Любовь, соблазны и грехи - Сойер Мерил (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
Сотни всадников в развевающихся белых одеждах, пустив своих арабских скакунов во весь опор, устремились прямо на них. Лорен невольно прижалась к Райану, наблюдая за приближающимися берберами. Внезапно всадники остановились как вкопанные и вскинули ружья. Залп эхом прокатился среди вершин Атласских гор, а всадники развернули коней и так же стремительно унеслись прочь.
– Испугалась? – усмехнулся Райан.
– Немножко, – призналась Лорен. – Я знаю, что это всего лишь шоу, но, когда они подъехали совсем близко, мне стало не по себе.
– Они с детства учатся конной эквилибристике. Равнины всегда принадлежали арабам, а горы – берберам. Это шоу – демонстрация их умения, готовности оборонять свою землю… Ты хочешь остаться и посмотреть гедра или пойдем за ковром? Выбирай что-то одно: к вечеру мне надо быть в Уарзазате.
– Лучше подберем Полу ковер. Гедра я видела и раньше. – Лорен хорошо помнила танец сидящих берберок с семью вуалями. Зрелище было восхитительное, но ей хотелось порадовать брата подарком.
Они долго бродили по деревне Талуэт, рассматривая вывешенные на шестах домотканые ковры. Все ткачи ушли на праздник, оставив свои рабочие места. Перед каждым станком лежали стопки готовых ковров, предназначенных для оптовой продажи торговцам, которые снабжали этой продукцией Европу и Америку.
Лорен выбрала ковер для Пола, и они отправились на поиски хозяина-ткача. Тот жарил над углями мешуи – целую овцу на вертеле. Торговаться он послал свою жену, которая, подобно большинству берберок, была обвешана с ног до головы серебряными украшениями, приносящими удачу.
– Это для вас? – спросила она у Лорен.
– Для моего брата.
Женщина широко улыбнулась, и после десятимнутных препирательств они сошлись на цене.
– Тебе повезло, – заметил Райан, укладывая ковер в багажник. – Обычно они торгуются дольше и цены заламывают немыслимые.
– Ее, кажется, умилило, что я хочу сделать брату подарок на Рождество, – объяснила Лорен, садясь в машину.
– Смотри, я ревнивый! – Райан включил двигатель. – Не слишком ли ты его любишь?
– Я люблю вас обоих, только по-разному. – Покинув деревню, они устремились к Уарзазату. Не спуская глаз с извилистой дороги, Райан думал о Лорен. Сколько в ней мужества и целеустремленности! Это она обеспечила успех выставке Игоря, помогла Виоле добиться процветания галереи.
И хорошо, что в ней нет ненависти ни к матери, ни даже к этому ничтожеству Руперту. Горечь испортила бы ее характер. Он любил ее такой, какая она есть. Пройдя через страшные испытания, она обрела силу.
Лорен завороженно смотрела в окно. Ей еще не приходилось бывать на южных склонах Атласских гор, где в отличие от Марракеша властвовала сушь. Пейзаж здесь был суровым, но по-своему живописным.
Они миновали Уарзазат, доехали до древней касбы и остановились рядом с мазанкой, перед которой зеленела заросшая сорняком клумба, огороженная битым бутылочным стеклом.
– Я должен отлучиться по делам, – сказал Райан, проводив Лорен в комнату. – А ты располагайся здесь и отдыхай. Я скоро вернусь.
Лорен зажгла керосиновую лампу. За стеной раздавалось пение муэдзина. Она заглянула в соседнюю комнату, где стояла кровать, накрытая тростниковой циновкой, – совсем как в трущобах Меллаха.
Лорен все еще не могла отделаться от удивления. Мать и Ти Джи встречались в таком неприглядном месте! Значит, она его действительно любила… Но даже любовь не смогла победить ее эгоизма: она отказала Ти Джи, предпочтя спокойную и комфортабельную жизнь с недостойным человеком.
Лорен вспомнила, с каким нескрываемым уважением Райан всегда говорил о Ти Джи Гриффите. Наверное, это действительно выдающаяся личность: Райану не было свойственно безоглядно расточать уважение ко всем без разбора. Как же получилось, что такой незаурядный человек не смог раскусить ее мамашу? Впрочем, Лорен не спешила его осуждать. Взять хотя бы ее отца: он тоже узнал, что собой представляет ее мать, с большим опозданием. Наверное, он бы оставил Каролину, если бы не дети – Пол и Лорен…
Оставалось надеяться, что в отношении «Полночи в Марракеше» чутье Гриффиту не изменило. После возвращения в Лондон Лорен собиралась посвятить живописи гораздо больше времени, чем раньше. Она стала старше и сильнее. Пусть критики хоть осипнут – она теперь не позволит им ее смутить!
Растянувшись на тростниковой циновке, Лорен размышляла, как избавиться самой и избавить Пола от опеки Барзана. «Все утрясется», – такой была ее последняя мысль перед погружением в сон.
И все-таки посещение Марракеша не прошло для Лорен бесследно. Разговор с матерью воскресил прошлое, и теперь ее мучили кошмары. Лорен казалось, что к ней тянутся отвратительные, парящие в воздухе руки…
Она очнулась в кромешной темноте от собственного крика. Чья-то рука зажимала ей рот, другая рука обхватила за плечи. Руперт! От ужаса она облилась холодным потом. Его постигла такая жестокая кара, что теперь он способен ее убить!
Изогнувшись всем телом, Лорен впилась зубами в чужую ладонь. Руку тут же отдернули, и она услышала знакомый голос:
– Лорен, успокойся! Что с тобой?
– Райан?
– А что, у тебя есть в Уарзазате знакомые, кроме меня?
– Господи, я, кажется, тебя укусила… Прости. Мне приснился страшный сон. Я не слышала, как ты вошел.
– Я решил преподнести тебе романтический сюрприз. – Он улегся с ней рядом. – Но ты вдруг так закричала, что пришлось зажать тебе рот, не то ты перебудила бы всю касбу.
– Ты закончил свои дела? – сказала она, гладя его голую грудь.
– Да. – Он поцеловал ее и лег на спину. – Иди ко мне!
Лорен вдруг почувствовала невероятный прилив желания. Она поспешно сбросила одежду и уселась на него верхом. Райан крепко сжал ей ягодицы, а она вцепилась ему в плечи, оставляя на коже следы от ногтей.
– Раньше мне казалось, что, переспав с тобой, я перестану о тебе думать. Как бы не так! – Райан ухватил зубами ее сосок и стал ласкать его кончиком языка, пока он не превратился в камень. – Ты хоть догадываешься, как сильно я тебя люблю?..
28
Несмотря на июнь, над Англией висел вполне зимний туман. Самолет коснулся посадочной полосы маленького провинциального аэродрома и, подпрыгивая, побежал по неровному бетону. Израильтянин Ави, покинувший вместе с ними Уарзазат, выругался на иврите.
Лорен заранее тосковала. Неизвестно, когда она увидится с Райаном снова… Ей вдруг захотелось снова оказаться на древнем караванном тракте, ведшем из Уарзазата в заброшенное селение Загора. Там, среди пустыни и редких оазисов, в обществе верблюдов и ишаков, Лорен чувствовала себя счастливой: с ней был Райан. А теперь он снова должен вернуться к своей загадочной деятельности, которая ее больше не тревожила: теперь она полностью ему доверяла.
– Я велю Ади доставить Полу ковер, – сказал Райан и указал на фигуру у ангара. – Меня уже ждут. Пора прощаться. Ади проводит тебя до поезда.
Он сгреб ее в охапку и поцеловал. Лорен вцепилась в него и не хотела отпускать, но Райан оторвал от себя ее руки и встал из кресла. Они спустились по стальному трапу, у которого дожидался, попыхивая трубкой, пожилой джентльмен. Когда Лорен проходила мимо него, ей показалось, что он очень недовольно посмотрел на нее…
– Что вы себе позволяете?! – гаркнул Питер, оставшись с Райаном наедине.
– Вы же сами сказали, что она вне подозрений, – ответил Райан с напускной небрежностью.
– С тех пор прошла целая неделя, и многое изменилось. Я понятия не имел, что вы взяли ее с собой!
Питер в который раз обозвал про себя дурнями сотрудников, упустивших Уэсткотта вечером после выставки. У тех, разумеется, нашлось чем оправдаться: слишком много машин и пьяных… Питер грыз трубку, пытаясь привести в порядок свои мысли.
– Так вот, должен вам сказать, что это она!
– То есть? – Райан встревоженно нахмурил брови.
