов
освещения и дверных ручек, пока не нахожу то, что
ищу. Проходит около тридцати пяти минут, пока два
сотрудника готовят мой заказ. У меня нет кошелька
или кредитки, только пачка стодолларовых купюр,
которую я засунула в задний карман перед выходом
из дома. Я держала их в кладовой в старой оловянной
коробке для печенья на чёрный день; суровый день,
худой день, день, когда мне просто захочется
спустить пачку наличных. Теперь, когда времени у
меня осталось не много, я решила, что пришло время
п отрати ться. Бросаю три купюры кассиру и
выкатываю свои покупки к такси. Я не разрешаю ему
помочь мне. Укладываю вс ё в багажник и
возвращаюсь обратно на переднее сиденье.
Мои ноги дёргаются весь путь обратно.
Вспышки, двери, в мою сторону летят вопросы. Я
снова прошу его заехать в гараж. На этот раз он
помогает мне, укладывает всё у двери, которая ведёт
в коридор. Я вручаю ему остальную часть заначки из
оловянной коробки.
— На чёрный день, — говорю я. Его глаза
вылезают из орбит. Он думает, что я сошла с ума, но,
эй, я отдала ему много денег. Парень уезжает до того,
как я могу изменить своё решение. Я наблюдаю, как
он выезжает, и быстро закрываю дверь гаража.
Хватаю в охапку свои покупки и включаю стерео
носком, когда прохожу мимо него. Первая песня,
которую Айзек дал мне. Громко. Я делаю ещё
громче, пока она не гремит по всему дому. Уверена,
её слышат все снаружи: вечеринка для одного
человека.
Я заношу всё в белую комнату и открываю
крышки банок ножом для масла: малиновый,
жёлтый, кобальтовый, нежно- розовый, пурпурный —
как синяк — и три различных оттенка зелёного, цвет
летней листвы. Сначала я опускаю руку в красную
краску и тру кончики пальцев. Она падает тяжёлыми
каплями, пачкает мою одежду и пол, где я сижу на
коленях. Я набираю больше, и мои руки полны
краски. Тогда я бросаю её, горсть красной краски на
моей белой, белой стене. Цвет взрывается. Он
распространяется. Это работает. Я беру больше —
беру все цвета, и пачкаю мою белую комнату. Я
окрашиваю её во все цвета Айзека, а Флоренс Уэлч
поёт мне свою песню.
А затем звонит мой телефон. Я не поднимаю
его, но когда позже слушаю сообщение, детектив
Гариссон мягкая «с» сообщает, что Сапфира мертва.
Покончила с собой. «Вот и хорошо», — сначала
думаю я, но потом у меня начинает болеть в груди.
Он не говорит мне, как она это сделала, но что-то
подсказывает, что вскрыла себе вены. Истекла
кровью насмерть. Она любила, когда её пациенты
кровоточили своими мыслями и чувствами, и
выбрала именно этот способ, чтобы уйти. Сапфира со
своим комплексом Бога никогда бы не допустила,
чтобы её осудили в суде. Она думала, что люди
глуп ы. Не достойны судить её. Я звоню ему на
следующее утро. Суда не будет. Го л о с детектива
звучит разочарованно, когда он рассказывает мне об
этом, но я чувствую облегчение. Это конец кошмара.
Я не смогла бы справиться с затянувшимся на месяцы
судебным процессом. Тратить свои последние дни на
поиски справедливости. Думаю, я простила Сапфире
её комплекс Бога, но не уверена, что Бог поступил
также.
Гаррисон сообщает мне, что продолжается
расследование по поиску соучастников Сапфиры.
— Все, кого мы допрашиваем, в шоке. Она была
уважаемой в сообществе психиатров. Без семьи в
стране. Без друзей. Она, кажется, просто свихнулась,
потеряла связь с реальностью.
« У кого есть время для друзей, когда вы
экспериментируете на людях? » — думаю я.
— Что известно о крови на книгах? —
спрашиваю я. — Она человеческая?
Повисает долгая пауза.
— Тест показал, что это кровь животных. Баран
или коза, мы не уверены на сто процентов. Мы нашли
ваши книги в её доме, вместе с вашей медицинской
картой из…
— Я поняла, — произношу я быстро.
— Есть кое-что ещё, — произносит он. — Мы
нашли видео о вашем пребывании в доме…
Я зажмуриваюсь.
— Что вы собираетесь с ними делать?
—
Это
будет
сохранено
в
качестве
доказательств, — говорит детектив.
— Хорошо. Никто их не увидит?
— Не СМИ, если это то, о чём вы спрашиваете.
— Хорошо.
— Есть ещё одна вещь…
Сколько ещё вещей может быть?
— У Сапфиры была квартира в Анкоридже. Мы
считаем, поэтому женщина попала к вам так быстро,
когда Айзек заболел. Она наблюдала за вами и
доктором Астерхольдером. И видела, что происходит
в доме, только когда было электричество, а в
некоторых комнатах записывался только звук. Таким
образом, в записях есть пробелы. Но она была
приостановлена. Я надеялся, что вы сможете сказать
мне что-нибудь о контексте того, что я видел.
—
Где
она
остановила
съёмку?
— я
задыхаюсь...
меня
тошнит.
Мне
никогда
не
приходило в голову, что в доме установлено
несколько камер.
— Вы приставили нож к груди доктора
Астерхольдера.
Я облизываю губы.
— Он приставил нож к своей груди, —
произношу я. Мой ум разрывается на куски, что
именно Сапфира пыталась сказать мне. — Это
момент, когда я изменилась, — добавляю я. — Это
причина, почему она сделала то, что сделала.
Я ищу книгу матери. Иду в местный книжный
магазин и рассказываю детали сюжета девушке за
прилавком с широко раскрытыми глазами, которой
не более восемнадцати лет. Она вызывает менеджера,
чтобы помочь мне. Тот серьёзно смотрит на меня,
пока я повторяю всё, что только что сказала девушке.
Когда я заканчиваю, он кивает головой, будто знает,
о чём я говорю.
— Книга, о которой, как мне кажется, вы
говорите, недолго пробыла в списке бестселлеров
«Нью-Йорк
Таймс»,
—
наконец
произносит
мужчина. Я поднимаю брови за его спиной, пока он
ведёт меня к задней части магазина и вытягивает
книгу с полки. Я не смотрю на неё, когда продавец
протягивает её. Чувствую вес книги в своих руках и
безучастно смотрю ему в лицо. Мне кажется, будто я
собираюсь встретиться с матерью лицом к лицу.
— Вы та писательница, которую…
— Да, — резко отвечаю ему. — Я хотела бы
немного личного пространства.
Он кивает и оставляет меня. У меня ощущение,
ч т о мужчина собирается пойти туда, куда идут
руководители, чтобы сказать всем, что знает, что
похищенная писательница здесь.
Я делаю один из тех вдохов, которые
прожигают вас изнутри, и лишь затем опускаю
голову.
Вижу название книги, оранжевые и желтоватые
буквы, которые составляют образец женского платья.
Видно только спину женщины, но её руки широко
раскинуты, её светлые волосы струятся вниз по
спине. « Падение».
Падение моей матери. Интересно, написала ли
она это для меня. Я слишком много прошу?
Объяснение
для
дочери...
брошенной
тобой
фарфоровой кукле? Моя мать — самовлюбленный
человек. Она написала для себя, чтобы почувствовать
себя лучше из-за того, что бросила меня. Я открываю
книгу, ищу её изображение внутри. Там его нет.
Интересно, она всё ещё хороша? Носит ли до сих пор
цветастые юбки и головные повязки? Она пишет под
