Черно-белый танец - Литвиновы Анна и Сергей (читать книги без регистрации полные .TXT) 📗
– О боже! – воскликнула Настя. – Все всё знали! Все вокруг!… Даже шофер!… А я… О, господи, дура!… Какая же я дура!… – простонала она.
Она поняла, что больше ничему уже не сможет сегодня удивиться. Ничему!…
Чем ее теперь можно поразить!…
Она продолжала читать дневник с холодным, заледенелым сердцем, оставив на потом и осознание случившегося, и моральные оценки: какой же холодной и расчетливой гадиной оказалась ее мать!… Она не пожалела никого: ни ее, ни Арсения, ни своих собственных родителей…
«… Хотя гр-ка Капитонова впрямую ничего мне не сказала, я догадывался о ее связи с Евгением Сологубом. Догадывался благодаря услышанным мною отдельным разговорам. Они иногда происходили в моем присутствии и велись между Ириной Егоровной и ее отцом, Егором Ильичом, а также между нею и ее матерью, Галиной Борисовной. Кроме того, данный вопрос обсуждали между собой ее родители, Егор Ильич и Галина Борисовна. При мне разговор обычно затихал или ограничивался обиняками, однако и того, что я слышал, было достаточно, чтобы зная Капитоновых, чтобы составить свое представление о предмете разговоров. Кроме того, мне случалось несколько раз видеть Евгения Сологуба и гр-ку Капитонову Ирину Егоровну (на даче у последней) – в весьма вольных позах и полуодетых.
Безусловно, роман Ирины Егоровны и Евгения Сологуба выглядел предосудительным в глазах ее родителей. Прежде всего, из-за разницы в возрасте. Несмотря на то, что Ирина Егоровна весьма хороша собой (это объективный факт, не зависящий от ее низких морально-политических качеств), ей все-таки тридцать восемь лет – в то время как Евгению Сологубу всего двадцать четыре. При этом Ирина Егоровна была, по моим наблюдениям, не на шутку увлечена тов. Сологубом. Она, можно сказать, была влюблена в него, как кошка. Однако если бы факт интимной связи между ними был предан огласке, гр-ка Капитонова покрыла бы себя неувядаемым позором, а она является членом КПСС, и даже членом парткома своего министерства.
Поэтому родители требовали от Ирины Егоровны разорвать ее интимную связь с тов. Сологубом и грозили, если она не подчинится, предать факт этой связи широкой огласке. Я также узнал, что они грозились выписать ее из квартиры и лишить наследства.
Я уверен, что именно эти требования и угрозы со стороны старших Капитоновых послужили толчком для того, чтобы дочь решила убить собственных родителей…»
– Может, он бредит, а? – с надеждой, со стоном выдохнула Настя, откладывая тетрадь. – Скажи мне, Сеня, скажи! Скажи, что это бред!
Арсений ничего не ответил. Он продолжал недвижно стоять, глядя в темное окно.
И Настя поникла. «Господи, – подумала она, – только бы скорее покончить с этим! Только бы быстрее кончился этот безумный, дикий, кошмарный день!…»
«…Совершить убийство гр-ка Капитонова хотела чужими руками.
– продолжала читать Настя.
А именно – моими. Она цинично заявила мне во время разговора в больничном парке: «Ведь тебе, Илья, на будущий год на пенсию выходить! И что ты получишь?! Сто двадцать, максимум, рублей в месяц! А так – я тебя обеспечу до конца жизни. Еще и дочке твоей останется!…»
Не скрою, уговоры гр-ки Капитоновой оказали на меня свое действие. Я попросил время обдумать, и все чаще стал приходить к мысли, что мог бы совершить преступное деяние, на которое она меня толкала. Тем более, что я не питал большой личной приязни ни к тов. Капитонову Егору Ильичу, ни, тем более, к его супруге Галине Борисовне, которая постоянно помыкала мной, как будто я не советский человек, а какой-нибудь крепостной лакей.
Слова Ирины Егоровны крепко запали мне в душу, и во время нашей следующей встречи наедине я ей дал фактическое согласие на преступление.
Вторая, решающая встреча состоялась в середине февраля 1985 года в районе Пионерских прудов. Мы с Ириной Егоровной прогуливались вокруг пруда, и она передала мне три тысячи рублей, а после этого рассказала мне о конкретном плане убийства, как она его задумала. Я не мог не отдать должное четкости и продуманности всего ее плана.
Гр-ка Капитонова заявила мне, что в день убийства она постарается на время вывести из строя вахтера, постоянно сидевшего на входе в подъезде дома, где проживали Капитоновы. Поэтому, сказала она, я смогу беспрепятственно проникнуть в их квартиру, и никто не заметит моего появления в доме. Я спросил, как она собирается вывести из строя вахтера, и она сказала, что это не моя забота…»
– Что она сделала с вахтером? – монотонным, безучастным голосом спросила Настя.
– Не знаю, – покачал головой Арсений, не оборачиваясь. – Может, в чай ему что-то подсыпала. Ты же сама с тем вахтером разговаривала. И он вроде тебе рассказывал: Ирина Егоровна в то утро возле него останавливалась, и они долго о чем-то беседовали. И он ей еще руку поцеловал! Может, на руке у нее была какая-то отрава?…
– Я не могу больше ни говорить, ни думать об этом. – горько выдохнула Настя.
Арсений промолчал.
И Настя, преодолевая дурноту и душевную боль, стала читать дальше. Ей просто больше ничего не оставалось.
«…Кроме того, Ирина Егоровна,
– продолжал свое повествование шофер-убийца,
сказала мне на той встрече близ Пионерского пруда, что мы должны организовать дело таким образом, чтобы подозрение ни в коем случае не пало на меня, а в убийстве заподозрили бы совсем другого человека. Я спросил, кого. И она сказала мне, что на одного негодяя, незаконного сожителя ее дочери, – Челышева Арсения…»
Настя болезненно простонала, но закусила губу и продолжала читать.
«…Этот Челышев Арсений проживал в незарегистрированном браке с дочерью гр-ки Капитоновой, Анастасией, – на съемной квартире по адресу: Пятая Парковая улица, дом 48, кв. 30. Я был знаком с ним. Это был двадцатилетний развязный молодой человек родом из провинции. Однажды вместе с моим начальником, Егором Ильичом, мы посетили эту квартиру. Егор Ильич привез для своей внучки продукты и деньги.
И вот, по заданию гр-ки Капитоновой, в тот наш приезд я незаметно унес из их кухни стакан, из которого пил Челышев.
В тот же самый приезд я, под предлогом посещения ванной комнаты, оставил под ванной у Челышева несколько драгоценностей, принадлежащих Капитоновым – их мне заблаговременно передала Ирина Егоровна…»
– А я-то думала, – безжизненно, равнодушно прокомментировала Настя, – что золото нам в день убийства подкинули… А оно там еще раньше лежало…
– Полы надо было мыть чаще, – с преизрядной долей цинизма ухмыльнулся Арсений. – Вот и заметила бы. Твоя маменька все учла, даже твою натуру.
Шел уже пятый час утра, и Сеня, после такого длинного, переполненного событиями дня, уже не мог (или не считал нужным) думать о чувствах Насти: понимать их, щадить…
– Не надо сегодня еще и нам с тобою собачиться. – вяло, но строго проговорила Настя. – И без того хватит нам обоим на сегодня выше крыши.
– Прости. Дурацкая подколка. Я на самом деле ужасно… – Арсений запнулся, но договорил. – Ужасно рад, что ты – со мной… Пусть даже из-за таких обстоятельств…
– Сейчас. Я дочитаю. Еще немного осталось. – через силу произнесла Настя. – И мы… Мы поговорим…
Она снова уткнулась в тетрадь. И лишь одна мысль билась в голове: за что это ей? За что?
«…Таким образом,
– писал ровным ученическим почерком душегуб,
гр-ка Капитонова обеспечила мне все необходимые условия для совершения преступления. Вахтера действительно (как я уже упоминал) в тот день внизу в подъезде, где проживали Капитоновы, не оказалось. А милиционеры (как потом выяснилось) обнаружили у Арсения Челышева на квартире под ванной драгоценности, якобы украденные им у Капитоновых, которые на самом деле ему подложил я. Кроме того, во время совершения убийства я оставил на кухне у Капитоновых стакан с отпечатками пальцев Арсения Челышева – тот стакан, что был похищен мною на его квартире.
Драгоценности и сберкнижки, которые я похитил в тот день 11 марта у Капитоновых, я сначала спрятал в тайнике под обшивкой служебной автомашины «Волга». Несмотря на то, что у меня имелось большое искушение оставить эти украшения и сберегательные книжки у себя, я все-таки поступил с ними так, как настоятельно требовала Ирина Егоровна. А именно: при наступлении темного времени суток, убедившись в том, что за мною никто не наблюдает, я остановил машину в Мал. Пионерском переулке и выкинул все драгоценности и денежные документы в вышеупомянутый Пионерский пруд. Ирина Егоровна утверждала, что в Пионерском пруду на дне слой ила полтора метра и поэтому никто никогда там ничего не найдет. Оставил себе только деньги.
В результате против меня не имелось ни одной улики или свидетельства. А все подозрения в совершении убийства в итоге пали на Арсения Челышева, и он оказался арестован, а позже осужден.
Я, безусловно, являюсь виновным в совершении преступления. Я действительно своими руками убил двух человек – тт. Капитонова Е.И. и Капитонову Г.Б.
Однако должен заметить, что, по сути, это преступление совершила моими руками гр-ка Ирина Егоровна Капитонова – я же только являлся послушным исполнителем всех ее зловещих планов. Гр-ка Капитонова И.Е., явилась вдохновителем и организатором убийства. За это она, наряду со мной, заслуживает самого сурового наказания.
Я же глубоко раскаиваюсь в содеянном и заявляю, что убийство Капитоновых я совершил в состоянии аффекта, не ведая, что творю. А она, Ирина Егоровна, я уверен: ничуть ни в чем не раскаивается, а наслаждается содеянным, проживая в отдельной пятикомнатной квартире в центре Москвы и удовлетворяя свою позорную похотливую страсть с юношей, на 14 лет моложе ее!!
И я полагаю, что для того, чтобы попытаться замести все следы, гр-ка И.Е. Капитонова может не остановиться ни перед чем! И она может даже (с помощью своего сожителя Евгения Сологуба или без него) постараться устранить с лица земли меня – как единственного исполнителя и свидетеля ее зловещего замысла и хладнокровного преступления.
Я думаю, что у нее не дрогнет рука, чтобы безжалостно расправиться еще с одним человеком – то есть со мной!!
Поэтому
Я ЗАВЕЩАЮ:
В случае моей внезапной смерти – возможно, насильственной, а, может, даже не имеющей следов насилия, а просто странной или случайной, – немедленно передать данное чистосердечное признание (написанное в этой тетради в 1 экземпляре) в Генеральную Прокуратуру Союза ССР или другие Компетентные Органы.
Пусть не уйдет от возмездия хищница, безжалостно направившая руку наемного убийцы на своих собственных родителей!»
