Раненое сердце (СИ) - "полевка" (лучшие бесплатные книги .txt, .fb2) 📗

- Не хочу расставаться с тобой даже на день, – Ран откинул прядь взмокших волос у растрепанного супруга и, коротко лизнув за ушком, продолжил. – Одно дело знать, что ты рядом и стоит только захотеть, можно увидеть тебя, знать, что ночью ты опять будешь рядом сопеть на подушке, такой славный и сладкий… – Ран опять потискал Альби, не находя слов, – и тебя можно поцеловать и обнять. И вот как мне расцепить руки, чтобы отпустить тебя?

- Не отпускай, – согласился Альби, – но я все равно буду рядом, даже если буду далеко. Я же твое сердце, а ты мое все…

В дверь осторожно поскреблись, а потом задом наперед зашел Ради с большим подносом, от которого заманчиво пахло, и так же задом осторожно стал двигаться в сторону кровати. Ран коротко рассмеялся и, накинув простынь поверх голых тел, сообщил стесняшке, чтобы он не волновался за приличия и поставил поднос на столик. Ради был пунцовый от смущения. Обычно Заки проверял, можно ли зайти в супружескую спальню, но еда грозила остыть окончательно, Ради долго дожидался под дверью затишья, и только услышав голоса, решился войти. Он только успел поставить поднос, как в комнату влетел Заки с небольшим подносом с чаем и сладостями и недовольно нахмурился.

- А вы еще не поужинали? – удивился Заки и отвесил подзатыльник смущенному Ради, – не мог подать ужин раньше?

- Он не мог, – Ран голосом усовестил Заки и встал с кровати, – лежи, сердечко, я принесу полотенце, чтобы обтереть тебя перед ужином.

Голый Ран опять скрылся в ванной комнате, откуда послышался шум льющейся воды, а Заки тем временем шуганул смущенного Ради и, поставив маленький поднос на тумбочку у кровати, подхватил большой, чтобы поставить его на кровать.

- Я встретился с эмиром Маджидом и успокоил его, как ты и просил, – кивнул головой Заки, – слуги начали паковать вещи и я предупредил пилотов, чтобы завтра на рассвете были готовы в путь.

- Все же решил улететь? – Ран стоял с очередным полотенцем в руках и прислушивался к разговору, – может, передумаешь? Дня через три-четыре, или, в крайнем случае, пять, мы точно будем дома. Так что к празднику как раз успеем.

- Здесь я буду слоняться из угла в угол и не буду знать, чем заняться, – Альби снимал крышки с блюд и передавал Заки, – а дома я как раз успею перед праздником успокоить всех людей в общине и без истерики вступить в праздник. Не стоит оставлять людей в такой момент одних. – Альби поманил мужа и попытался перехватить полотенце, чтобы обтереться самому, – все же, две общины на одной территории и очень много народу, как бы чего не случилось. Надо людей успокоить и ободрить, чтобы не нервничали.

- Я сам, – Ран спрятал за спину полотенце и, обойдя кровать, стал подбираться к супругу.

- Я буду за дверью, – Заки невозмутимо подхватил с пола скрученное в узел платье и рубашку альфы и выскользнул из спальни.

Ран сел рядом, почти вплотную, и обтирал влажным полотенцем вначале плечи и руки, а потом стягивал простынь и гладил влажной тканью, как будто облизывал. Если бы поднос с едой не занимал середину кровати, то обтирание переросло бы в следующий виток ласк, но запах пряной еды настроил Альби на питание, а не на игры. Поэтому Альби подхватил кусочек мяса с тарелки и, зажав в зубах, практически ткнул его в лицо мужу.

- М-м, тоже неплохо, – согласился Ран, жуя подношение, – ладно, будем считать, что ты меня отвлек на какое-то время.

Альби легко рассмеялся и принялся кормить своего тигренка руками, как голодного хищника. Ран время от времени облизывал руки кормильца и при этом не забывал присматривать, чтобы и сам кормилец не переставал жевать. Когда еды на подносе заметно уменьшилось, а движения стали более медленными, Ран переставил большой поднос на стол и вернулся с маленьким, чтобы под чашечку чая и сладости поговорить, прежде чем бросаться в очередной омут страсти. Разговор, конечно, крутился вокруг строительства нового города, перепрыгнул на Ошая и опять вернулся к планам на будущее. Было очень приятно мечтать о будущем, прижимаясь к любимому человеку, и строить возможные планы. Заки тихой тенью заскочил и, вцепившись в большой поднос, уже дошел до двери, когда его остановил вопрос омеги.

- Заки, а ведь в том саквояже, что тебе дал Айдан, есть волшебные чернила?

- Это лекарства для личного пользования, – буркнул слуга и попытался скрыться, но его остановил окрик Рана. Заки уже почти решился удрать, но тут его опять задержал голос омеги.

- Заки, а покажи, что у тебя есть, – Альби даже отстранился от мужа, – я никогда тебя не спрашивал, но на вечеринке я разговаривал с Хатимом, и тот сказал, что есть пятнадцать разновидностей настоек, но я даже не представлял, что их так много.

Заки стоял и морщился, как будто его лимонами кормили или по ногам топтались, но он мужественно терпел, не решаясь ругаться в голос. Но Альби не сдавался, а потом еще и Ран присоединился к уговариванию. Заки понял, что так просто от него не отстанут, и стал торговаться, не желая сдаваться так легко. Ран был настойчив и настырен, а Заки скользок и умудрялся выворачиваться, когда его, казалось бы, схватили за язык. В итоге договорились, что Заки покажет содержимое саквояжа, но только никто кроме него туда лезть не будет, и на содержимое можно будет «только смотреть глазами, а руки не протягивать». Заки с тяжким вздохом передал поднос Ради и вскоре появился с заветным саквояжем в руках. Он оказался «двухуровневым». Наверху были гнезда, в которых надежно лежали плотно закрытые флаконы с жидкостями разных цветов. Некоторые Ран уже видел раньше и без проблем опознал. А вот некоторые он увидел впервые. Заки старательно отмалчивался от града вопросов, но потом все же, скрепя сердце, согласился хотя бы ознакомить своих хозяев с основными свойствами настоек. Там были хорошо известные Рану настойки вроде светло-оранжевых «счастливых снов» и знаменитая по работам на станции молочно-белая настойка «сладость для султана». Кроме этого, Альби узнал лимонно-желтую настойку «развяжи язык» и светло-коричневую «снотворное для альф». А вот что касалось остального, то Заки цедил буквально сквозь зубы:

- Это, в принципе, от расстройства желудка, а это наоборот, при запорах, это обезболивающее, а это… это вам не надо знать… м-м, ну ладно, это «добрый друг», вроде «развяжи язык», но только с другими свойствами и последствиями, а это «мотылек», вроде антидепрессанта, чтобы душа не болела, но омегам лучше не пить, а то черную хандру можно спровоцировать равнодушием. А это «ясный глаз», чтобы не спать несколько дней, но быть очень собранным, и все время будешь активным, и мозги будут соображать и хорошо запоминать, но потом откат будет и уснешь надолго. А это «камешек», а это «рыбка», и я не знаю, как вам объяснить в двух словах, для чего они. Они много для чего, но вам это не надо.

- Ой, темнишь, Заки, – недовольно покачал головой Ран, – а что внизу?

Заки с облегчением вздохнул и вынул кластер с настойками. Под ними оказались медицинские штучки – стерильные бинты, пластыри, несколько упакованных скальпелей, стерильные шовные нити с иглами, салфетки с антисептиком и прочие вполне современные приблуды от медицины. Пока Альби с интересом рассматривал, что именно там есть у Заки, Ран во все глаза рассматривал бутылочки в надежных гнездах.

- Заки, а что это за ярко-синяя настойка?

- Это «мангуст», – Заки выхватил настойки из-под носа альфы, – ничего интересного для вас, господин, простой антидот.

- От каких ядов? – насторожился медик, – змеи, тарантулы или что?

- Он универсальный, – сквозь зубы выдавил Заки, – от всех ядов.

- Прямо от всех-всех? – усомнился Ран, – а если химическое отравление?

- Если отравление вроде яда, то поможет, – повел глазами Заки, – главное, успеть ввести. Сами знаете, есть стремительные яды, вроде укуса мамбы, когда кровь в венах сворачивается. Получаются тромбы, и «мангуст» может просто не успеть. Фактор времени и все такое, – пожал плечами Заки, – но у нас на Сабахе, слава Аллаху, таких змей нет, а со всем остальным он справляется.