Отравленная жизнь - Малышева Анна Витальевна (чтение книг TXT) 📗
– А что случилось? – Следователь взял у Светланы чай и поблагодарил. – Это самоубийство, точно доказано?
Денис широко распахнул глаза, а у Светланы на .подносе забренчала чайная посуда.
– Вообще-то все так думают, но мы от вас хотели узнать, – осторожно заметил хозяин дома. – Разве вы не по этому делу?
И следователь сказал, что в принципе – по этому.
Глава 17
Матвеев рассматривал многочисленные женские фотографии. Там были брюнетки всех типов и возрастов – от молоденьких худышек до пожилых крашеных толстух. Через двадцать минут напряженных раздумий Матвеев неуверенно отобрал несколько снимков.
– Вот эта, кажется… Но я не уверен.
Следователь видел, что парень отложил снимки, изображавшие Ларису. Он взял их на квартире у покойной, после беседы с ее мужем и родителями.
Теперь отпал вопрос очной ставки. Тело было на вскрытии, в его распоряжение попали только снимки из семейного альбома Васильковских.
– Почему ты сомневаешься? – Следователь перебрал фотографии, задержался на последней – той, где Лариса была снята в вечернем платье, в последний день своего рождения. Его внимание притягивал взгляд этой женщины – недовольный, усталый и как будто загнанный. Так смотрит человек, когда настроение плохое, а фотографироваться все-таки нужно. – Говорил же, что сразу узнаешь.
– Да вот что-то… – замялся парень. – Другие просто совсем на нее не похожи. Эта еще хоть как-то.
– Ну а в чем отличия?
Парень задумался, а потом заявил, что он в этом деле не силен. Может, на снимках она накрашена по-другому, может, выглядит моложе… Наяву эта женщина не такая симпатичная.
– Еще какие-нибудь различия видишь?
– У этой лицо моложе, – выдавил парень. – И глаза не такие. Та смотрела будто дырку в тебе делала.
Следователь вздохнул:
– Короче, все-таки она?
И Матвеев обреченно это признал. Впрочем, он тут же забеспокоился. Вдруг заложил невинную женщину? Следователь его немного успокоил, однако сказал, что со свадьбой придется подождать – он не может отпустить Матвеева на этом этапе следствия.
– Сам виноват, связался с ворами, – буркнул следователь, видя потерянное лицо парня. – Ладно, подпиши. Вот здесь. И не тушуйся, если рассказал правду – отделаешься легко.
Тот же набор фотографий предъявили жильцам дома, где жил Корзухин. Первой, естественно, побеспокоили Валентину Георгиевну. Эта дама не стала долго рассуждать и мяться. Сперва она отчитала следователя, что они так копаются, а потом разом отложила в сторону фотографии Ларисы:
– Эта.
– Точно? – Следователь аккуратно сложил остальные фотографии в большой конверт. – Вы бы повнимательнее посмотрели.
– Да что я – в маразме, что ли? – обиделась та. – Эту даму трудно не узнать. Арестовали ее?
На этот вопрос ей не ответили. Остальные жильцы подъезда Ларису не опознали. Впрочем, ее в тот вечер, когда загорелась квартира Корзухина, больше никто и не видел. Зато, заканчивая обход квартир, следователь наткнулся на свидетелей, с которыми до сих пор никто дела не имел.
На первом этаже одна из квартир была занята фирмой, торгующей профессиональными парикмахерскими и маникюрными принадлежностями. Магазин-салон работал до восьми вечера, а потом запирался и ставился на сигнализацию. Продавцов никто не опрашивал, так как особого смысла в этом не находили. Ведь дама в соболях и бриллиантах явилась к Корзухиным после девяти часов вечера, когда в магазине уже никого не было. Но сейчас, спускаясь по лестнице, следователь увидел на первом этаже двух молоденьких девушек в голубых форменных халатиках. Они курили и вяло обсуждали проблему французского маникюра в условиях кризиса. Следователь остановился рядом с ними, чтобы застегнуть куртку. Девушки, как по команде, повернули голову и уставились на него. Они были симпатичные, а следователь – еще не старый.
Он секунду поколебался, затем представился и показал свое удостоверение. Улыбки сразу потухли.
– Слышали, что у вас тут на шестом этаже было? – Следователь достал сигареты. – Примерно недели три назад?
Девушки переглянулись, и одна из них вызывающе заявила, что они ничего не поджигали. Следователь расстроился:
– Я разве говорю, что поджигали? Вы лучше скажите – в тот вечер в магазине кто-то был после девяти?
– Мы работаем до восьми.
– А может, кто-то и позже задержался?
Одна из девушек молча, демонстративно не глядя на следователя, раздавила о стену окурок и хлопнула дверью магазина. Другая осталась. Это была худенькая блондинка с невероятно длинными черными ресницами. Неискушенный в таких уловках следователь даже не задумался о том, что они накладные.
– А в чем дело? – недоверчиво спросила девушка. – Почему вы нас спрашиваете? Откуда мы знаем, кто там убил и поджег? Я в тот день работала, но ничего такого не заметила. Обычный день.
Следователь достал и показал ей фотографии Ларисы:
– Посмотрите. Может, видели эту женщину в тот вечер?
Девушка взяла снимки и внимательно рассмотрела их. Возвращая, пожала плечами:
– Нет. Или не видела, или уже забыла. Да ведь это давно было, в конце октября?
– Двадцать седьмого, – уточнил следователь, пряча снимки в конверт. Он уже собрался попрощаться с девушкой, но та неожиданно воскликнула:
– Постойте! Двадцать седьмого у нас была новая партия товара, кто-то задержался после восьми, чтобы все принять… Пойдемте, спросите у Аллы.
И она сама отвела следователя к директрисе магазинчика. Та как раз была на месте. Эта женщина, еще молодая, вежливая и очень ухоженная, сразу вспомнила день, о котором шла речь.
– Да, я тут была Бог знает сколько. Муж заехал за мной после полуночи, часов… Да, где-то в час ночи, не раньше!
– Значит, вы видели, как тут были пожарные? – Следователь пытался ее подловить. Пожарные машины приехали в половине второго, и он это хорошо помнил. Но женщина покачала головой:
– Если бы они приехали, я бы тут осталась ночевать. А вдруг весь дом сгорит?! Что вы, у нас тут столько всего… Нет, я точно помню, что муж забрал меня где-то без нескольких минут час. А загорелось позже, мне потом говорили.
Следователь попросил рассказать как можно больше о том вечере – с девяти часов и вплоть до часа ночи. Алла развела руками:
– Разбирали товар, писаниной занимались, что еще скажешь? Тут была я, еще была Диана, это наш бухгалтер, и наш шофер, он же за грузчика. Товар привезли в восьмом часу вечера, уже перед закрытием. Его составили в торговом зале, Торговый зал представлял собой большую комнату, метров сорок общей площадью. Комната выходила окнами во двор, из них хорошо был виден подъезд.
– Посмотрите. – Следователь в который раз выложил снимки Ларисы. – Видели вы эту женщину?
Именно в тот вечер, после девяти.
Директриса бросила взгляд на снимки и задумалась. Потом пожала плечами:
– Не знаю. А где я должна была ее видеть? Она к нам не заходила – вот это я точно говорю. Мы заперлись изнутри.
– Ну, а к окнам вы подходили? Хотя бы иногда во двор выглядывали?
Женщина рассмеялась:
– Да ведь уже темно по вечерам, зима на носу!
– Но это было двадцать седьмого октября.
– Все равно темно, – повторила она, слегка усмехаясь. – И потом, что там было выглядывать. Машины у меня нет, у Дианы тоже. Ее тоже забирал мой муж, мы поблизости живем. А шофер уехал на своей «Газели». Может, он и выглядывал, как там машина, иногда дети балуются, залезают в кузов.
Она уже собралась отодвинуть снимки, но тут ее рука – холеная, с ярким маникюром, задержалась.
Женщина вгляделась в один из снимков, на котором Лариса была изображена где-то на улице – в длинном зеленом пальто и ярком шарфе.
– Погодите, – пробормотала Алла.
Следователь ее не торопил. Он уже видел – женщина что-то вспомнила. Алла смотрела на снимок, слегка постукивая по нему кончиком ногтя, и вдруг воскликнула:
– Да, точно!
И рассказала о встрече, которая, казалось, успела стереться из ее памяти. В тот вечер, двадцать седьмого октября, закончив разбирать товар, она запирала магазин и ставила его на сигнализацию. Диана стояла рядом. Они собирались выйти на крыльцо – выкурить по сигарете и дождаться мужа Аллы. Он должен был подъехать с минуты на минуту – звонил жене из машины, чтобы они выходили.
