Сожаление (ЛП) - Эшли Виктория (полная версия книги .txt) 📗
Она выросла и стала родителем, как Адрик большую часть своей жизни. Каждый заслуживает того, чтобы о нем позаботились в какой-то момент их жизни.
Первоначально никакого секса не предполагалось. Я пытался контролировать свои чувства и оттолкнуть их, но опять не смог. Она имеет какую-то власть над моим сердцем, которая не позволяет мне мыслить ясно рядом с ней. Все, чего я хочу, это быть ближе к ней. Прикасаться к ней всеми способами. Благодаря моей гребаной слабости, я облажался с ней еще больше. Она даже сказала, что любит меня. Бл**ь! Теперь мне нужно сделать ремонтно-восстановительные работы. Я совру, конечно, если скажу, что мне было неприятно услышать это от нее. Как это запутало мое сердце. Клянусь, я почувствовал, что оно рассыпается на части и разбивается в груди. Что она имела в виду? Я не знаю. Она имела в виду романистическую или платоническую область? Бл**ь, надеюсь, что первое. Не должен, но все же.
Она задвигалась в моих руках, но не проснулась. Я провел рукой по ее лицу, чуть выше щеки, затем склонился и нежно поцеловал. Видеть ее настолько умиротворенной вызвало что-то внутри меня, чего я не понимал. Я никогда не спал с девушками в своих объятьях и, конечно, никогда не имел секса без презерватива. Чувствовать ее так, пробудило во мне неудержимое желание сделать ее моей и только моей. Мне интересно, был ли кто-нибудь еще внутри нее таким образом. Бл**ь, эта мысль убивает меня. Я не хочу думать об этом. Я убью кого-нибудь. Дерьмо!
Появилось желание встать и помочиться, и я старался изо всех сил вывернуться из ее хватки, не разбудив. Уже почти полдень, но у меня такое чувство, что ей нужен дополнительный сон. Она стойкая. Всегда была, но даже выносливым требуется отдых. Я даже представления не имею, через что она проходит сейчас со своей семьей и Кейдом. Этому маленькому члену лучше не осложнять ей жизнь. Я люблю своего брата и сделаю все, чтобы защитить его, но что-то подсказывает мне, что сделаю намного больше для этой девушки в моих руках. Единственная женщина, которая заставила меня чувствовать что-то еще помимо боли, которая поглощает меня.
Мне удалось выскользнуть из кровати со вздохом и пройти в ванную. Когда закончил, я отправился на кухню и начал готовить завтрак. Да, все еще голый. Как и говорил. Мое тело - ее, пусть делает все, что хочет. Я не сделаю этого с другой женщиной. Ни с одной женщиной я не оставался голым достаточно долго после секса, и они одевались. Я уважаю женщин, не поймите меня неправильно, но ни с кем никогда не хотелось большего до… нее.
Я зашел в спальню и поставил поднос с едой на туалетный столик. Посмотрел на нее, слегка запутавшуюся в моих шелковых простынях, и улыбнулся. Я хотел удержать ее здесь так долго, как смогу. У меня такое чувство, что не займет много времени, прежде чем мне снова нанесут визит от Кэпа. Эти жалкие задницы, гнусные ублюдки – не что иное, как пустое место. Я не могу поверить, что они все еще выполняют грязную работу за этого мудака. Они были теми, из-за кого я сбежал восемь лет назад. У Кэпа кишка тонка сделать это самому. Всегда прикрывается своими головорезами. Я думал, что после того, что сделал с его братом, подписал себе приговор. Узы кровного родства сильнее других уз. Как бы плохо это ни звучало, этот сукин сын заслужил все до последнего. Он должен был просто сказать мне то, что я хотел, а не заставлять молчать Адрика. Ему повезло, что все еще дышит после того дерьма, что он сказал.
Когда они поняли, что мое унижение у них на глазах не сломает меня, то зашли так далеко, как смогли. Они пришли и угрожали моим близким. Моей, сука, семье. Никто не смеет угрожать моей семье. Несомненно, я убью за них. У меня было два варианта. Оставаться и смотреть, как жизнь моей семьи медленно рушится, пока они убирали бы их одного за другим, или убраться к чертовой матери из города и никогда не возвращаться. Внутри меня шла борьба, оставалась маленькая надежда, что смогу их защитить, но в глубине души знал, что это полная ху**я. Без вариантов, что я смог бы защитить всех одновременно. Эти сукины дети умны. Они скрываются в тени, пока не поймают тебя одного и в невыгодном положении. Я не мог рисковать своей семьей из-за себя. Я даже не смог защитить Адрика, а он был только первым. В конце концов, он позволил им добраться до него. Не важно, как сильно я старался держать Адрика подальше от Кэпа и этих чертовых таблеток, которые он стряпал, ему все-таки удалось найти кого-то, кто был между ними. Кто этот человек, я еще не выяснил… но когда узнаю, то лично разорву их всех на части.
У Адрика была болезнь, которую он не мог контролировать. Его голова была так затрахана депрессией и проблемами в его семье, что эти таблетки стали его спасением. Они были его опорой, его способом выживания. Никто не знал, что содержалось в таблетках, это была смесь медицинских лекарств и наркотиков, якобы, от которых ты становился счастливее, и все в мире было в порядке и чертовски здорово, но думаю, что с Адриком все было наоборот. Я мог сказать, когда он находился под этими таблетками, потому что у него был отсутствующий взгляд, и его руки постоянно тряслись. Он говорил о том, какая еба***ая у него жизнь, и что из него никогда ничего не выйдет. Он сомневался в своей музыке, своих творческих работах, даже сомневался в нашей дружбе, и это больше всего ранило.
В конце концов, я стал прятать его заначки от него или спускал их в туалет, потому что не мог видеть его таким. Я даже проводил все свое время с ним, чтобы убедиться, что он не сможет связаться и встретиться с кем-то из людей Кэпа. Тем не менее, каким-то образом он провел меня и получил еще больше таблеток. Самое ужасное, что после их приема, он не мог вспомнить, что делал или говорил. На мой взгляд, он не был способен понять, что ему было достаточно. Они вывозили его на время. В ночь, когда он умер, случился несчастный случай. Он сделал свой выбор и принял неправильное решение.
- Чем так вкусно пахнет? – Феникс села и потянулась, удерживая одной рукой простынь на груди. – Ты приготовил для меня завтрак? – просияла она, а у меня в груди заболело.
Я подошел к кровати и потянулся к ее руке, целуя.
– Я думаю, ты все еще можешь называть это время суток так, - продолжил целовать ее руку, плечо, затем шею. Я улыбался в ее покрасневшую кожу и смеялся. – Уже практически время обеда. Кажется, я истощил тебя прошлой ночью, - по крайней мере, я надеюсь, что истощил. У нас был секс только четыре раза за ночь. Она была зачинщиком в трех случаях из четырех. Черт, она сделала меня. – Или я должен сказать, что ты истощила меня. Ты - чертово животное.
Подняв шею, она поцеловала меня в голову и запуталась руками в моих волосах.
- Ну… ты сказал, что твое тело принадлежит мне на всю ночь, - шепотом сказала она. - Как я должна была контролировать себя, зная это? Ограничения не были упомянуты.
Я схватил ее лицо и нежно прижался к ее губам. Святое дерьмо, эти губы такие мягкие. Я потратил много сил, чтобы не запрыгнуть на нее и не скользнуть между ее сексуальными бедрами. Я пытался вести себя хорошо. Она заслуживает, чтобы к ней относились с уважением. Я хочу быть милым, хочу заботиться о ней. Это чувство мне незнакомо. Не после женщин, с которыми я спал, но она не просто очередная женщина для меня. Она - Феникс Винтер, младшая сестренка моего лучшего друга и девочка, с которой я вырос, защищал ее. Поначалу я хотел относиться к ней, как и к любой другой девушке, заняться грубым сексом, а потом позволить нам идти разными путями. Но в 99 случаях из 100 у меня не возникало желания спать больше одного раза с девушками. Я знал, когда прикоснулся к ней, что был не в себе. Вместо того, чтобы получить удовлетворение, я подсел на нее. Каждый раз, когда беру ее, я хочу ее еще сильнее. Даже то, что я пытаюсь быть грубым с ней, не останавливает меня от развивающихся чувств к ней. Глядя в эти большие серые глаза, я понимаю, что это невозможно. Я хочу большего с ней. Я хочу эти ощущения каждую ночь.
