Девушка Лаки - Хоуг (Хоаг) Тэми (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
Он вот уже несколько недель очищал протоки от всякого хлама, трудясь в буквальном смысле от рассвета до заката. Уже очищены от мусора десятки мест, которые местные жители почему-то решили превратить в свалку. Чего только он не вытащил на свет божий! Старые холодильники, железные кровати, кухонные плиты, матрасы, велосипеды и шины. Работенка не из приятных, что тут скажешь, но ведь кто-то должен ее делать. И он ее делал, причем вкалывая до седьмого пота. К концу дня он валился с ног от усталости, и единственной его надеждой каждый вечер было урвать несколько часов сна.
Когда того требовала работа, он включал двигатель. Впрочем, делал это лишь в тех случаях, когда не хватало собственных сил, чтобы извлечь из воды какой-нибудь тяжелый предмет. А тяжелым предметом могло быть что угодно. Физические усилия проясняли голову, а главное, лишний раз убеждали в том, что если что-то и причиняет ему боль, то только натруженные мускулы.
Лаки взялся за веревку и постепенно натянул – до тех пор, пока не ощутил ее сопротивления. Тяжелая лодка упорно не желала показать из воды нос. Лаки напряг все мускулы до единого. От напряжения слегка потемнело в глазах, все мысли разом улетучились. По лбу, хотя он и повязал его платком, катились огромные градины пота, от которых щипало в глазах. Собрав в кулак последние силы, он подался назад. От усилий тотчас зашумело в ушах. Он даже не услышал рокот лодочного мотора. Саму лодку он заметил лишь тогда, когда та подрулила почти к самому берегу.
Заметив краем глаза Гиффорда, Лаки негромко простонал. Господи, ну почему его не желают оставить в покое? Мысленно сосредоточившись на деле, он поудобней взялся за веревку и снова потянул ее на себя. На этот раз ему удалось сдвинуть утопленную лодку с места, пусть немного, всего дюймов на шесть. Рокот мотора внезапно стих, однако Лаки продолжал делать свое дело, как будто не замечал присутствия Гиффорда Шеридана.
–?Когда-то у меня был мул, который тоже тягал всякие тяжести, – произнес старик-южанин. – Он был посмышленее тебя, если хочешь знать мое мнение.
Лаки шумно втянул в себя воздух, поудобней ухватился за канат и потянул еще раз. От напряжения жилы на шее и плечах вздулись. Нос старой лодки подался вперед, и корма выскочила из липкой грязи. Еще пару минут, и допотопное корыто уже наполовину показалось из воды. Лишь тогда Лаки отпустил конец веревки и, подойдя к носовой части, слегка наклонил ее, чтобы вылить воду. Гиффорд все это время сидел, терпеливо наблюдая за его трудами из-под полей старой выцветшей шляпы.
–?Эй, ты что здесь забыл? – буркнул Лаки, не отрывая глаз от работы. Он вытащил из лодки небольшой якорь и бросил его на берег. – Мне казалось, ты получил все, что хотел, старик.
–?Какая тебе разница, получил я что хотел или нет? Можно подумать, я не знаю, что тебе на всех наплевать, кроме себя.
Лаки ничего не ответил, продолжая вычерпывать из лодки воду. И какая нелегкая принесла сюда этого старика? Можно подумать, ему не хватает в этой жизни неприятностей. И вот теперь вдобавок ко всем ним он вынужден терпеть старого зануду, который как пить дать явился сюда для того, чтобы устроить ему головомойку. Как будто он мальчишка и не отдает себе отчета в собственных действиях. А вот и нет. Он поступил так, как считал нужным.
–?Ты разбил ей сердце, – произнес Гиффорд.
Лаки внутренне поморщился. Слова старика стеганули его, словно кнут по незажившей ране. Он попытался сосредоточиться на старом корыте, которое пытался вытащить из протоки, стоя по пояс в воде.
–?Я не просил ее влюбляться в меня.
–?Нет. Но она все равно влюбилась. Одному богу известно, что она в тебе нашла. Я вот смотрю на тебя и вижу лишь упрямого эгоиста, который наложил сам на себя наказание, как будто решил проверить, осталось ли что-то еще, за что нужно платить, или нет.
Пригвоздив Лаки взглядом проницательных глаз, Гиффорд пожал плечами и вздохнул.
–?Черт тебя знает, может, тебе нравится терзать самого себя. Может, тебе нравится думать, что ты мог бы жениться на приличной женщине и прожить вместе с ней счастливую жизнь, но ты этого не сделал, потому что еще больше тебе нравится изводить себя. Да, видно, у католиков привычка такая – брать пример со своих мучеников.
Лаки смерил его свирепым взглядом, но старик даже бровью не повел. Он продолжал сидеть в лодке, слегка сутулясь и засунув большие руки между коленями. Со стороны можно было подумать, что он следит за поплавком. Лаки резко развернулся и, таща за собой старую лодку, направился к берегу. Лишь когда та лежала на берегу прогнившим днищем вверх, напоминая тушу выбросившегося на берег кита, он снова повернулся к Гиффорду:
–?Так лучше для нас обоих.
Гиффорд презрительно фыркнул:
–?Так проще для тебя самого.
–?Какая разница, черт побери! – вспыхнул Лаки и со свирепым видом шагнул к носу лодки, в которой сидел старик. – Ты считаешь, это так просто, взять и уйти? Но скажи, какую жизнь я могу ей дать? Какой из меня муж, черт побери?
–?Никакой, пока ты не возьмешь себя в руки. Но я не вижу ни малейших признаков того, что в ближайшее время на это можно рассчитывать, – с сарказмом бросил ему Гиффорд. – Так что я лучше вернусь домой и скажу Серене, что зря она вчера вечером лила слезы. Ты этого явно не стоишь.
Удар пришелся по цели. Даже более, нежели мог предположить Гиффорд. Лаки слышал про слезы его внучки. Однажды поздно вечером он пробрался на галерею Шансон-дю-Терр, чтобы тайком взглянуть на нее хотя бы одним глазом, потому что выносить одиночество было выше его сил. Осторожно заглянув в окно, он увидел Серену: свернувшись калачиком на кровати, она лила слезы на его старую рубашку, которую он ей оставил. Он сказал себе, что поступил правильно, что не заслуживает ее слез. Но видеть ее плачущей, слышать, как она всхлипывает, как шмыгает носом, – этого зрелища было довольно, чтобы его собственное сердце дало трещину.
–?Я не могу дать ей то, что ей нужно, – упрямо сказал он, глядя себе под ноги.
–?А что, по-твоему, ей нужно? Деньги? Богатый муж? Серена сама в состоянии себя обеспечить. Будь ей нужен богатый муж, она бы давно им обзавелась. Но ей нужно одно – твоя любовь. Если же ты на нее не способен, то бог свидетель, тебя можно лишь пожалеть.
–?Она знает, что я ее люблю, – нехотя произнес в свою защиту Лаки.
–?Тогда вернись к ней.
–?Не могу.
Гиффорд выругался. Его терпение было на исходе.
–?Черт тебя побери, но почему?! Назови причину!
Лаки пристально посмотрел на старика, и уголки его рта скривились в едва заметной усмешке.
–?Не волнуйся, причина есть.
Старик стиснул зубы. Лицо его вспыхнуло. Казалось, он вот-вот накинется на этого наглеца с кулаками, однако он сдержался.
–?Что ж, Лаки, – произнес он и, чтобы успокоиться, сделал глубокий вдох. – Видимо, в одиночестве жить среди болот тебе нравится больше. – Сказав эти слова, Гиффорд взялся за шнур мотора. – А за Серену не переживай. Она сильная. Как-нибудь справится. Ведь не зря она носит фамилию Шеридан.
В следующую секунду мотор фыркнул и гулко зарокотал. Лодка устремилась вперед, унося Гиффорда и оставляя за собой на поверхности протоки пенный след. Лаки остался стоять на берегу, не зная, что ему делать.
Тревожное чувство не оставляло до самого вечера, когда он наконец бросил работу до завтра, а сам отправился домой. Оно ничуть не уменьшилось к полночи, когда он сидел на полу в своей студии – пил и тупо глядел в лунном свете на собственные полотна. Последние несколько недель ему удавалось держать свои худшие порывы в узде… вернее, он делал вид, что не замечает их. Он пытался отгородиться от них, подобно страусу, зарывал голову в песок, пытался задвинуть их с глаз подальше, и вот теперь они вновь напомнили о себе, всплыли на поверхность, словно нефтяные разводы на воде проток. Они цеплялись к нему, вечно напоминали о своем присутствии. Обычно он искал спасения от них за мольбертом или, как сейчас, рассматривая собственные творения.
