Отравленная жизнь - Малышева Анна Витальевна (чтение книг TXT) 📗
Паспорт отыскался сразу, вместе с билетом. Вика не соврала – ее самолет улетал этим вечером. Но вот виза, судя по печати, Вика въехала в Россию двадцать пятого октября. Среди прочих мелочей и бумаг Лариса нашла в сумке яркий баллончик с немецкой надписью, с виду похожий на дезодорант, и маленькую косметичку, набитую, однако, не косметикой, а лекарствами. «Она и в самом деле не может похвалиться крепким здоровьем. – Лариса задернула „молнию“ на косметичке и положила ее обратно. – Как же она постарела! Под глазами круги, кожа мятая, желтая… Я бы не узнала ее, если бы встретила на улице. Значит, все байки про два дня в Москве – вранье. Где она жила раньше? Может, и вправду в собственной квартире? Тогда действительно Вика страдала от морозов – оттепель началась совсем недавно, а сестрица провела здесь почти месяц». Лариса подумала минуту и снова вынула из сумки заграничный паспорт сестры. Она унесла его в кухню и положила в стенной шкафчик, пристроив между пакетиками гвоздики и лаврового листа. Поставила чайник, налила чашку растворимого кофе и уселась лицом к двери, чтобы ни Вика, ни Денис не застали ее врасплох.
Муж приехал удивительно быстро – меньше чем через полчаса. Он попытался открыть дверь своими ключами, но Лариса услышала их звяканье и опередила его.
– Тише, она спит, – шепнула Лариса, пропуская Дениса в прихожую.
– Спит? – воскликнул он. – С ума она сошла?
– Во всяком случае, напилась, – отрезала Лариса. Она прошла в кухню и снова уселась за стол. – Хочешь кофе? Ох, прости, тебе же нельзя.
Минералки?
– Ладно, не изображай тут ресторан, – буркнул тот, все еще недоверчиво прислушиваясь к тишине. – Она и правда уснула? Что она тебе наговорила?
– Да ничего нового. Все это я уже и сама знала.
Так, уточнили кое-какие детали. Насчет того, как порвался ремешок босоножки, купальник и прочие бабские мелочи. Вот про кольцо она ничего не может объяснить. Вся надежда на тебя.
Денис покрутил головой, будто воротничок рубашки вдруг стал ему тесен.
– Ты тоже выпила, как я вижу. Я бы с радостью присоединился, да гастрит не позволяет. Значит, вы повеселились?
– Еще как! – с воодушевлением воскликнула Лариса. – Но мне, как хорошей жене, очень не хватало тебя. Может, тоже расскажешь какую-нибудь забавную историю? Например, почему у тебя в кармане оказалось обручальное кольцо Яны, в то время как она была еще жива?
– Анекдот! – Он подошел к столу, поколебался, глядя на безмятежное лицо жены, и в конце концов придвинул стул и сел. – Ты всему этому веришь?
– А почему бы нет? Верю. Особенно приятно в это верить, потому что ты оказался чист. А ведь я думала, что убил Яну именно ты. И родители Яны думали так же. И наверное, следователь, который вел дело об исчезновении этой девушки… Почему ты молчал, Денис? Почему ты столько лет терпел эти подозрения? Из любви к Вике? Из рыцарских побуждений? Или просто не хотел лишать меня общества любимой сестры?
Денис фыркнул:
– Ты поразительно тупа, любимая! Я приблизительно знаю, что могла рассказать Вика. Скажи, пожалуйста, тебе никогда не случалось слышать, что судят не только убийцу, но и его соучастников? Что за сговор и групповое дело дают больше, чем за непреднамеренное убийство? Если предположить, только предположить, что твоя сестричка говорит правду, – я оказываюсь сообщником. И мое место в тюрьме. А если кто-то докажет, что я знал о беременности подружки и хотел избавиться от нее… Вот вам и сговор.
– Хорошо! – Лариса повысила голос, забыв об осторожности. – Тогда объясни, почему же ты не бросил Вику, не заявил в милицию? Ты же хорошо знаешь законы. Фарцовщик в советское время не мог не интересоваться Уголовным кодексом. Неужели ты боялся, что не оправдаешься? На станции, куда ты ездил за пивом, тебя видели. Твой красный новенький «Москвич» явно кто-то запомнил. Могли назвать и время, когда ты приезжал. Ты бы легко отмазался от обвинения в убийстве и в соучастии. Зачем ты перепрятал труп?
– О Боже… – простонал Денис, приподнимаясь со стула и доставая бутылку боржоми. – Я немедленно развожусь, немедленно… – И, выпив минеральной воды, слегка облегчив свои страдания, Денис шумно выдохнул:
– Неужели не бывает женщин, которые ценят то, что есть? Обязательно начинают беситься с жиру! И Янка, и ты, и твоя прекрасная сестрица! Свалилась как снег на голову, заморочила меня, наплела тебе с три короба… Как ее муж отпустил в таком состоянии!
– Ты знаешь, что она здесь с двадцать пятого октября? – перебила его жена.
Он растерянно мигнул. В такие моменты, когда его заставали врасплох, Денис был очень похож на первоклассника, который не выучил новую букву.
– Не знал? – удивилась Лариса. – Она пыталась меня убедить, что приехала на два дня. Но у нее в паспорте стоит давняя виза, я видела.
– Я и в самом деле не знал, – опомнился от изумления Денис. – Чего ради она врала? Представь, она явилась ко мне позавчера вечером. Приехала на такси, шофер донес ей сумки до квартиры. Я даже не сообразил, в чем дело. Посмотрел в глазок, увидел женщину с сумками, решил, что ты вернулась, открыл… На площадке было темновато, вот я и перепутал.
Он пожаловался на то, что Вика вторглась совершенно бесцеремонно. Объявила, что будет жить в спальне. Тут же выбросила оттуда все его вещи, выделила ему постельное белье и подушку. Приказала, чтобы Светлана не появлялась, пока она здесь живет. Денис не решился возражать гостье – во всяком случае, так он сказал.
– Мне она тоже заявила, что приехала на пару дней и не желает беспокоить родителей из-за такой ерунды, – плаксиво сообщил Денис. – Оказывается, соврала? Где она жила? Почему бы ей там не остаться?
Лариса пытливо смотрела на мужа. Она пыталась понять, врет он или говорит честно. Это было очень трудно, тем более что она уже успела убедиться – в случае необходимости Денис отлично разыгрывал любые чувства.
– Зачем она приехала в Москву? – спросила Лариса, когда жалобы иссякли.
– Она не говорит.
– Мне она сказала, что совершила какую-то ошибку… Что ты рассказал ей про перепрятанный труп, когда она уже совершила большую ошибку.
О чем это она?
Денис развел руками, но жест получился очень театральный. Лариса уже не знала, что думать. Во всяком случае, сейчас он явно врал:
– Ничего я ей не рассказывал. Это она долбила меня все эти два дня, и ночью тоже. Не знаю, чего ради она вспомнила Янку, неужели из-за нее прилетела?
– Они были знакомы? – быстро переспросила Лариса.
– Да, – неохотно подтвердил Денис. – Виделись, перекинулись парой слов. Я этого не хотел.
Видит Бог – не хотел.
Он молча смотрел на жену. И в его взгляде в этот миг было то, чего он не желал высказать словами.
Лариса знала, Денис скорее язык откусит, чем напрямую признается в своем давнем преступлении.
Но эти глаза – загнанные, опустевшие и очень усталые… Неожиданно для себя она протянула руку и накрыла его пальцы:
– Лучше признаться.
– Вовсе не лучше, – тихо ответил он.
– Тебя же не осудят! Ты не убивал… Прошло столько лет! Сам сознаешься. Сам обо всем расскажешь. Главное… – Она перешла на еле слышный шепот:
– Покажешь, где закопал тело. Это нужно, очень нужно ее родителям. Двадцать два года! Подумай! Им даже креста было негде поставить!
Он больше не смотрел на нее. Сидел сжав зубы, .шумно, со свистом выдыхая воздух. Рука у него была мокрая и горячая – как всегда. Но теперь это уже не вызывало у Ларисы отвращения. Главное она узнала – эта рука не убивала.
– Ты хочешь, чтобы я донес на твою родную сестру? – в тон ей еле слышно произнес он. – Ты видишь в этом какой-то здравый смысл? Янку не оживить. И ребенка ее не вернуть. Можно, конечно, посадить Вику. Но никому от этого не будет легче. Молчи! Я тебе советую – молчи!
Лариса и сама успела подумать – имеет ли донос хоть какой-то смысл? У сестры двое детей. Если на одну чашу весов поставить их, а на другую давным-давно погибшую девушку – что перевесит?
