Казнить нельзя помиловать (СИ) - "chate" (читать книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Вот кто не мог нахвалиться на ученика, так это преподаватель по литературе и правописанию. Он же преподавал Рэни историю, этикет и геральдику. Старый Ликор, много лет учивший студентов в военной академии, ушел на отдых, поскольку чувствовал себя уже не в силах преподавать, однако отказать графу Вальдрагону не смог и приехал в замок барона Дазинхейм, чтобы посмотреть на ученика и посоветовать программу обучения. Посмотрел, поговорил, прикинул, что в первую очередь необходимо подучить и… остался сам. По совести говоря, себе Рэни это происшествие не приписывал, просто он заметил, какими глазами старый ученый поглядывал на экономку, тоже не молодую, но еще очень красивую Мириэн. Та, собственно, отвечала ему взаимностью, так что всего через три месяца в замковом малом храме их обвенчал жрец.
Со слугами в замке Рэни поладил сразу, а вот стражники некоторое время смотрели на него искоса. Пришлось, по совету Ульрика, нового управляющего, собрать их всех во дворе замка, объяснить, кто он и почему получил такое наследство. Как оказалось, его приемного отца старые служащие и стражники помнили и уважали, так что приемный сын егеря занял положенное ему место в замке при полном содействии и одобрении, а кому не понравилось служить бастарду – так Рэни никого и не держал. Несколько стражников действительно ушли, но им нашлась замена среди молодых парней, проживавших в окрестных поселках и мечтающих о лучшей доле. Легче им, конечно, не стало, вместо пахоты и жатвы их целыми днями гоняли с мечом или арбалетом, но все же быть стражником или крестьянином – это разные вещи, тем более платили стражникам неплохо.
Ульрик – управляющий, выбранный графом Вальдрагоном и прибывший в замок вместе с Рэни, вскоре перевез в замок семью, когда новоявленный барон заявил ему, что он доволен и хочет, чтобы Ульрик принял на себя этот пост на постоянной основе. Управляющий не только быстро навел порядок в весьма запущенных делах баронства, но еще и давал советы, как выгоднее вложить деньги, что выращивать и куда продавать, так что через год доход поместья позволил Рэни приобрести добротную одежду для визита ко двору, без заимствования у графа. Правда, Ульрик еще настаивал на покупке нескольких перстней, чтобы не выглядеть совсем уж простаком среди разряженных дворян, но Рэни упорно отказывался тратить деньги на такую ерунду. Вместо украшений он приобрел осенью несколько молочных коров и поросят, чтобы раздать их нуждавшимся крестьянам. За это в деревнях его буквально начали боготворить, при встрече кланяясь, словно королю, что неизменно вгоняло Рэни в краску.
Как бы то ни было, но в последний день зимы Рэни въехал в столицу, в сопровождении трех гвардейцев графа Вальдрагона, посланных за ним, чтобы обеспечить безопасность в пути. Поскольку, служа королю, жить ему предстояло во дворце, его сразу проводили по месту жительства, где для него уже была готова комната в западном крыле замка. Обстановка там была не особо шикарная, но Рэни и не стремился жить в золотых покоях, слишком хорошо зная цену несвободы. В тот же день он встретился с графом, и тот проводил его на конюшню, поясняя его обязанности, а когда их никто не видел, несмело притрагиваясь к руке и нежно сжимая пальцы Рэни.
- Мы так давно не виделись, - шептал граф, склоняя голову. Он вдыхал аромат Рэни и, казалось, не мог надышаться. Рэни смущался, пытался отстраниться, но взволнованное дыхание выдавало его с головой. Граф вполне мог бы и по-другому убедиться в том, что его присутствие принимается вполне благосклонно, но свободные брюки и удлиненный по последней моде камзол вполне надежно скрывали оттопыренную ширинку. К несчастью, годовое воздержание на Рэни сказывалось вполне определенным образом, но прыгать в койку графа вот так сразу он не собирался.
- Ты не забыл мое имя? – вдруг прошептал граф, когда они оказались у дальнего стойла королевской конюшни.
- Нет, Тарий. Только не сейчас, прошу тебя, - Рэни попытался отстраниться, но сильные руки графа не позволили ему сделать это сразу.
- Конечно, не здесь, - с тяжелым вздохом граф все же отпустил его, позволив себе только на пару мгновений задержать руки на талии, но, так и не спустившись ниже, хотя этого ему хотелось очень сильно. - Сегодня ты ужинаешь вместе со всеми в большом зале. Будь готов к семи часам. Слуга придет за тобой. И не забудь, в присутствии короля оружие иметь запрещается, так что никаких мечей.
- Это я помню, - насмешливо фыркнул Рэни, отходя на шаг в сторону от графа, так и тянущего руки к его заду. – Но оружием ведь не считаются ножи, которыми положено отрезать мясо? Хотя они достаточно острые, чтобы проткнуть человека.
- Но недостаточно сбалансированные, чтобы их метать, так что с этой стороны безопасность короля предусмотрена. А представь себе, какой вой поднимут дворяне, если попробовать их лишить и этого весьма необходимого приспособления.
Теперь, сдерживая смех, фыркнули они оба. Что ни говори, а дворянство мертвой хваткой держалось за привилегии, которые давно перестали иметь всякий смысл. К столу всегда подавались приборы, однако дворяне упорно настаивали на том, что резать мясо они должны собственными ножами, украшенными родовым гербом.
Подошедший конюх прервал их разговор сообщением, что графа разыскивают по приказу Его Величества, так что он быстро простился, напомнив Рэни про ужин, и почти бегом устремился к замку. Поскольку самому Рэни спешить было некуда, он еще немного провел в конюшне, проверяя, как устроили Луну. Красавица кобыла не имела ничего против морковки, которую ей скормили, и щетки, которой хозяин лично почистил ее, под одобрительными взглядами конюхов.
Слуга, зашедший за Рэни без четверти семь, провел его по лабиринтам дворца до обеденного зала и указал место за столом. Рэни занял его, благодарно кивнув, и принялся ненавязчиво разглядывать соседей по столу, поскольку графа Вальдрагона в зале не наблюдалось.
Напротив Рэни сидела дама в черном траурном одеянии. Ей услужливо помогали соседи слева и справа, очень похожие на саму даму и друг на друга, явно ее сыновья. Стул слева занимал молоденький, разодетый в бархат и кружева дворянин, высоко задирающий подбородок и явно не желающий разговаривать. Место справа занял почти седой мужчина в возрасте, которому очень шла военная форма со знаками отличия высшего офицера. С ним Рэни вежливо раскланялся. Он представился как Мариус Тодд, барон Горфри, отставной капитан королевских копейщиков. Вскоре Рэни заметил, что отставной капитан не очень уютно чувствует себя в высшем обществе, из чего сделал вывод, что он тоже совсем недавно получил титул. Об этом же говорило и звание капитана, ведь, судя по выправке, служил он долго, а дослужился лишь до капитана, что было невозможно, если только он не начинал службу низшим офицером, как любой безземельный дворянин, не окончивший военную академию. За старших отпрысков дворянства, если они желали служить королю, но не могли позволить себе оплатить обучение, платила корона. Конечно, Рэни мог бы и спросить его о правильности своих выводов, но это было не слишком вежливо, поэтому он не стал интересоваться, только пожелал приятного аппетита. Барон Горфри ответил ему тем же, и тут в зал вошел король. Все дружно поднялись и поклонились, согласно этикету. Когда же Его Величество присел, давая знак занимать свои места, слуги начали разносить блюда и разливать вина. Дама, перед самым появлением короля присевшая на стул за молодым дворянином слева, вдруг фыркнула:
- Баронет, Вам не кажется, что тут витает аромат конского навоза? – сказано это было достаточно громко, чтобы услышать ее могли все окружающие. Рэни сначала не понял ее, даже принюхался, пытаясь понять, о чем она говорит, но в воздухе кроме удушливого запаха духов ничего почувствовать было нельзя. И только когда взгляд молодого дворянина впился в Рэни со злобной радостью, до того дошло, что это предназначенный ему вызов. Почему? За что? Рэни не понимал и знать не хотел. Он мог только сказать, что перед ужином принял ванну и переоделся, так что пахнуть от него никак не могло. Все это отчего-то больно задело его и, хоть он и понимал, что нужно было промолчать, не ответить словесным ударом на удар не смог. В последнее время он вообще заметил, что выдержка стала изменять ему, видимо, повышение статуса все же сказывалось на натуре человека.
