Фантазм (СИ) - Абзалова Виктория Николаевна (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
Однако новый день принес новое разочарование. Ссейдин Фейран почти на неделю похоронил себя за свитками и ретортами, не замечая не то что своего раба, а даже что находится на подставляемых ему тарелках и подставляются ли они вообще. Юноша скучал, но беспокоить не решался: с каких это пор, рабы высказывают претензии к господину, что тот, дескать, их мало ублажает!
Внезапный визит, тем не менее, отвлек мужчину, зато после господин трое суток не появлялся дома, не отходя от ложа трудного больного. Айсен ждал его с нетерпением, подготовив не только себя, но и все, что можно пожелать: и любимые кушания отвоевал у Хамида, держал нагретой купальню, едва ли не каждый день перестилал постель по несколько раз, даже саз далеко не убирал, хотя после такого бдения господин скорее всего будет расположен лишь ко сну…
Так и оказалось: ссейдин все-таки умылся, без интереса сжевал первое попавшееся под руку и повалился в кровать, отключившись едва не раньше, чем голова коснулась подушки. Пользуясь тем, что ему никто не может помешать, и чувствуя себя опьяняюще дерзким, юноша тихонько вытянулся рядом, переложив его руку себе на плечо, предварительно зацеловав ее всю…
Пробуждение словно возместило долгие дни и ночи ожидания. Айсен откликался на самый малейший знак, осыпая в ответ ласками, на которые до невольного перерыва не решился бы ни за что! Казалось, что его сердце стало больше него самого, каждым своим колебанием говоря: твой… весь… Только твой! Никого… ничего нет, кроме тебя…
« Твой! Мой господин, мое солнце… Без тебя - небо почернело, без тебя погасли звезды. Без тебя мир - пустыней… Мой господин! Благодатный дождь, прохлада на заре… Ты даешь мне жизнь, каждый раз!
Каждым движением рук. Каждым касанием губ. Ты со мной - и в ладонях моих полная чаша, ибо нечего желать больше…
Фах’рид, ссей’дин вахид!»
Все хорошо! Вот он, господин, да только проснувшись, тот обратил на своего раба не больше внимания, чем на грязное белье, по недомыслию забытое в комнатах, вспоминая о нем от случая к случаю. Растерянный Айсен проглотил недозволенную ему обиду и удвоил старания: по дому и когда ссейдин все же звал его к себе.
Только почему-то последнее стало случаться все реже, и в такие моменты юноша вдруг начал теряться. Он стеснялся, чувствуя, что мужчина не в духе, боялся, что сделает что-то, что разозлит господина.
Возможно, тот устал все время лишь заботиться о нуждах своего раба? Айсен изо всех сил сдерживал себя, не позволяя раствориться в наслаждении полностью, как раньше, - не надо ему всех этих ошеломляющих долгих ласк! Ему уже хорошо оттого, что фахрид с ним. Главное, - что господин хочет его, что он ему нужен. Все это время хозяин баловал его, и наверное теперь его очередь показать, как он может доставить удовольствие мужчине…
Айсен краснел, смущался, но пересиливал себя, стараясь отвечать господину более активно и припоминая самые утонченные ласки: он отдавал их без души другим, так разве посмеет теперь обделить своего единственного!
Заставляя себя оторваться от желанных губ, юноша спускался поцелуями до сосков, нежно трогал их, перекатывая языком затвердевшую ягоду, вычерчивал губами жаркие дорожки на животе, щекоча дыханием жесткие волоски, в то время как руки вторили свершаемому волшебству. Это было священнодействие, почти молитва, он не ласкал мужчину, он поклонялся ему, как богу и никакие слова не смогли бы выразить то, что он чувствовал, более полно… Да и не смог бы Айсен подобрать слов.
Он снова целовал сильные красивые пальцы, которые только что входили в него, заставляя сотрясаться всем телом от токов, прокатывающихся от сокровенного местечка внутри… И когда, погладив губу, один из пальцев скользнул в приоткрывшийся ротик, юноша принял это как намек. Язычок порхал и танцевал вокруг, а потом Айсен внезапно отстранился, передвинувшись ниже. Он помедлил лишь самую малость, ожидая привычного приступа отвращения, который приходилось незаметно душить в себе, но его не было: ничего… ничего в этом плохого нет! Это же не кто-нибудь, это он, его любимый господин, его единственный, дорогой мужчина… Упругие губки обхватили головку напряженного члена, и юркий язычок осторожно лизнул уздечку.
- Решил показать мне ваше знаменитое искусство? - с непонятной усмешкой поинтересовался Фейран, разбив наваждение.
Юноша вздрогнул и дернулся от неожиданности, но ладонь, тяжело опустившаяся на затылок, не позволила выпрямиться. Его держали не грубо, не зло, но похоже не оставляя иного выбора. Сделав над собой усилие, Айсен задавил непонятно отчего и откуда взявшуюся обиду на корню, - он ведь сам начал, - и вобрал в себя член целиком, послушно расслабляя горло. После нескольких движений снова вернулся к головке, играя и дразня, и вдруг, забывшись опять, впервые увлекся, забавляясь, как котенок с мотыльком: прикусывая, накрывая лапками, пробуя шершавым язычком и смешно морща носик, когда сглатывал терпкие солоноватые капли…
Господин Фейран поднялся, потрепал по волосам небрежно и отослал спать, забыв о своем рабе еще на несколько дней. Мальчик сдерживал слезы, молчаливой тенью дожидаясь обнадеживающего знака, и когда мужчина прямо в купальне потянул его ближе к себе с недвусмысленными намерениями - сердечко радостно дрогнуло: отошел, простил… Знать бы только в чем провинился ненароком, чтобы не ошибиться больше!
В этот раз не было поцелуев, господин развернул его спиной, вынуждая опереться на бортик, и сразу же вошел внутрь, лишь слегка смазав податливое колечко мышц. Айсен невольно ахнул.
- Тебе больно?
- Нет! - юноша торопливо затряс головой.
Мужчина взял его быстро и резко, но Айсен глушил стоны, кривя закушенные губки, когда движения становились особенно неосторожными. Излившись, господин заставил его обернуться, и приподнял подбородок, чтобы видеть выражение глаз.
- Ты солгал мне, - строго сказал Фейран.
Юноша испугано смотрел на господина.
- Ты не кончил. Тебе было больно.
Айсен с облегчением улыбнулся: ссейдин еще беспокоится о нем…
- Совсем чуть-чуть! - он поспешил заверить мужчину. - Я привык к боли, мой господин. А с вами даже боль мне в радость…
- Вот как? Все в радость… - тот отступил, убирая руку от паха мальчика, и предложил, - Тогда закончи начатое сам! Я хочу посмотреть.
Растерянный и смущенный Айсен мог только беспомощно хлопать ресницами.
- Или ты никогда не удовлетворял себя?
Юноша вспыхнул жаркой волной стыдливого румянца, а господин уже сам направил его руку, побуждая крепко обхватить полувозбужденный пенис ладошкой и двигая ею.
- Ну, нравится? - поинтересовался мужчина на ушко, придвигаясь обратно.
- Не знаю… - запинаясь пролепетал мальчик.
Тело- предатель остро реагировало даже не на действия с той его частью, благодаря которой он тоже относился к мужскому роду, сколько на тесную близость ссейдин, его дыхание над ухом, аромат его волос у щеки, жар его тела… ладошка стала влажной.
- Нравится, - заключил господин Фейран и отпустил его, позволив завершить омовение.
Больше он его не звал, а чуть позже, вовсе прогнал от себя, перестав обращать внимание совсем: не больше, чем на предмет обстановки.
У Айсена вся подушка от слез вымокла, просохнуть не успевала: за что, почему ссейдин сердится… Хоть бы сказал, что он не так сделал!
Да только где это видано, чтобы рабы у хозяев отчета требовали… Раб это вещь.
Хорошо, пусть вещь! Но ведь и вещь, может быть дорогой сердцу, любимой…
И даже самая любимая вещь не может быть нужной все время, но о ней потом все равно вспоминают! Обязательно вспоминают!! Пусть ударит, накажет, - вымаливать прощение будет счастьем… Только не прогоняет от себя! Юноша тихо глотал слезы, когда господин в очередной раз проходил мимо, не удостоив и взглядом мимоходом.
«Где взять сил, чтоб дождаться тебя?
Как могу не ждать!
Ты дыхание мое, кровь в моих жилах - без тебя сердце не бьется… Ты огонь, что дает мне жизнь, ты вода - без тебя я умру от жажды…
