Казнить нельзя помиловать (СИ) - "chate" (читать книги онлайн без регистрации .txt) 📗
- Дазинхейм? – Рэни не мог поверить собственным ушам. Именно в его поместье служил отец Рэни, именно на тех землях он родился и рос, пока наследник старого барона не выжил их, заставив перебраться в столицу.
- Я даже больше тебе скажу, - граф стоял у двери, прислонившись к косяку плечом, и криво усмехался, вглядываясь в лицо Рэни. - Тому старому развратнику, что правил баронством при твоем рождении, ты приходишься бастардом. Право «первой ночи» до сих пор используют многие любители разнообразить свою постельную жизнь законным образом.
Вот эти слова вызвали у Рэни настоящий шок. Известие о том, что отец ему вовсе отцом не был, что мать была попросту отдана барону на одну ночь, после которой и появился на свет он, Рэни, а все рассказы о далекой прабабке с юга были ложью, подкосили его окончательно. Глаза Рэни закатились, и он рухнул в глубокий обморок.
- Зачем же так неосторожно сообщать такие известия? – старый лекарь неодобрительно покачал головой, нащупав на запястье у потерявшего сознание Рэни пульс. – Это вполне могло бы привести к сердечному приступу.
- Ничего, он живучий, - граф, который непроизвольно сделал несколько шагов вперед, когда Рэни начал падать, остановился рядом с лекарем, внимательно вглядываясь в мертвенно-бледное лицо.
- Что думаете делать с ним, Ваша Светлость?
- Пока не знаю, Маркон. С одной стороны, он участвовал в заговоре, так что каторга – подходящее наказание для него, с другой…
- Он сыграл вам на руку, - лекарь понимающе покивал.
- Можно и так сказать. Я до сегодняшнего дня не был на сто процентов уверен, что мой кузен имел к этому заговору прямое отношение, и это тяготило меня. Он утверждал, что стал жертвой обмана, и я был склонен верить ему, как и Его Величество, теперь же у меня есть доказательство, что он был одним из организаторов. Именно с его подачи меня обвинили в измене. Чудо, что парень оказался достаточно везуч и вовремя сбежал из столицы, так что его не смогли сразу отыскать, а потом заговорщикам было уже не до него.
- Значит, будет еще один суд?
- Да, некоторые дела будут пересмотрены в сторону ужесточения наказания, - граф решительно мотнул головой, обрывая готовый сорваться с губ лекаря следующий вопрос. – Ни о чем больше меня не спрашивай, Маркон. Ничего не могу сказать. Главное - ему лучше побыть пока в моем доме, причем именно здесь, пока я не вычислю всех предателей в своем доме. Кто-то из слуг явно поддался чужому влиянию, раз мои привычки стали широко известны посторонним. Разглядеть с улицы открытые по вечерам окна в моей спальне невозможно, однако об этом заговорщики были хорошо осведомлены.
В это время Рэни вдруг заметался на лежаке, бормоча: «Заколки. Заколки. Увидит…». Лекарь тут же положил ладонь на лоб Рэни, успокаивая, а глаза графа радостно сверкнули.
- Ну, конечно, заколки. Когда он был со мной, их было пять, а у мага нашли только две. Осталось выяснить, куда он дел оставшиеся три. Разбудите его.
Лекарь отрицательно покачал головой.
- Невозможно. Он и так истощен после ментального допроса, нервы на пределе, пусть выспится. Если я его разбужу, используя магию, все вполне может закончиться плачевно для его жизни и разума. Тарий, - лекарь положил ладонь на плечо недовольно нахмурившегося графа, - я знаю тебя с рождения и прошу прислушаться к словам старика. Не спеши. Позволь судьбе выложить все карты самостоятельно, и только тогда делай свой ход.
- Не могу… Я боюсь опоздать.
- Однако лишняя спешка до добра никогда не доводила. Отсюда он не сбежит, а завтра спокойно допросишь его еще раз.
- Ладно, пусть поспит до утра здесь. Я его запру, чтобы обезопасить, прикажу принести подушку с одеялом, и поставлю стражника, а утром мы поговорим обо всем.
- Это мудрое решение.
***
Рэни потянулся всем телом, ощущая приятную истому, откинул в сторону одеяло, зевнул и открыл глаза. Каменный потолок сразу же напомнил о том, где он находится, и как сюда попал. Сложнее всего было осознать и принять то, что его отец оказался вовсе не отцом, а лишь законным мужем матери перед богами и людьми. Хотя, предложи ему кто-нибудь изменить судьбу, и Рэни, он был в этом уверен, не пожелал бы для себя лучшего родителя. Отец всегда заботился о нем, опекал, учил, даже когда мать оставалась холодна к его детским бедам, вроде разбитой коленки. Теперь-то он понимал почему. А еще понимал, отчего мать ушла следом за Тиной. Тина была тем единственным, что осталось в ее жизни после ухода любимого человека, ее лучом света, надеждой, тем, чем сам Рэни никогда не был. Осознавать это было горько и больно. Он чувствовал себя никому ненужным. Даже граф, допросив, бросил его в этой комнате для допросов, в которой даже окна не было, так что он не мог понять: день сейчас или ночь.
Тяжело вздохнув, Рэни обвел взглядом комнату. Лампа, висевшая у входа, горела так тускло, что стало понятно: он тут находится уже не один час, и масло, поддерживающее огонь, почти закончилось. Кроме него в комнате никого не наблюдалось, и обстановка практически не изменилась, если не считать двух стульев, поставленных рядом с кроватью. На этих стульях была расставлена посуда с едой, причем еще теплой, значит, принесший еду был тут недавно и, вполне возможно, его уход и разбудил Рэни. На столе стоял большой кувшин с водой, рядом находился таз для умывания и полотенце.
Прислушавшись к себе, Рэни понял, что кроме голода его ничто не беспокоит, даже боль от ухода родных стала какой-то далекой и тупой. Она просто саднила, как разбитое от падения колено, потеряв свою остроту. Желание жить, хоть и не в полной мере, начало восстанавливаться, и плевать ему, чей он там сын на самом деле. Раз он никому, кроме себя, не нужен, значит, так тому и быть. Будет жить для себя.
Рэни присел на топчане, едва не толкнув ногой кувшин с горячим ягодным напитком. То, что его кормили – радовало, значит, казнить в ближайшее время его не собираются, иначе, зачем переводить продукты? Хотя, с другой стороны, такая забота могла быть вызвана тем, что граф не желал, чтобы его обидчик упал в голодный обморок на полпути к эшафоту. В любом случае, он не собирался впадать в отчаянье. В драгоценно-магических украшениях его на казнь не поведут, но, в любом случае, несколько воровских приемов он тоже не позабыл, а значит, шанс сбежать у него остается всегда.
Успокоив себя таким образом, Рэни наскоро умылся, вернулся на свое место и решительно потянулся к тарелкам с едой. На этот раз бульона ему не принесли, вместо этого была сытная каша с мясом, нежный паштет, который нужно было намазывать на хрустящие поджаренные хлебцы, лепешка с маслом и медом, сладкий творожный пирог с украшающими его сверху ягодами. Все это Рэни съел до крошки, запил ягодником и, сыто отдуваясь, улегся обратно на лежак. Жизнь сразу перестала казаться такой беспросветной. Стараясь устроиться поудобнее, Рэни перевернулся на спину, вытянул ноги, и тут что-то попало под пятку и с негромким «бум» шлепнулось на пол. Заинтересовавшись, Рэни сел, оглядывая пол у лежака. Оказалось, что кто-то оставил на нём книгу, которую Рэни и столкнул. Пришлось наклоняться и поднимать книгу. Как только пальцы коснулись обложки, лампа на стене вспыхнула ярче, заставив Рэни вздрогнуть и отдернуть руку. Лампа тут же вернулась к прежнему тусклому освещению.
- Проклятье, и тут магия.
Подобрав книгу, Рэни искоса глянул на зачарованный фонарь и, пожав плечами, быстро пролистал ее. Читать он не умел, но в книге нашлось несколько картинок. Прекрасные дамы, нарядные герои, сражения – все это настолько увлекло Рэни, что он не заметил, как дверь открылась, и граф Вальдрагон вошел в комнату.
- Ты слишком быстро листаешь. Не нравятся легенды и мифы? Предпочитаешь читать что-то другое?
От неожиданности Рэни чуть не выронил книгу.
- Эм, да нет, - Рэни сел, растерянно покрутил книгу в руках, закрыл ее и положил на лежак. - Спасибо, конечно, только я читать не умею.
Граф на мгновение растерялся, а потом понимающе кивнул.
