Ринго и Солнечная полиция (ЛП) - Вилгус Ник (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗
Томас не мог ничего поделать и чувствовал некоторое негодование. Он не хотел, но чувствовал. Он хотел, чтобы Койл Триппер оказался полным неудачником, чтобы вопрос о восстановлении его родительских прав даже не стоял. Но Койл не был полным неудачником. Если его умыть и научить некоторым манерам, он будет хорошим человеком, с горечью думал Томас. И да, он был бывшим заключённым и провёл три года в тюрьме. Его поймали с пакетиком марихуаны на десять долларов. Едва ли это был крайний аргумент в большой схеме всего.
– Папа?
Голос Джереми прорвался через его мысли.
В ванной он помог Джереми умыться, поставил его в душ, вытер полотенцем и одел в пижаму.
– Хочешь посмотреть телевизор? – спросил он, протягивая Джереми пульт.
Джереми схватил его ногами, начал нажимать кнопки.
– Ты в порядке? – спросил Томас.
Джереми кивнул.
– Твой папа довольно хороший, – признал Томас. – Он тебе понравился?
Джереми снова кивнул.
– Ну, я тоже пойду приму душ. Сегодня мы ляжем пораньше, чтобы завтра рано выехать и вернуться в Тупело. Что ты думаешь?
Но Джереми листал каналы, пытаясь найти, что посмотреть, и не ответил.
В душе Томас позволил горячей воде окатить его обнажённую кожу. Слёзы, когда пришли, были тихими и полными печали. Несколько минут он стоял под водой, рыдая, горе в его сердце было таким резким, что он думал, что у него могут отказать ноги.
Это было нечестно. В этом было дело. Просто нечестно. Он ради Джереми многое принёс в жертву. Был настоящим отцом. Удовлетворял все его потребности. Любил его так полностью и абсолютно, что ему физически больно было думать о том, что он потеряет его.
И он мог сказать, судя по тому, как Джереми и Койл общались, что он потеряет его. Койл биологический отец и обладает определёнными правами. Вытащил член, обрюхатил какую-то девчонку и сбежал – и всё же, по закону, у него всё равно были права. Будто акт эякуляции в женскую вагину возлагал на человека право помазанника.
Он пытался взять себя в руки, выключил воду и отодвинул занавеску.
Джереми стоял там, глядя на него.
– Кроха? – спросил он. Он опешил, схватил полотенце.
– Тебе грустно, папа?
– Ты не должен заходить, когда папа принимает душ. Я тебе это говорил.
Джереми не ответил, просто смотрел на него.
– Дай мне одеться, – сказал он, скрывая свою обнажённость за полотенцем, чувствуя себя чрезмерно смущённым, открытым. Он никогда раньше не плакал перед Джереми.
У него никогда не было причины.
Нахмурившись, Джереми вышел.
Глава 37
Пока Джереми спал на другой кровати, Томас позвонил Эмбер и объяснил, что произошло в тот день.
– Что мне делать? – спросил он.
– А что ты можешь?
– Не знаю. Ты юрист. Скажи мне.
– Томми...
– Я не позволю им забрать его у меня!
– Томми... не делай этого.
– Это неправильно.
– Мы преодолеем этот мост, когда дойдём до него. Если дойдём.
– Он мой мальчик!
Эмбер замолчала.
– Я не могу этого сделать, – сказал Томас, зная, что её тишина означает, что сказать нечего. Закон есть закон. Он знал, ввязываясь в это, что может произойти. Не было никаких гарантий. По закону ничего нельзя было сделать.
– Я не могу его потерять. Ты должна помочь мне.
– Я знаю, это больно.
– У меня здесь сердце из груди вырывают.
– Думаю, ты драматизируешь.
– Он мой малыш! Конечно, я драматизирую!
– Томми, послушай меня. Не делай этого с собой. Всё должен решать суд. У этого человека даже нет работы, и он не может обеспечить его. И он бывший заключённый, ради Бога. Думаю, ты переживаешь из-за ничего. И, да, он настоящий отец, и, если они поладят и понравятся друг другу... ну, да, тебе может придётся отойти в сторону. Так всё работает, и ты знал это, когда ввязывался во всё. Постарайся принимать это легче.
– Я так не могу.
– Можешь и сделаешь. Ты настоящий отец этому мальчику, и ты помог ему жить хорошей жизнью. Отличной жизнью. Ты был рядом, когда он в ком-то нуждался. И теперь ты можешь помочь ему перейти к следующему этапу в его жизни, а именно к его настоящей семье.
– Но я его настоящая семья.
– Но это не так, Томми. Не по закону.
– Я не хочу прямо сейчас слышать ни о каком грёбаном законе.
– Мне кажется ты позвонил не тому человеку.
– Я хочу, чтобы ты сказала мне, что я прав, и что мне следует сбежать с ним в Канаду.
– Что такое похищение, более или менее, в великой схеме всего? Такое постоянно случается. Тебя, вероятно, даже не поймают. Можешь потерять свою лицензию на опеку и усыновление, но какого чёрта?
– Чёрт побери!
– Аминь.
– Дерьмо!
– Чёрт, – парировала она.
– Это нечестно.
– Нет, нечестно, и это сосёт яйца.
– Большие, волосатые яйца, – сказал Томас.
– Яйца, которые никакой гей в здравом уме не захотел бы сосать.
– Болезненные, зловредные яйца.
– Тебе лучше?
– Нет, но всё равно спасибо.
– Ты пройдёшь через это, Томми.
– Откуда ты это знаешь?
– Потому что ты буддист, а так делают буддисты, что всегда злит нас остальных. Ты сделал потрясающий поступок, Томас Манфред. И когда ты будешь стоять перед судьёй, не думай, что это останется незамеченным. Этот парень может быть биологическим отцом Джереми, но любой ублюдок-бродяга может заделать ребёнка и бросить его. И судья знает это. Но не любой может дать ребёнку жизнь. Настоящую жизнь. С настоящими шансами и настоящими возможностями на будущее. Но ты дал. Так что прояви немного веры. И это говорит твоя подруга пресвитерианка, которая не бывала в церкви с тех пор, как потеряла девственность под трибунами в выпускном классе, так что лучше цени это.
Поговорив с Эмбер, он позвонил Рэнди. Он хотел рассказать ему, что произошло. Вместо этого он расплакался.
– Так плохо, да? – спросил Рэнди, когда плач стих.
– Я не этого хотел.
– Ещё рано, приятель. Ты не знаешь, что будет.
– Я люблю этого ребёнка, – сказал Томас. – В этом дело. Я люблю его так сильно, а они собираются забрать его.
– Ты этого не знаешь.
– Это нечестно.
– Это точно, брат.
– Что мне делать?
– Поживём-увидим.
Позже Томас сидел рядом с Джереми и убирал длинные, непослушные волосы с лица мальчика. Долгое время он смотрел на Джереми, каждую черту которого давно запомнил.
Кто-то однажды сказал – он видел это в "Фейсбуке" или где-то ещё – что мозг – идеальный орган, который продолжает расти и расширяться, двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, на протяжении всего детства, и только продолжает расти и расширяться, учиться и увеличиваться... пока ты не влюбляешься.
Он так любил этого ребёнка, что не мог мыслить трезво. Не мог думать логически. Не мог думать в холодном, отстранённом смысле насчёт того, что лучше для Джереми, что значительно в его лучших интересах – особенно, если эти интересы не включают в него самого.
Джереми Триппер был его малышом, а он был папой мальчика, вот и всё. Конец истории. Как мама-медведь, он загрызёт любого, кто встанет на пути, и любого, кто угрожает причинить вред его отпрыску. Даже угроза провести остаток жизни в тюрьме не сдержит его – и упаси Бог любого, кто хотел проверить его решительность. Он был гиперопекающим? Может быть. Но Джереми испытал слишком много боли за свою пока малую жизнь, и он не собирался сидеть и позволять кому-то делать ещё хуже.
Прошло много времени, прежде чем он уснул.
Глава 38
– Так как прошёл визит? – спросила Тэмми, сидя в удобном кресле перед столом Томаса.
Это был понедельник перед Рождеством, и Томас вернулся к работе. В его списке дел в тот день была подготовка к программе рождественских корпоративов и новогодних вечеринок, которые пройдут в отеле, которых уже было четырнадцать.
