Раненое сердце (СИ) - "полевка" (лучшие бесплатные книги .txt, .fb2) 📗

- Не переживай, когда я впервые увидел своего первенца, когда его принесли на первое кормление, то тоже растерялся и не мог поверить, что это мой ребенок. Маджид с Салахом едва не поругались, когда выясняли, кто проведет тахник. Это такой ритуал, который проводит старший в роду мужчина, в нашем случае, альфа. Если бы рядом оказался Айюб, то он бы тоже грозно порыкивал на остальных. А так мне пришлось даже пнуть мужа, чтобы он уступил Маджиду. Все же, он никогда не сталкивался с младенцами.

- Но у него же были дети? – удивился Альби.

Тут как раз в комнату проник Ради с маленьким подносиком, там стояла тарелка с творожным десертом и молочный коктейль. Альби схватился за еду, как будто кашу ему только издали показали и во рту до этого и маковой росинки не было. Он едва не урчал, пока ел творог с кусочками фруктов, а Ясмин начал рассказывать.

- Ты немножко не понимаешь, – Ясмин пожал плечами, – у Маджида были дети-беты, но их забирают в питомник сразу после рождения и часто омеги к ним даже не подходят в первое время. Ведь они плачут, едят и спят. Если ребенок получился умным и красивым, то омега будет его проведывать и, возможно, даже играть с ним, как с домашним питомцем. Если у эмира нет наследника или омежки-лисенка, то каждый омега попытается протащить своего ребенка и устроить во дворце. При большой удаче он станет визирем, казначеем или ключником. Ведь пока нет наследника, беты могут занимать во дворце значительные должности. Стоит появиться наследнику или жениху для лисенка, как такой альфа становится правой рукой эмира и сразу же постарается забрать контроль над всем.

Девочку будут растить в неге и довольствии, а потом подберут достойного мужа и сбагрят в его дом. Остальным сыновьям, как рожденным от эмира, дадут образование, а когда они подрастут, дадут дом со слугами, где он будет жить, и первоначальный капитал. Он может заняться делом самостоятельно или стать компаньоном в чьем-то деле, и жить на проценты. Иногда такие дети отправляются путешествовать с караванами торговцев, прикупив для себя несколько верблюдов и товар. Кто-то возвращается обратно, а кто-то пропадает в песках. Дети могут проведывать родителей, и оми, и отца-эмира, но, как ты понимаешь, назвать такие отношения близкими можно с большой натяжкой. Другое дело, ребенок-омежка или альфочка. Такие дети, как правило, растут скорее в гареме, чем в питомнике. В три года омежку официально возвращают в гарем, в его собственную комнату, обычно рядом с комнатой его оми, который сразу после его рождения становится супругом эмира и, естественно, очень бережет своего ребенка, как гарантию своего благополучия. А вот альфочка может быть отправлен в казарму, где из него могут растить воина, как Салаха и Тиграна, или он получит комнату в гареме, ты видел избалованных наследников, которые считали, что им все ноги обязаны целовать просто по факту их появления на этом свете. Но ты знаешь, когда у Хани родился омежка и тот отказался отдавать его в питомник, для его мужа Айюба началось время открытий. Он наслаждался маленьким ребенком, как новой вселенной. Ему нравилось, как он открывал для себя мир, как учился сам есть, ходить, говорить, как радовался цветам и игрушкам. И, как ты понимаешь, он очень ревниво рассматривал каждого кандидата в мужья для своего лисенка и с радостью соглашался с сынишкой, что они не достойны и обрезка его ногтя. Салах с самого начала поддержал меня в желании не расставаться с младенцами, и практически каждый ребенок прошел через его руки и сердце. Те четыре дня, что мы ждали твоего пробуждения, Салах вился вокруг колыбели Марципанчика и рассказывал Маджиду, какое это счастье – видеть, как растет карапуз. А сколько разных смешных историй у него есть про каждого, он с восторгом их рассказывает всем желающим. Мало того, что Маджид рад Марципанчику, как продолжателю династии, так не удивляйся, если Салах уже заразил его бэби-манией и он будет с удовольствием возиться с ребенком. И никакой ребенок не сравнится для него именно с этим, ведь он будет расти на его глазах.

- Я буду рад, если у моего ребенка будет любящий дедушка. Чем больше любви он получит в детстве, тем счастливее будет в жизни. Я сужу по себе. Меня очень любил папочка, я помню, как часто он меня целовал и говорил, что я хороший, эти воспоминания помогали мне не сойти с ума, когда все было плохо. А у Энди даже таких крох воспоминания не было, и ему было намного труднее принять мысль, что его тоже могут любить. Так что, чем больше моего сынишку будут любить в детстве, тем счастливее я буду.

- Мне порой кажется, что я разговариваю с маленьким старичком, – Ясмин наклонился и поцеловал растерянного Альби в волосы.

Тот чуть не подавился последней ложкой творожка и вцепился в молочный коктейль. Он тоже, к сожалению, быстро закончился. Альби уже прикидывал, стоит ли попросить добавки, как в комнату вошел Ран. Он был побрит и с влажными волосами. И выглядел хоть немного, но лучше, по крайней мере, ушел обреченный взгляд и губы больше не были обметаны сухостью. Хотя глаза все равно были запавшими от усталости… Альби протянул к нему руки, и Ради едва успел забрать пустую посуду, когда альфа сел на стул у кровати и со вздохом положил голову омеге на плечо. Альби скосил глаза посмотреть на мужа, но тот уснул раньше, чем выдохнул. Альби погладил пальчиком усталую складку между бровей, и лоб расслабился, а губы слегка улыбнулись.

- Мне уже доложили, что ты покушал и хорошо попил, – в комнату вошел Хатим с прозрачной колбой мочеприемника, – еще хочешь водички? Нет? Вот и молодец! – Хатим засунул под покрывало сосуд и сноровисто подсунул его, куда надо, а потом выжидательно посмотрел на смущенного Альби, – и нечего здесь смущаться. Ты и сам медик. Здесь все свои, так что давай, я тебе как маленькому помогу – пись-пись-пись…

Ясмин закусил губу и отвернулся к стене, а Хатим всем своим видом показал, что так просто не уйдет и будет ждать хоть до морковкина заговенья. Альби скосил глаза на мужа, но тот спал, а Ясмин с интересом рассматривал график уборки палаты, приколотый на дверь, поэтому пришлось сосредоточиться и что-то из себя выдавить. Хатим довольно улыбнулся, услышав журчание, и убедившись, что продолжения не будет, достал мочеприемник, сразу подняв его на просвет лампы. Содержимое оказалось густо коричневого цвета, и Хатим обрадовался, как будто нашел там как минимум золото.

- Восхитительно! Излишки выводятся через почки! – а потом прищурился на Альби и произнес едва не обвиняюще, – а может, и не только, так что будь любезен не спустить в унитаз нужные мне анализы! Я приставлю к тебе лаборанта, будешь звать его каждый раз, когда захочешь по большому или маленькому. Понял?

Альби даже испугался такого неожиданно грозного тона и часто закивал головой. Хатим сразу улыбнулся и вышел со своей добычей, намурлыкивая военный марш.

- Айдан отгонял Хатима и остальных медиков от твоей кровати, не разрешая забрать тебя на станцию для обследования. Он уверял, что твой организм должен сам справиться с излишком волшебства, и что с Сабаха тебя забирать не стоит. И колоть медикаменты тебе не давал. Сидел рядом с Тигренком и уговаривал его не переживать. А ты лежал белый, неподвижный и прохладный, как мрамор.

- Простите за беспокойство, – повинился омежка.

- Я рад, что все обошлось, – улыбнулся Ясмин. – Я боялся, что если ты умрешь, то и Тигренок отправится к праотцам следом за тобой. Он в последние пару дней даже на ребенка не реагировал. Сидел и страдал, что не уберег. Хочешь пить?

- И пить, и есть, – сознался Альби, но посмотрев на спящего на плече мужа, сообщил, – но я подожду, не хочу беспокоить Рана, пусть отдохнет хоть немного.

Ясмин поднес стаканчик с водой и трубочкой и когда Альби допивал остатки, в комнату влетел Айдан и радостно захлопал в ладоши.

- Какой ты молодец! Справился! Пусть для Тигренка это станет уроком – надо во всем соблюдать меру, и о важных вещах заботиться заранее! Я уже слышал, что Маджид велел заточить Махира в омежьей тюрьме. А я говорил, что история шита белыми нитками! Я уже начал собирать показания слуг, чтобы выяснить, что именно произошло, мне даже принесли ковер со следами крови, и некоторые из них очень противоречивы. Я рад, что теперь ты сможешь рассказать, что же там произошло на самом деле.