Окно на северную сторону (СИ) - "Mia_Levis" (чтение книг txt, fb2) 📗
Возможно, отец и смог бы воспользоваться связями, чтобы выгородить Авиана, но дело приобрело огласку. Средства массовой информации на все лады корили безалаберных юнцов, не ценящих чудо природы и главное достояние социума - омег. Порицание достигло критической отметки, отец Авиана терял клиентов, а потому принял правильное, конечно же, правильное, но от этого не менее жуткое решение - он уговорил Авиана признать всю вину, покаяться и отсидеть положенный срок. Это пошло на пользу семейному бизнесу; все считали, что их семья - образец честности и даже кровное родство не является для них поводом увиливать от справедливого наказания.
- Эй, заснул что ли? Приехали! - Авиана больно пихнули в бок. Он вскинул взгляд и сглотнул вязкую слюну. Тюрьма - сплошная серая громада. Холодная и пугающая. Лишь решетки на окнах и колючая проволока на высоких стенах немного разбавляли однообразие цвета. Но эти атрибуты больше пугали, чем воодушевляли.
Авиана не держали ноги, поэтому высокий бета подхватил его под локоть и потащил ко входу. А потом все слилось в сплошной мутный поток: регистрация, изучение документов, какие-то плоские шуточки, конвой, осмотр у врача, который нагло лапал едва живого Авиана за задницу, член и яйца. Хотелось провалиться сквозь землю, но Авиан лишь стискивал зубы и часто моргал, чтобы прогнать злые слезы. Он не будет плакать. Не будет!
- Бета значит? - изучая документы, задумчиво протянул врач. - Беты здесь в ходу, - он хохотнул, но потом добавил: - Хотя ты невзрачненький, хрен его знает, что с тобой делать будут. На вот, переодевайся.
Авиан принял коричневую робу и отвернулся к стене. Он и правда был темной лошадкой в семье: они все светлые, голубоглазые, с пропорциональными телами, а он слишком худой, смуглый, черноволосый и кареглазый. Когда-то он слышал, как отец кричал на папу, называл его "конченой шлюхой" и требовал сказать, от кого же Кристиан родил такого сына. Тогда было обидно, сейчас же это уже не трогало. Отец делами продемонстрировал свое отношение к среднему сыну, и именно поступки ранили сильнее. Слова - это мелочь.
- Готов?
- Да, - тихо ответил Авиан, застегивая последние пуговицы на рубашке.
- Иди, значит. Отведут тебя в камеру.
Авиан кивнул и вышел за дверь, где его встретил охранник. Он молча защелкнул на запястьях наручники и, подтолкнув в спину, вынудил двинуться по темному коридору.
Часть 2
Раньше Авиан знал лишь два факта о тюрьме: первый - в тюрьмах не сидят омеги, нет ни одного преступления, которое могло бы караться так жестоко по отношению к ним. Второй - цель тюрьмы исправить оступившегося человека, дабы потом он смог вернуться к законопослушной жизни. Эти сведения были официальны, возможно, не слишком правдивы в отношении второго пункта, поэтому сейчас, бредя по длинному коридору, Авиан пытался уловить любую мелочь. Он отметил, что здесь жутко холодно, а влажность чрезмерная, прикинул приблизительную высоту потолков и ширину между стенами. Все эти наблюдения были лишними, но они позволяли отвлечься, механически делать один шаг за другим и не думать о том, что ожидает за дверью камеры. Сначала все получалось, Авиан настолько погрузился в изучение каменной кладки под ногами, что не сразу понял, как конвоир довел его до одного из тюремных блоков. Но долго игнорировать шум, стоящий вокруг не удавалось. Авиан вскинул голову, всматриваясь в тяжелые хромированные двери, тянувшиеся по обеим сторонам коридора. Благо, немногие заключенные подходили к зарешеченным окнам, прорезанным в дверях. А если подходили, то благоразумно молчали. Но все же Авиан отчетливо слышал голоса в камерах и даже... стоны? Он недоуменно сдвинул брови и решил, что ему просто показалось.
- Пришли, - голос полицейского ворвался в сознание и пустил по коже табун мурашек. Хотелось броситься наутек, позвонить отцу и умолять забрать его отсюда. Авиану казалось, что он сейчас просто потеряет сознание, но даже блаженное небытие не приходило. Он, словно зачарованный, следил, как его конвоир прокручивает ключ в замочной скважине, распахивает тяжелую дверь. Еще мгновение - щелчок наручников, толчок в спину. Перед глазами Авиана стремительно вспыхнули темные пятна, дыхание перехватило, и он как сквозь вату услышал хриплый низкий голос:
- Командир, блядь! Вы охуели совсем? Куда нам пятого? На голову?
- Заткнись, Хесс! Что я сделаю, что их всех к нам направляют? Принимайте! - с этими словами Авиана вновь толкнули, и он бы явно впечатался лицом в грязный пол, если бы не чьи-то сильные руки, подхватившие за талию. За спиной прогрохотала дверь, отрезая все пути к отступлению. Авиан настолько погрузился в тяжкие думы, уткнувшись носом в ключицу какому-то альфе, что не сразу почувствовал ладони на своем теле. Лишь когда ему забрались под штаны и ощутимо сжали ягодицы, он дернулся из захвата.
- Что... Что? Как?.. - слова упорно не хотели связываться во вразумительный вопрос, поэтому Авиан испуганно попятился к двери. Он, конечно, краем уха слышал, какую роль исполняют беты в тюрьмах, но был уверен, что это сказки. Никто ведь не имеет права принудить его к чему-то, правда ведь? Авиан вообще считал себя асексуальным, его не интересовали ни мужественные альфы, ни хрупкие омеги. Это как-то и не напрягало, все отношения заменялись вечеринками и выпивкой, а секс казался чем-то несущественным. В конце концов, ему не нужно думать о потомстве, может сексуальные желания в нем вообще не запрограммированы?
- Повезло-о-о, - сердито протянул альфа, которого охранник назвал Хесс. Он скрестил руки на груди и нахмурился. - К нам подселили малолетнего задрота. Ладно, не дрожи! Звать тебя как?
- А-Авиан, - пролепетал тот, не в силах оторвать взгляд от пугающих литых мышц, перекатывающихся под кожей на руках. Ему всегда казалось, что отец и старший брат - самые яркие представители "породистых" альф. Высокие, сильные, они все же уступали огромному монстру, стоящему сейчас перед Авианом. Спокойствия это не внушало. Такой мог и дух выбить одним ударом.
- Ты еще и заика? Прелесть какая! Эй, Нейт, Эльман, уснули, блядь, что ли? Идите, оцените новенького, - Авиану эти слова не понравились. Ох, как не понравились!
- Ой, суповой набор, ей-богу! Увидел бы на улице, подумал бы, что омежка мелкая, - с нижней койки поднялся еще один альфа. Более низкий, чем Хесс, он все же производил впечатление хищника: гибкий, плавный, каждый шаг выверен. Зеленые глаза просканировали Авиана, а потом он легко хлопнул его по плечу и, подмигнув, прошептал, пока Хесс отошел: - Не боись. Он не такой злой, как кажется. А я Эльман, кстати. Будем дружить?
***
