Аленка, Настя и математик - "SilverVolf" (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt, .fb2) 📗
С этими словами старшая дочь заглотила папин член, насколько смогла. Малоумение — отсутствие практики и теории — было искуплено старанием и прилежностию. Папе было приятно ебать дочь в рот.
— Дай-ка мне пососать! — возбудившаяся Валенька оттолкнула сестрицу и перехватила пенис отца. Выглядело это не очень вежливо: младшая сестра, не испытывая не малейшего пиетета перед наставницей, просто решительно оттерла ее от предмета забав и девичьих грез, поймала выскочивший изо рта старшей дочери конец и обволокла его губами, словно одноклеточное существо вроде амебы своими вакуолями. Смена ртов была контрастна. Виталий Петрович оценил: если Аленкино ротовое отверстие было подобно бесконечной галактике, то Валюшкин ротик претендовал по размеру разве что на орбиту в несколько миллиардов километров. Во всяком случае, не далее орбиты пресловутого Марса.
И В. П. снова кончил, стрельнув спермой в детку.
Дальше началась фантасмогория. Девчата помылись (долго; Виталий Петрович, заскучав, чуть было не уснул, но не тут-то было — поспать в эту ночь ему так и не дали). Приоткрыв слегка зенки, Вэ Пэ имел счастье созерцать, как две его развращенные дочери уселись по краям святой супружеской постели и, подрочив для начала слегка, принялись заниматься противоестественной любовью. Это было красиво. Аленушка, как самая решительная, положила Вальку на спину, развернулась на сто восемьдесят градусов и села своей юной голой мандеткой на рот, поерзала немного для начала, потом наклонилась и с диким присвистом всосала клитор сестры. Валя дернулась, но стерпела. Ей было щекотно; она захохотала, отбиваясь от юной развратницы руками подобно болонке, сучащей лапками. У папаши снова встал хуй. Дочери как-то сплелись; Петрович, однако, узрел влажную дырочку старшей сестры и, ничтоже сумняшеся, воткнул в сие отверстие свой ствол. Вальке явно понравилось. Вэ Пэ начал ритмично двигаться, ебя одну из своих дочерей. А кровушки почти не было, пленочка лопнула практически незаметно как для дочери, так и для отца. Девчонки были на подходе; повизгивая, они спускали одновременно, хотя Виталий Петрович выебал только Валюху. Было хорошо сношать своих дочек. Хотя дщери имели лишь смутное представление о сексе. Конечно, они знали, что такое совокупление, тем более друг с дружкой. В. П. долго не раздумывал, а направил килду с пурпурно-багряной залупою прямо в призывно раскрытую манденку Валентины. Вот этого она не ожидала. Нечего губки раскрывать! Целка треснула, но обошлось почти без крови. «Папенька, ты ее поимел? — Валя решила сыграть роль, прикинувшись тоже заодно невинной девочкой. — Ах, папуля, озорник! Может, и меня поебешбь?» — «Тебе не страшно?» — «Ну что ты, папочка, уже выеб мою младшую сестрицу и еще спрашиваешь?»
Член, однако, устал. Притомился. Валя, как умная девушка, сразу поняла, что инструменту нужен отдых — он так трудился! — и никакими усилиями его сейчас невозможно привести в соответсвующее ситуации положение. Валентина легла так, что ее голова расположилась напротив члена отца, и стала наблюдать над медленным процессом оживания корешка. Вот немного удлинился. Головка стала понемногу вылезать из крайней плоти. На кончике показалась капелька прозрачной смегмы, похожая на клей ПВХ. Залупища — ох, какая и толстая! — наконец вылезла и обнажилась во всей своей красе. А-а! Валентина не могла больше сдерживаться; застонав от вожделения, она оседлала отца, предварительно всунув его вставший донельзя конец во влажное горячее влагалище. Да, пенис был слегка великоват для этой несколько развращенной тугой детской скользкой дырки. Что делать! Валя слегка подергалась и кончила. Чего же было еще от нее ожидать? Чего можно было ожидать от природы, подобно Аленке?
Которая позавидовала. Только заметив, что сестра начала всхлипывать, кончая, Алена быстро заняла ее место, буквально согнав сестру со сладкого хуя. Это влагалище было совсем тесненьким, всунуть пенис в него оказалось не так-то просто; мандетка, однако, сама собой как-то на него насадилась и папочка очень быстро не то что бы кончил, а почувствовал настоящую отеческую любовь. Никогда ему не забыть волшебного ощущения, которое он испытал, когда кончик уткнулся в потолок тесной дочериной писюрки. Любая манда разношена; устройство полового механизма старшей дочери — не исключение, хотя ее вроде бы никто никогда не ебал. Выросла девочка, вот и все (хотя ей было всего тринадцать. Есть, как говорится, нюанс…) Аленка, перед тем, как спустил отец, устроила маленькое шоу: ей явно было мало тесного членовагинального контакта; и она, похабно улыбаясь, остановила прыжки на хуе и стала ритмично сокращать мышцы влагалища, одновременно потрагивая свой похотничок. Об этом весьма развратном способе она узнала из новогоднего выпуска детского эротического журнала «Колобок», и вот теперь испробовала на практике. Кстати, и журнал «Тайная жизнь Мурзилки» разместил спустя полгода очень похожий материал: статья была перепечатана практически слово в слово.
Вообще это были те еще издания, особенно «Колобок». Рай для педофила. Реклама узеньких прозрачных трусиков, надетых на десятилетних неполовозрелых малолеток могла свести с ума каждого любителя подобных зрелищ, особенно когда девочки, подмигивая, делали вид, что их, трусцы, приспускают. Выходило также и приложение для семейных пар: разгул инцеста не знал границ. Типичный похабный сюжет выглядел так: на кровати лежали муж с женой (назовем их так), а в ногах сидела их дочь лет пяти-шести и, приспустив белые полупрозрачные трусишки до колен, давала возможность своим родителям-извращенцам полюбоватьсявоей нежной кисулей. Мама и папа, конечно, не оставались в долгу и преподавали своей доченьке урок онанизма: отец оттягивал кожу пениса и возвращал ее обратно, мать, с трудом найдя в своих кустистых зарослях клитор, демонстрировала дочери, как следует с ним обращаться. Впрочем, эти уроки, как правило, пропадали даром: клиторки маленьких девочек были недоразвиты, и взрослые приемы мастурбации были к ним малоприменимы. Сенсацию вызвала богато иллюстрированная статья в седьмом номере за прошлый год: девочка неполных десяти лет, как и Аленка, учила своих сверстниц онанизму всеми мыслимыми и немыслимыми способами, вплоть до потирания ушком о плечо и хождения босиком. На эту тему, кстати, В. П. вспомнил немного странную историю, свидетелем которой он невольно стал в детстве: рядышком, буквально в полутора метрах от лесной дороги лежал огромный поросший мохом валун. Его конфигурация была довольно-таки странна: помимо громоздкой видимой части камень жил также и какой-то загадочной подземной жизнью. Будущий отец, подходя к объекту, усмотрел трех голоногих девочек. Скинув сандалии, они наслаждались растительностью, поросшей на этом камне. Одна из девочек солировала: стиснув ножки, она явно испытывала оргазм. Детка имела наслаждение не столько от прикосновения прохладного щекочущего мха к босым ногам, она просто похабно стискивала свои нижние конечности и спускала, нагло глядя В. П. в глаза. Вэ Пэ было тогда однако не так уж и много лет. Аленка с Валькою, нисколько не стесняясь, мастубировали, в общем-то, подобным же образом.
Они не боялись ничего; да и никого тоже. Заголяя подолы платьиц, они бесстыдно дрочили. В. П., не выдержав, спустил, намочив штаны, стискивая член. Ручонки девочек делали отцу приятно, потрагивая хуй и щекоча яички…
Е
— Папка, ебаться хочу!
— Что, так уж и невтерпеж?
— Папа, в натуре, ну поеби меня. А то писька жужжит. Или звенит… Вот что, папа. Пойдем-ка в парк. Там все ебутся.
— Ну вот прямо-таки и все? Ха, доча. Так я в это и поверил.
Пошли.
Действительно, разврат был.
— Убедился? Ну что?
Парк был убогим. Сначала пришлось долго идти по аллеям, огибающим пруд. Скульптуры типа «Афродита с веслом» не радовали взгляд. Поднявшееся поначалу нечто В. П. упало («Не навсегда ли? — засуетился было В. П.»)
А повод был.
Почему-то, кстати, парк оказался преимущественно малолетне-лесбиянским. Так или иначе, доблестный В. П. не обнаружил ни одного человека, совокупляющегося с какой-либо самкой. В поле зрения обнаружились только девчоночки с мягонькими безволосыми писюшками, подрачивающие поочередно совсем маленькому пацаненку лет пяти.
