Любить человека (СИ) - "Mary Lekonz" (книги онлайн полностью .txt) 📗
- Когда он осознает себя как личность, то сам назовет свое имя, - улыбнулся Маттиас. – Время идет так быстро. Скоро ты увидишь своего дракончика.
- А ты? – Даниэль посмотрел в непроницаемые глаза любимого.
- Я его уже вижу.
Маленький дракончик спал. Даниэль чувствовал идущие от него умиротворяющие волны, заставляющие самого парня склонять русую голову на косматые пряди дорогого дракона в неосознанном желании подремать. Даниэль занимался самым мирным делом - не торопясь заплетал в бесчисленные косички длинную синюю гриву. Маттиас блаженно щурил фиолетовые глаза – драконы могли доверить свою шикарную шевелюру лишь самым дорогим существам, потому вид увлеченного таким интимным занятием супруга доставлял мудрому ящеру огромное удовольствие.
Даниэль выпустил из пальцев законченную косичку, украшенную топазовыми бусинами. Взгляд зацепился за распахнутые синие крылья, которые дракон расправил от избытка положительных эмоций. Черные несимметричные узоры покрывали шелковую поверхность. Парень пересел поудобнее и неожиданно протянул руку, касаясь кончика крыла.
Даниэль почувствовал легкое недовольство дракона, но узор из незаконченных линий завораживал. Молодой человек очарованно вел пальцем по упругому крылу, повторяя причудливые изгибы, и уже не слышал отчаянного вскрика Маттиаса, увлекаясь, будто проваливаясь в темную бездну…
В подсознании стремительно рушились тонкие преграды, расправлялась спираль памяти, вытягивая из серебристой метки на руке нити чужих воспоминаний. Нет, в бездну летел не Даниэль, а обезумевший от страшного горя синий дракон - вниз, будто разучившись летать, нанося страшные раны, раздирая гладкие крылья острыми уступами скал. И, словно в модном многомерном видео, Даниэль увидел странным, не-своим зрением, нагроможденные друг на друга видения и образы – кровавые страшные сражения, с витающим запахом крови и боли, пиры и почести, шатры военного лагеря, поднимающие к небу столбы дыма, прекрасные вавилонские дворцы. Свист крыльев, полеты над ночной пустыней - горячая кровь отдавалась двойным стуком находящегося не на привычном месте сердца. И – распростертый на богатом ложе молодой мужчина с таким знакомым лицом и взглядом голубых глаз, умирающий, хватающий потрескавшимися губами последние глотки воздуха, выдыхающий имя – «Александр».
Сознание взорвалось сотней голосов, снова завертелись запущенные скрытые механизмы, погружая Даниэля в понятную человеческую жизнь. В ЕГО жизнь.
Мелькающие картины детства. Ласковые руки рабынь, чарующий голос прекрасной женщины в богатых античных одеждах – мать. Щедрая природа - оливковые и цитрусовые рощи, олеандры, кипарисы. Игры с веселыми мальчишками на мозаичном полу обширного патио. Беседы и уроки с уважаемыми философами и царящим среди них мужчиной со строгим лицом…
Веселые серые глаза, золотистые локоны. Упрямо поджатые полные губы. Тонкие руки и ноги. Друг детства, царевич. Первые драки, первые слезы. Оплеухи от строгого учителя, когда царевич неправильно начертил карту мира. И высокомерное: «Я вырасту и перекрою эту вашу карту по-своему!» Быстрый взгляд на друга. Тут же оказавшись плечом к плечу: «Я помогу тебе завоевать весь мир!»
И – уже юноши, кудри к кудрям – «Одиссея», «Илиада». Шелест листвы апельсиновой рощи. Краснеющие щеки, мимолетные касания. Царевич первый, по праву сильнейшего отбросивший робость, скинул перед ним легкий хитон, отдал на милость любопытным рукам и жарким губам свое тело. И он, верный друг, тут же, на их первом ложе, подкрепляя слова неумелыми поцелуями, поклялся в преданности. На всю жизнь. На сотни миль бесконечного похода.
Сначала – уверенность в победе. Безоговорочная вера в любовь. Слепящий образ друга. Гордость за то, что мог сосуществовать рядом, не задыхаясь в тени Солнца. Отдавать себя без остатка, всю душу, все свои таланты, молодое тело - так сладко, до слез, до детского лепета в улыбающиеся губы… Отдавать, но и получать так много. Любимец Царя.
Война. Война. Кровь и боль. Кострами, казалось, пропахла вся жизнь. Дым сражений заполнил душу.
И с каждым годом - все острее тоска, все ярче ощущение неправильности. Вся жизнь – неправильна. Великий Царь, Солнце и Луна, становился все ожесточеннее, подозрительней, запутался в конфликтах и сварах между соратниками, брал своего любимца на ложе, словно военную добычу, наслаждался его болью и истерзанным видом, а потом целовал руки, еще больше пугая унижением. Изводил напрасной ревностью. Замыкался, задумывался. Перестал быть похожим сам на себя. Слушал нашептывания жены Роксаны, жаждал изощренных ласк вертлявого персидского наложника.
Капли горечи переполняли душу. Вырваться бы на свободу, в другую жизнь… Куда? Опутан клятвами, преданностью, бременем высоких титулов. Сосуд жизни, из которого он еще недавно вкушал ароматный нектар, дал трещину, не выдержав кислоты перебурлившей благородной любви.
И словно награду, он принял чашу отравленного сладкого вина из рук царской жены, с улыбкой выпил все до капли, искренне благодарил за скорейшее избавление от терзающей тоски.
А в смертельной агонии, когда мифические звери с лицом Александра драли истекающие кровью внутренности, перед слабеющими взором вдруг появилось то лицо… Молодой центурион впитывал его боль и тоску… поздно… поздно…
Он хотел умереть с образом любимого полководца, но унесся в страну вечного забвения с памятью о глубоких, светящихся нечеловеческой любовью и отчаянием черно-фиолетовых глазах с вертикальными узкими зрачками…
Даниэль кричал. Душа рвалась из отравленного горем тела. Слезы бесконечными солеными каплями срывались с намокших ресниц. Маттиас еле удерживал любимого в сильных объятиях. Даниэль дергался, брыкался, впивался ногтями в сильные плечи. Запрокидывал голову, захлебываясь в плаче и крике. И, совершенно истратив все силы, опал тряпичной куклой в руках Маттиаса.
Дракон в человеческом облике осторожно уложил обессиленного парня на диван. Лег рядом, крепко обнял, согревая своим телом и волшебной энергией. Дополнительно укрыл теплым пледом.
Даниэль раскрыл синие глаза.
- Пазл сложился, - прошептал со странной улыбкой на покусанных губах. – Эта Греция… Египет. Костры. Сны. Античная история, лингвистические несостыковки. Даже реакция на вино. Отравление. До сих пор боюсь.
Он засмеялся, сначала тихонько, а потом громче, судорожно сжимая руками плечи Маттиаса.
- А ведь ты не просто встретился мне… Ты искал меня? Я понял, - он откинул за спину длинные волосы. Слезы заструились по гладким щекам. – О, теперь я чувствую твою боль. Ты пережил меня, видел мою смерть и ждал… И искал снова. Как вовремя ты меня нашел, Маттиас!
- Я чуть не опоздал, - Маттиас качнул головой, прижимая к себе дрожащего друга.
Чуткий дракон ощущал горячие страдания своего любимого. Страдания, которых не должно быть. Истеричный смех постепенно утих, Даниэль зарылся носом в черные волосы мужчины, всхлипывая, бормотал несвязные извинения на древнегреческом. Хватался руками за плечи и шею, словно боялся, что реальность исчезнет, как воспоминания о прошлом. Причудливая мозаика окончательно сложилась, засверкала изысканным узором, две ипостаси одной души совместились, а Даниэль, наконец, почувствовал, как в память укладывались последние крупинки прежней личности. Молодой человек поднял на Маттиаса взгляд синих глаз и мудрый дракон вдруг сполз с дивана, опускаясь на колени, не отрывая своих темно-фиолетовых очей от обновленного юноши. Он был прежним, милым и любящим Даниэлем… И он уже не был только Даниэлем. Дракон предвидел, что когда-нибудь его любимый получит всю информацию, но так скоро… Русые длинные волосы в греческой прическе… Лицо неуловимо изменилось, приобретая общие черты. Черты утраченной грёзы, талантливого стратега, правой руки величайшего из людей.
