Любить и беречь (СИ) - Радкевич Алекс (читать книги регистрация .TXT) 📗
- Ну как почему? Он же в глазах общественности теперь гей. Репутация подмочена. У нас же в моде традиционные ценности, а Глеб, само олицетворение моральной устойчивости и консерватизма на сцене, эти ценности попрал, получается. О государственных концертах теперь точно можно забыть.
- Мда, давно я не была в России, — протянула Дейс. – Даже предположить не могла, что у Глеба такие проблемы. Думала, дело только в здоровье, еще порадовалась за него, когда увидела без коляски. Слушай, но так же нельзя, он зачахнет без сцены.
Никита кивнул. Надо же, какое понимание. Или она знает Глеба лучше, чем он предполагал, или все они, артисты, одинаковые.
- Так давай ему тут концерт устроим! Для русской публики! Тут же огромное количество русских, а Глеб для них сто лет уже не пел. Я думаю, зал соберется без проблем! Ну может не тысячный, я сейчас вот больше по клубам выступаю. Но это тоже здорово, там камерная обстановка, зритель более доброжелательный.
- Доброжелательный? – протянул Ник. — Глеб Васильевич еще переживает, что зрители его теперь не воспримут. Будут думать не о том, что он поет, а о том, с кем он спит.
- Глупости какие! Глеб все тот же – комплекс на комплексе и комплексом погоняет. Точно надо устроить ему концерт. Я поговорю со своим антрепренером, а ты поговори с Глебом. Нужно обязательно вытащить его на сцену.
Не откладывая в долгий ящик, Алиса схватилась за телефон – вызванивать антрепренера. Никита же снова потянулся к сигаретам. Кто как не он больше всего хотел, чтобы Глеб оставил сцену. А теперь получается, он сам же пытается Глеба на нее вернуть. Но Алиса была абсолютно права, Глебу это необходимо.
@@@
Обнадеживать Глеба раньше времени Никита не хотел, но в то же время боялся, что любимый может ответить решительным отказом, когда Алиса уже обо всем договорится. Кто же знает, как его переклинит? Ник мучился, не зная, как поступить. По телефону Дейс своего директора озадачила, тот обещал разведать обстановку, переговорить с владельцами одного из русских клубов. Все произошло само собой.
Из студии Глеб вышел сам не свой, тяжело опираясь на трость, хотя утром шагал довольно бодренько. Никита поспешил подхватить его под локоть.
- Ты чего? Устал?
- Нет.
- Что-то болит?
- Нет.
- Поехали домой?
- Не хочу. Бери машину, поедем кассы искать.
- Какие кассы?
- Билетные, Никит. Обычные билетные кассы, в которых сидят обычные тетеньки и продают билеты на самолет. У которых проходят карточки на оплату и находятся свободные места!
Черт! А Ник думал, что его отмазки прокатывают.
- И к чему такая срочность? Что произошло?
- Ничего, меня просто достала эта страна! Здесь все по-другому, понимаешь? Я не привык так работать! Вот мы сейчас не дописали маленький кусочек до конца главы. Еще бы полчасика, и доделали бы. Так нет, время! Рабочий день окончен, и все расходятся. Им плевать, что я согласен еще поработать, звукорежиссеру и редактору тоже домой надо! А завтра шаббат! То есть мы прервемся на полуслове, а в понедельник я должен буду вспоминать ту интонацию, с которой читал. Это сложно, понимаешь?
Никита понимал. И почему Глеб злится понимал. Он привык быть главным действующим лицом, вокруг которого все вертится. Никите однажды пришлось наблюдать, как он гоняет своих музыкантов. Если Немов сказал, будут репетировать хоть до утра. А здесь так не получается. К тому же каждый шаббат для Глеба становился настоящим испытанием – в городе ничего не работало, пойти было некуда, даже магазины закрывались. Глеб страдал от безделья, не зная, куда себя приткнуть. Книги, телевизор и даже бильярд давно ему осточертели, дома он, наверное, за год уделял этим развлечениям меньше времени, чем за последний месяц. И приближение очередной субботы его злило не меньше, чем не желающие перерабатывать сотрудники студии.
- Так что хватит отлынивать, поехали за билетами. На следующей неделе мы закончим вторую книгу, в пятницу можно лететь.
- Глеб, я паспорта с собой не ношу, — заметил Никита.
- Поехали возьмем паспорта. Ник, пожалуйста, прекрати увиливать. Или я сам съезжу куплю билеты. Мне заплатили за озвучку, я вполне могу это сделать.
- Ну конечно можешь, родной, в этом как раз никто не сомневается. Просто у нас тут еще одно дело образовалось.
- Какое? Ты собрался упечь меня в очередную больницу? – вскинулся Глеб. – Куда на этот раз? В психушку, чтобы нервы не трепал?
- Ну зачем ты так? Не хотел тебе говорить заранее, но похоже, у тебя будет концерт в Тель-Авиве.
Глеб открыл уже рот, чтобы в очередной раз возразить, и закрыл его, так ничего и не сказав. Он молча смотрел на Никиту, осмысливая услышанное. Никита ждал. Да или нет?
- У меня будет концерт? Меня хотят здесь услышать?
Он нервно переложил трость из одной руки в другую. Ник спохватился, что они все еще стоят в коридоре студии, и давно пора бы Глеба куда-нибудь посадить. Он повел его вниз, ловить машину, попутно рассказывая про Алису и клуб. Глеб слушал внимательно, не перебивая, не возражая и не истеря.
- В общем, они должны перезвонить, когда обо всем договорятся, — закончил рассказ Ник, когда они уже ехали в такси.
Глеб кивнул, явно думая о чем-то своем. Он так и молчал до дома, а дома сразу сел за стол что-то писать. Дергать его Ник не решился, обед принес в комнату, поставил тарелки на свободный край стола. Заглянул ему через плечо и увидел, что Глеб составляет репертуарный лист, то вписывая, то вычеркивая песни.
- Эту им петь не надо, эмигранты не поймут, — бормотал он себе под нос. – А на эту у меня голоса не хватит. Или хватит? Надо попробовать. Так, с завтрашнего дня распевки по полной программе. И минусы, нужны минусы. Ник?
- Я…
- Ник, мне минусы нужны. Ты можешь по этому своему Интернету написать моим музыкантам, чтобы выслали?
- А мыло у тебя их есть?
- Чего?
- Ну адрес электронный.
- Зачем? Я им позвоню.
Ник закатил глаза.
- Давай лучше я позвоню, и спрошу мыло.
- И веревку, — хмыкнул Глеб. – Сообщишь, что собрался вешаться от их шефа. Слушай, а может их сюда вызвать, а? И подпевку.
- И на что? Ты же даже не знаешь, сколько тебе заплатят.
- Ой, да ну тебя! Это мой коллектив, скажу «надо» — и прилетят. И никто про деньги даже не спросит. В том и разница между ними и местными работничками. Так, и мне костюм нужен! Завтра едем покупать!
- Завтра шаббат.
