Раненое сердце (СИ) - "полевка" (лучшие бесплатные книги .txt, .fb2) 📗

- Итак, Мурат, Зинат и Фатим, вы достаточно взрослые и опытные омеги, я могу отпустить вас с поручением без опаски, что вы растеряетесь и сделаете что-то не то. И, кроме этого, в силу своего возраста и опыта вы знаете, как правильно разговаривать с людьми, чтобы вас слушались, и поэтому я без опаски могу вам доверить очень важные дела. Для начала, Мурат и Зинат, я попрошу вас вдвоем проехать по всем мечетям, и поскольку в них будут устанавливать свет Ошая, то посмотреть хозяйским взором, насколько в плачевном состоянии там все находится. Скорее всего, надо будет отвесить по паре пенделей священникам, чтобы они активизировались с уборкой того, что еще можно спасти. Кроме этого, возможно, где-то нужен текущий ремонт, и для этого опять-таки нужен взгляд со стороны. И, кроме этого, я попрошу вас оценить состояние ковров. Я предлагаю разделить те ковры, что сейчас лежат у кастеляна и находятся в ремонте в ковровой мастерской. И, конечно, только после ремонта и реставрации распределить их по мечетям.

Мурат и Зинат задали несколько наводящих вопросов и послали слуг за верхней одеждой, а в это время Альби разговаривал с Фатимом. Поскольку сам Фатим видел вместе с Айданом, как именно проводятся конкурсы чтецов, то он хотя бы представляет, к чему надо стремиться. В скором времени сюда должны будут подойти учителя из школ, и Фатим должен выслушать их предложения и после этого, опять-таки, объехать все мечети, чтобы поговорить с имамами о предстоящем конкурсе и объяснить им всю важность проводимых мероприятий. Фатим внимательно выслушал все, что ему говорили, а потом послал своего слугу к кастеляну за таким же блокнотиком и карандашом, как у Альби, теперь пришла его очередь составлять список вопросов, которые надо было прояснить и решить, а потом донести до имамов. Махиру и Хануну досталось отправиться в швейную мастерскую и проконтролировать, как там идет раздача отрезов ткани для конкурса вышивки, и заодно поторопить швей с пошивом одежды для альф. Не то, чтобы это было нужно на самом деле, просто Альби пока не придумал для них занятие, не в питомник же их посылать? Они сами по возрасту только вышли из питомника, и воспитатели их всерьез не воспримут. Мурат и Зинат вышли полностью одетые и готовые к дороге, и Альби, надев полувуаль, вышел за двери гарема со стороны, где их охраняли альфы. Сразу послали за старшими альфами, которым Альби сообщил, что Мурат и Зинат отправляются по мечетям города с инспекцией. Альфы должны были предоставить им паланкин и доставить до нужных адресов. Альфы сразу свистнули, и пока омеги шествовали до внутреннего двора, там уже стояли лошади, между которыми был закреплен дорожный паланкин, и всадники для охраны.

- Ну, вот и славно, – Альби вернулся в свою гостиную и потянулся, как котенок, – дела идут. Все заняты, а я могу теперь отправиться и с чистой совестью поспать до ужина.

Комментарий к Конец солнечных дней Восхитительные стихи от Barmaglot_Kuroko-thi )) Спасибо!

К чему вас могут привести мечты?

К подъёму сил и достиженью цели?

А если бы вы всё же бы сумели,

Чего бы было больше: красоты?

Иль срамоты? А если бы… кранты?

Судьба умеет обломать в момент –

Хотел свободы? Пеплом над пустыней

Летай теперь, свободный, словно иней:

Развеют прах твой, как последний аргумент.

====== Цветущая ветвь ======

Несмотря на все потрясения в эмирате, жизнь у Альби текла размеренно и спокойно. Допросы заговорщиков длились пару дней, после чего альф и личных слуг омег казнили на площади, поскольку их вина была полностью доказана. Самих омег эмир самолично удушил шелковым шнуром во внутреннем дворе дворца. Альби, хоть и ходил вместе с другими омегами к зарешеченному окошку, но после вынесения приговора закрыл глаза. Он не хотел видеть смерть людей, даже после того, как они сознались, что желали его смерти и возможной смерти Тиграна, если бы молодой альфа вдруг стал чахнуть после смерти своего Дыхания. Они в это не очень-то верили, но даже эта смерть не остановила бы их в безрассудном желании покинуть дворец. После допроса ясности в их действиях не прибавилось. Похоже, несмотря на всю их «любовь» друг к другу, каждый планировал свою жизнь отдельно от товарища. У Камиля, а вернее, в доме его сына нашелся передатчик космического корабля, по всей видимости, снятый с какого-то шаттла. Его хранили в свинцовом ящике и по нему можно было слышать переговоры пилотов на орбите планеты. Камиль был уверен, что любой пилот согласится покинуть скучную службу, если перед его носом помахать сокровищем, и он, удавив Шамси, сможет улететь вместе с семьей сына на другую планету. А вот Шамси собирался вместе с альфами кочевать по пустыне, сами альфы после допроса признались, что совершенно не собирались отправляться в пустыню. Они рассчитывали получить омегу в собственное распоряжение и «хорошо провести время», для этого у них даже был приготовлен схрон возле дальнего оазиса. А сундуки с камнями они прикопали бы в песке, из расчета, может что-либо изменится в жизни в дальнейшем. В день казни в эмирате появился Айдан. Он даже застал казнь омег и невозмутимо смотрел с высоты «омежьего окна» на внутренний двор, где состоялся последний аккорд драмы. Он был несколько раздосадован, что столько событий прошло мимо него, но ужасно гордился Альби и его «изящным решением проблемы». Нури возместил потраченные настойки в сундучке Заки, а сам Айдан занял Зайкину комнату, чтобы не дергать слуг и не делать лишние перестановки мебели. Слугам сейчас и без этого хватало и работы, и нервотрепки. Марк, когда говорил, что работа по проведению света в мечети привычная, нисколько не кривил душой. Его люди действовали по давно отработанной программе, и после того, как Ран обязал имамов предоставить электрикам помощь из числа местного населения, работа электриков пошла просто стремительно. На освещение каждой мечети тратился всего один рабочий день, а поскольку команд у Марка было несколько, то вскоре все мечети светились, как праздничная иллюминация. Свет выявил обшарпанность стен и грязь по углам, и грозный дуэт Мурата-Зината заставил многих людей бросить текущие дела и, вооружившись вначале тряпками, а потом кистями для побелки, отправиться в мечети, дабы навести там надлежащий порядок. Следом за этим приезжал Фатим и сообщал, что к празднику от каждой мечети должно прийти несколько чтецов священных текстов. Священники от подобного заявления впадали в ступор и приглашали омегу пройти внутрь, чтобы он разъяснил им, что именно от них требуют и в какие сроки. Альфы, проверив помещения и убедившись, что омега в безопасности, разрешали им уединиться (как правило, посередине зала для общей молитвы), чтобы обсудить новое для эмирата мероприятие и осознать всю значимость поставленной задачи. Казни негодяев, конечно, не оставили людей равнодушными, но головы людей были заняты переменами в городе и предстоящими новшествами к празднику. Свет даже в маленьких мечетях несказанно порадовал людей. Ведь получается, что эмир думает не только о богатеях, но и о бедняках в переполненных лачугах. И, кроме этого, новые теплицы и парники давали возможность найти работу многим, а вместе с этим у людей появлялись планы на счастливое будущее и они уже не огрызались на приехавших из другого эмирата беженцев, и более охотно соглашались, что Аллах призывал помогать всем нуждающимся и надо протягивать руку помощи в день радости, и тогда в день скорби не останешься одинок. Всех, кто работал в парниках, активно агитировали отправляться учиться. Потому что только из числа грамотных будут выбираться в дальнейшем начальники. Следовательно, если ты хочешь чего-то достичь и зарабатывать больше, то после работы отправишься в вечернюю школу, где тебе будут рассказывать о буквах и как ребенка заставлять заучивать короткие смешные стишки, чтобы в дальнейшем не потерять случайно обретенное знание букв. Учителя в конце дня валились с ног, но не жаловались, а только радостно улыбались, когда по утрам классы заполняли дети, а по вечерам их отцы. А днем беспокойные матери тиранили учителей, чтобы они помогли подобрать именно для их детей «самые лучшие суры», а потом на слух заучить вместе с сыновьями тексты для предстоящего конкурса. Учителя уверяли, что нет беды, если все будут учить одну и ту же суру, ведь будут оценивать не только правильность слов, но и красоту чтения. И, как пример, сами читали с большим воодушевлением и красивым переливом голоса в каждой фразе. Женщины восторженно ахали и с большим энтузиазмом пихали в бок сыновей, чтобы те запомнили, как это надо делать правильно. А еще, Ран скупил на базаре все декоративные светильники и лампы и сообщил, что собирается закупить еще в соседнем эмирате. Мастера прислали во дворец своих уважаемых людей с просьбой не покупать у чужих, они сами сделают, сколько надо, и так быстро, как сумеют. В городе сразу разожглись все кузни и мастерские, а приезжие мастера устроили себе мастерские прямо на улицах. Благо, что весь инструмент они привезли с собой, и сразу включились в соревнование, кто сделает лучше и красивей. Кузнецы, жестянщики и даже ювелиры начали делать плафоны для светильников всевозможных форм и цветов. Круглые, квадратные, пирамидками, всевозможных вариантов расцветок и размеров стекла. От небольших, с монету, до цельных кусков муарового стекла с красивыми вкраплениями различных цветов. Альби, столкнувшись с проблемой, что в одно помещение надо было подбирать различные светильники, сразу отправил туда Хануна и Махира, чтобы они показали свое чувство стиля и усердие. Теперь двое омежек крикливо переругивались друг с другом, подбирая в то или иное помещение светильники, которые, по их мнению, туда больше всего подходили. Ладно, пока это были коридоры и комнаты питомника, когда же дело дошло до альфьей половины дворца, омежки должны были ориентироваться на словесное описание слуг, и тогда между ними едва не случилось потасовки. Один хотел кованые светильники, чтобы подчеркнуть брутальность помещения, а другой настаивал на «нежном и изящном», чтобы порадовать суровых воинов красотой и изысканностью. Когда они пришли за советом к Альби, то наткнулись на Айдана, который, как третейский судья, взялся их рассудить, а в итоге высмеял и довел обоих до истерики. Альби даже растерянно завис с приоткрытым ртом, он и не догадывался, насколько ядовитым и ехидным может быть Айдан. И только когда всхлипывающие омежки выскочили из гостиной, он опомнился и укоризненно произнес: