Женщина нашего времени - Томас Рози (читать книги полностью без сокращений TXT, FB2) 📗
— Я встретил Лео вчера вечером, — сказал Генри, прерывая ее мечты.
Харриет не видела Лео несколько недель после продажи их квартиры. Она испытала болезненный приступ вины, когда поняла, что он постепенно исчезает из ее жизни, но потом напомнила себе, что у нее нет причин чувствовать себя виновной перед Лео.
— Как он поживает?
Харриет видела, что мужчины переглянулись. Она догадывалась, что это означает. Генри и Чарли думали, что если бы она была не одна, то не сидела бы в убогой, по их представлению, квартире, не нуждалась бы в погоне за предпринимательскими радугами и не шла бы на риск, при котором можно потерять и ту малую уверенность в будущем, которая у нее имелась.
Они не верили, что она сможет осуществить это, а ведь они были старыми друзьями. Не удивительно, что Мортон выставил ее.
Выводы были утешительными. Может быть это и не она была виновата в своей неудаче, а близорукость огромного, изолированного делового мира, в котором доминировали мужчины.
— Он спрашивал о тебе, — сказал ей Генри. — Мне нечего было сообщить ему.
— Я позвоню ему, — мягко ответила Харриет.
Они посидели еще немного, пили вино и беседовали. Потом Чарли посмотрел на часы:
— Пора идти по домам.
— Дженни вернулась?
— Да. Я должен идти или я опоздаю на ужин.
Генри тоже встал. Харриет не знала, как обстоят его семейные дела, однако было очевидно, что ему есть куда пойти. Они оба заколебались, и это навело Харриет на мысль, что, покидая ее, они почувствовали себя неловко. Им было жаль ее, такую заброшенную, в маленькой квартире с кошками и балансовым отчетом фирмы.
— Я выйду с вами. Мне нужно на свежий воздух.
— Послушай, Харриет, почему бы тебе не зайти к нам? Дженни будет очень рада видеть тебя. Я сейчас же позвоню и скажу ей, что мы едем…
Харриет отрицательно покачала головой:
— Не сегодня. Спасибо, Чарли. Мне надо сделать кое-какие дела. Передай Дженни привет и скажи, что я скоро с ней встречусь.
— Ты не можешь работать все время, Харриет.
— А я и не работаю.
Это не было правдой, но и не было необходимости кому-либо знать об этом. Она открыла дверь и почти вытолкала обоих мужчин на чугунные ступеньки, выходящие на улицу. Чарли посигналил проезжавшему такси. Оно остановилось, его дыхание вырисовывалось клубами пара в январской темноте.
Генри приостановился около лестницы и взял Харриет за руку:
— Сделайте для меня одну вещь. Получите права на эту игру, кому бы они не принадлежали, прежде чем начнете хоть что-нибудь делать.
— Хорошо, — пообещала она, — я и собиралась это сделать.
Харриет не знала, почему она все время оттягивает это. Мортоновский собор и все, чего она добилась за месяцы после ухода от Лео, казалось, были чрезвычайно далеки от Саймона и рухляди в его холодном доме. Возможно, она боялась, что будет не в состоянии найти с Саймоном общий язык.
Но Генри и Чарли правы. Просто это будет еще один язык, которым она должна овладеть. Такси уехало. Харриет постояла еще несколько секунд, глядя вниз на свет за занавесками. Густой туман размывал желтые квадраты, и, казалось, что свет растекается за оконными рамами. Она поежилась на холодном воздухе, повернулась и пошла вниз по чугунным ступенькам.
Харриет снова отправилась повидать Саймона. Сначала она заехала к мистеру Джепсону из фирмы «Мидленд Пластикс» и заказала еще дюжину образцов «Головоломки».
Она сидела в его конторе с металлическими шкафами и календарем с девочками, пила крепкий чай и слушала шум станков, работающих внизу под ними.
Мистер Джепсон просил деньги вперед. Харриет наклонилась над его письменным столом.
— Смогу ли я хоть что-то получить в двадцатых числах февраля? Точно? С подписанными гарантиями?
Мистер Джепсон, казалось, обиделся из-за того, что она с недоверием отнеслась к его словам. Харриет открыла свою чековую книжку, выписала чек на полную стоимость работы и протянула ему.
— Мои подписанные обязательства, — сказала она, — в обмен на ваши.
Он вызвал секретаря и продиктовал короткое письмо, которое удовлетворило Харриет.
— А теперь о массовом производстве. Тридцать тысяч штук по установленной цене с поставкой в конце мая. Можете вы и это гарантировать?
— Эти воротца — противнейшая работа.
— Можете вы гарантировать это?
— Да, если дойдет до этого.
Мистер Джепсон был северянином. Его голос напоминал Харриет голос мужчины в синей рубашке.
— Дойдет, — решительно ответила она. — Дойдет. Я гарантирую это.
Они пожали друг другу руки. Мистер Джепсон был небольшого роста. Над его головой январская девушка с календаря подмигивала Харриет. Она была одета в белый меховой палантин, варежки, высокие белые ботинки и ничего более. Подбородок и шея Харриет были напряжены от решимости связать Джепсона обязательствами. Но вдруг она представила, как хорошо было бы выплакаться.
— До свидания, мистер Джепсон, — попрощалась она. — Я уверена, что мы можем делать бизнес вместе. Сегодня мы поняли друг друга.
Харриет написала Саймону, предупредив о своем визите. У него, конечно, не было телефона. Однако она простояла довольно долго под дождем, идущим горизонтально из-за ветра, до того, как услышала его шаги с другой стороны двери. Но дверь все еще не открывалась. Движение прекратилось, и наступила вопросительная тишина.
— Это Харриет, — и более решительно и подробно: — Харриет, дочь Кэт. Вы помните?
Наконец задвижка начала открываться. Через секунду Саймон стоял перед ней. Она уже забыла его рост и холодные светлые глаза.
— Я писала вам, — напомнила она, запинаясь. — Я думала, вы мне ответите, чтобы я не приезжала, если вы не захотите меня видеть.
— Вам лучше войти, — это все, что он сказал.
Дверь еще немного приоткрылась. Харриет прошла за ним по коридору. Она не забыла запаха мучительного холода, значительно более сильного в январе, чем тот, который она испытывала мягкой осенью. Кухня казалась еще более жалкой и заброшенной.
— Вы не хотите чая?
Харриет не хотела, но она весело сказала:
— Позвольте на этот раз мне приготовить для вас чай.
Она подошла к раковине и попыталась очистить ее от хлебных корок, картофельных очисток и спитого чая перед тем, как сполоснуть и наполнить чайник. Она слышала, что Саймон что-то делал, передвигаясь за ее спиной. У нее создалось такое впечатление, что он хочет убрать что-то с ее глаз. То, что ее визит выглядел, как нежелательное вторжение, вызвало в ее душе острую боль. Она позволила себе подумать о том, что, возможно, он ожидал ее прихода. Харриет заглушила свое собственное разочарование и начала рассказывать ему короткие, непоследовательные обрывки новостей, в основном, о Кэт, Кене и их доме, о Лизе и ее приятеле. Наконец, ей показалось, что Саймон закончил свой обряд припрятывания. Она вновь услышала его шумное и, наверное, затрудненное дыхание. Она накрыла чайник, вымыла и вытерла две чашки, а затем не спеша повернулась.
— У вас больные легкие?
— Это зима.
Лаконичность ответа вызвала у нее улыбку, несмотря на ее неуместность.
— Мне кажется, что я сейчас выгляжу, как сплетница из какого-нибудь общественного совета.
— Это верно. — Ответная улыбка, но такая же холодная, как погода.
Харриет с благодарностью приняла это мгновение взаимопонимания. Она поставила свою чашку возле его локтя и наклонилась, чтобы открыть свой чемодан, стоящий на полу из-за отсутствия хоть где-либо свободного места. Она вынула «Головоломку», дорогую «Головоломку» мистера Джепсона с ритуальными заклинаниями трех мудрых обезьян, почему-то еще затуманивающими ее полированные поверхности. Она вложила ее в руки Саймона, как жертвоприношение, и поставила возле нее коробку, броские цвета которой были, наверное, чересчур яркими для этой убогой комнаты.
— Вы это сделали?
— Я принесла это для того, чтобы показать вам. Я хочу поговорить с вами об этом.
