Соната незабудки - Монтефиоре Санта (книги регистрация онлайн txt) 📗
Одри и Айла две недели высматривали всюду бедняжку Эмму Таунсэнд. Она не появилась в церкви в воскресенье, что привело «крокодилиц» в бешенство. Тесно прижавшись друг к другу в своих шляпах с перьями, они, как стая жадных гусей, злорадно шипели, осуждая девушку за то, что она не предстала перед лицом Господа, моля о прощении. При появлении Томаса Леттона и его родных прихожане затаили дыхание и не отрываясь следили за его статной фигурой, когда он с величайшим достоинством прошел через боковой неф храма. При этом ни один мускул на его лице не дрогнул, он великолепно владел собой, ничем не выдавая унижения, которым, как казалось Одри, горела каждая клеточка его тела. Херлингемские леди сочувственно закивали, когда молодой человек прошел мимо, устремив взгляд на алтарь и сделав вид, что не замечает их, а затем сел рядом с матерью и сестрой. Эмма не показывалась ни на игре в поло, ни на последовавшем за ней пикнике, организованном Шарло Осборн и Дианой Льюис — двумя «крокодилицами», которые заявили, что, если Эмма наберется наглости и явится на это мероприятие, они с позором выставят ее на улицу. При этом каждая из дам страстно желала, чтобы девушка пришла и дала им новую пищу для сплетен. Наконец, спустя долгие две недели, в субботу, Эмма Таунсэнд с родителями вечером появилась в клубе.
Одри и Айла сидели за столом вместе с братьями, родителями и тетей Эдной, когда, глядя в пол, вошла Эмма Таунсэнд. Болтовня стихла. Все смотрели на торжественную процессию, участники которой заняли свои места за маленькими столиками в углу. Все, за исключением полковника Блиса, который, спрятав седые закрученные усы за «Иллюстрированными лондонскими новостями», курил турецкие сигары. Мистер Таунсэнд, крупный мужчина с седыми волосами и густыми бакенбардами, казалось, проглотил свое негодование, предпочитая молчание активному нападению, которое являлось его обычной реакцией в подобной ситуации. Он скромно заказал напитки, а затем повернулся спиной к присутствующим, которые, как шакалы, с нетерпением ожидали, что он будет делать дальше.
— Ну, — разразилась тирадой тетя Эдна, — что же Артур не ворчит, по своему обыкновению? Это так на него не похоже.
— Эдна, перестань! — упрекнул ее Генри, загребая целую горсть орехов. — Не наше дело давать оценку случившемуся.
— Думаю, ты прав, — уступила она, улыбаясь, — «крокодилицы» сделали это за нас.
— Они расстроятся, когда узнают, что пропустили этот момент, — Айла хихикнула и подтолкнула локтем сестру. Но Одри не могла присоединиться к веселью. Она чувствовала невероятную жалость к семье, которая переживала позор вместе со своей дочерью.
И в тот момент, когда стыд, казалось, вот-вот задушит всех Таунсэндов, по комнате, подобно внезапному порыву ветра, прокатился вздох изумления. Одри оглянулась. Томас Леттон с высоко поднятым подбородком решительно вошел в зал. Айла застыла с широко открытым ртом. Альберт, не желая упустить возможность отомстить сестре за долгие годы издевательств и дразнилок, схватил земляной орех и ловим движением вбросил его ей в рот. Айла удивленно уставилась на младшего брата, затем замахала руками и покраснела, как свекла: орех застрял в горле. С грохотом упал стул, вдребезги разлетелись стаканы, отвлекая внимание присутствующих от Томаса Леттона и семьи Таунсэндов. Налитые кровью глаза Айлы округлились. Она давилась кашлем и неистово размахивала руками, взывая о помощи. Прежде чем Одри осознала, что происходит, отец подбежал сзади, схватил Айлу, оторвал ее от пола и, обхватив руками ее живот, стал с силой надавливать на него. Айла брызнула слюной, потом глотнула воздух. Кровь постепенно стала отливать от ее лица, а тем временем все присутствующие, точно стадо любопытных коров, столпились вокруг их стола, страстно желая, чтобы Генри Гарнет спас свою дочь от ужасной смерти. Роуз стояла, окаменев от ужаса. Ей казалось, что жизнь покидает маленькое, бьющееся в конвульсиях тело ее дочери. Она тихо молилась Богу. Позже она будет благодарить Его за помощь, потому что одного толчка оказалось достаточно, чтобы удалить орех, и легкие ребенка снова наполнились кислородом. Альберт бросился к матери и разразился слезами, испытывая угрызения совести. Тетя Эдна кинулась, чтобы обнять девочку, которая только что была на грани смерти, и стала бездумно трясти ее. Толпа зрителей аплодировала, и только Одри заметила, что Эмма Таунс энд и Томас Леттон покинули комнату. От нее также не ускользнуло и то, что, уходя, они держались за руки.
— Глубокоуважаемый дядя Чарли умер от удушья, — торжественно заметила тетя Эдна, когда аплодисменты стихли. — Но причиной был не орешек, а кусок сыра, обычного фермерского сыра чеддер, его любимого. После этого случая мы называем его не иначе как Чеддер Чарли, не так ли, Роуз? Бедный Чеддер Чарли!
ГЛАВА ВТОРАЯ
К неудовольствию херлингемских леди осенью Томас Леттон и Эмма Таунсэнд поженились. Роуз радовалась, что наконец-то члены семьи Таунсэндов могут снова ходить с высоко поднятой головой, а вот тетя Хильда была абсолютно уверена, что эта девушка не заслуживает такого благородного молодого человека. Тетя Эдна за глаза называла Хильду «почетной крокодилицей» и прищелкивала языком, а Айла хихикала и повторяла за ней. Младшая из сестер никогда не была тактичной. Она подражала своей тетушке и, подобно маленькой стрекозе, летала по комнате, стреляя во все стороны лукавыми глазками и прищелкивая языком.
— Что происходит с ребенком, Роуз? Все эти странные ужимки… Что, черт возьми, это значит? — жаловалась тетя Хильда.
Даже Роуз нелегко было скрывать свое веселье по этому поводу, но она заверила сестру, что это всего лишь игра, которой Айла научилась в школе.
— Ну бог с ней, — ответила Хильда, — а то я подумала было, что она кривляется, издеваясь надо мной.
— Конечно же, нет, Хильда. Не обращай на нее внимания, она скоро переключится на что-нибудь другое, — сказала Роуз. И оказалась права. Айла легко увлекалась и легко остывала. Очень скоро игра «тетя Хильда — почетная крокодилица» попросту наскучила ей.
История любви Эммы Таунсэнд произвела на Одри глубокое впечатление. Она никак не могла забыть о случившемся. Издали наблюдала она за свадебной церемонией, представляя себе пассивное смирение невесты со своей судьбой, когда та покорно давала обет верности и входила в новую жизнь без любви. Две недели спустя пара вернулась из свадебного путешествия. Молодая супруга выглядела счастливой в своей новой роли. Скандал забылся, отчасти благодаря прошедшему времени, а отчасти из-за желания членов общины забыть о нем. Вскоре даже херлингемские леди спрятали свое неодобрение под маской радушия и стали принимать новую миссис Леттон с милыми улыбками, с тем же завидным постоянством направляя ей свои маленькие сиреневые конвертики. Но Одри казалось, что сквозь легкий беззаботный смех девушки она слышит приглушенные крики боли. Ей казалось, что она читает страдание в ее глазах в те редкие моменты, когда Эмма теряет контроль над собой, бездумно уставившись вдаль, словно вызывая в памяти ощущения, подаренные теми нежными поцелуями под ветвями сикоморового дерева. Для Одри Эмма стала романтической героиней, а ее трагедия придавала ее облику необычную тонкую прелесть, которой она раньше не обладала.
В январе 1948 года, когда Одри исполнилось восемнадцать, мать и тетя Эдна взяли сестер с собой за покупками в большой магазин «Харродс», располагавшийся на Авенида Флорида. Вечер они планировали закончить чаепитием в отеле «Алвеар Пэлэс». Тетя Эдна, которая, так же как и ее сестра Роуз, никогда не была в Лондоне, бродила по «Харродс», жалуясь, что ему далеко до знаменитого лондонского тезки, который по роскоши и ассортименту мог сравниться с пещерой Аладдина. Но для Одри и Айлы это было долгожданное развлечение, не только потому, что мама купила им новые наряды, но и потому, что наблюдать за элегантными дамами в аккуратных шляпках и перчатках, которые прохаживались, покачиваясь на высоких неустойчивых каблучках, по устланным коврами отделам и разглядывали косметику и модную одежду, привезенную из Европы, было настоящим приключением.
