Раненое сердце (СИ) - "полевка" (лучшие бесплатные книги .txt, .fb2) 📗

- Ран! – Энди оставил приятеля спокойно одеваться и помчался на второй этаж, – Ран, а где взять чемодан, чтобы упаковать наряды Тома?

- Э-э… – растерялся альфа, отодвинув Энди, он вышел из комнаты и, перегнувшись через перила, позвал, – Том! Том… – Дождавшись, когда мокрая макушка высунулась из дверей, альфа попросил, – не бери с собой все те наряды. Возьми смену белья, шорты, майки и толстовку, на случай, если ночью будет прохладно. Мы едем почти на экватор, там жарко, острова, океан, песок и море. Там некуда будет надевать все те наряды… Там морская археологическая экспедиция, а я буду подменять штатного спасателя. Так что готовься плавать в тишине и почти в одиночестве. Или оставить тебя здесь? Я могу оставить свой коммутатор Намиру, поживешь на втором уровне на территории общины, пока я не вернусь.

- И пропустить океан? – удивился Том, – ни за что! Я никогда даже моря не видел, только по ТВ! А тут настоящий океан! И потом, я рад, что не будет всяких модных тусовок, это все равно не мое… Не оставляй меня, я буду тихий и послушный, ты даже не заметишь, что я рядом мельтешу! И сумки не надо, я все в пакет сложу!

- Не надо в пакет, я дам сумку, – Ран спустился вниз и достал из кладовки сумку средних размеров.

Из комнаты вышел зевающий Олаф, и узнав, что Том впервые увидит «большую воду», просиял глазами и сразу стал рассказывать о морских животных, кораллах и их значении в экосистеме океана. А Ран в это время вытащил из коробки рюкзак с загнутыми трубками и непонятные штуки, похожие на хвост русалки. Олаф сразу стал объяснять любопытным омегам, что это ребризер*, маска и ласты. Ран все это уложил в сумку, куда засунул и гидрокостюм. Следом в сумку отправилась коробка, в которой лежал нож в ножнах с длинными ремешками, чтобы закреплять его на бедре. Олаф сразу заинтересовался ножом, и Ран с удовольствием продемонстрировал игрушку. Олаф, как взрослый мальчик, сразу притащил свой нож, он был не с таким широким лезвием, как у Рана, и Олаф прочел очередную лекцию о коже морских хищников, чешуе и панцирях. Он бы говорил еще долго, но тут в домик вошли Малик и Кирам. Том помнил их со времен дежурства в больнице на седьмом уровне. У парней в руках были большие сумки, они пришли за Раном, чтобы дальше отправляться всем вместе. Пока Энди наливал всем чай и быстренько метал на стол съестное, Том судорожно запихивал в сумку все, что под руку попадалось. В сумку полетели одежда, зубная щетка с мылом, кроссовки и шлепки, и, конечно же, пижама с дурацкими утятами. Том даже завис ненадолго с пижамой в руках – брать или не брать, но потом подумал, что спать все равно придется, и лучше спать в пижаме, чем просто в трусах, и поэтому засунул в сумку еще и пару полотенец, а то мало ли, что будет впереди… Стоило Тому выйти из своей каморки, как все альфы встали из-за стола и отправились на выход. У Рана было две сумки, с оборудованием и вещами, но он все равно забрал у Тома его сумку, как будто тот был безрукий калека. Том попытался возмутиться, что он взрослый и может сам нести свою сумку, но добился только, что его сумку забрал Малик, закинул ее на плечо, а его самого взял за руку, как ребенка. На границе кампуса Кирам вызвал свою машину и быстро довез всех до аэропорта. Тома так и вели за руку, и он был за это даже благодарен. Аэропорт был громадным, похожим на муравейник. Много озабоченных людей, которые сосредоточенно спешили в разные стороны и при этом тащили сумки и баулы, ну точно, как в муравейнике! Том крутил головой по сторонам и точно бы потерялся. Все эти табло с загорающимися стрелками и названиями рейсов. Время от времени кто-то куда-то бежал, испуганно крича, чтобы пропустили, с безумными глазами волоча чемоданы и рыдающих детей. Том каждый раз вздрагивал и прижимался к альфе, боясь, что его ненароком затопчут, но все обходилось, и Том опять начинал крутить головой с приоткрытым ртом, как у голодного птенчика. В самолете Тома посадили у окна, и он просидел половину полета, уткнувшись носом в стекло иллюминатора. Это все было так страшно и волнительно. И взлет, и приземление, и, конечно же, тучи под крыльями, которые иногда начинали мелко дрожать. У Тома так же внутри все дрожало, как желе на тарелочке, но он, как завороженный, не мог оторвать взгляда от такой красоты. Когда самолет пошел на посадку, Том увидел тот самый «остров», он ожидал увидеть что-то маленькое и каменистое, но остров на самом деле был большой. Там были высотные дома, дороги и вдалеке горы. Ран сразу показал на них пальцем и пояснил, что им надо добраться именно туда. У подножия скал и находится бухта, где работают археологи, а они будут жить в двух бунгало на берегу. Аэропорт на острове был небольшим, и единственным самолетом на взлетном поле был тот, на котором они прилетели. Воздух был жарким и каким-то влажным, совсем, как после дождя, а еще странно пах. Совсем не так, как в мегаполисе. И сколько Том ни принюхивался, все не мог понять источник такого запаха. Альфы забрали багаж и взяли машину в прокате. Она оказалась странной, с высокими колесами и без крыши, местами ржавой и с большим открытым багажником, куда альфы покидали сумки и с азартом забрались внутрь, даже не открывая дверей. Том растерянно замер перед машиной, не зная, как забраться внутрь, но его подхватили под мышки и впихнули рядом с Маликом на заднее сиденье. Ран следил за картой, которую прислал его приятель, и командовал Кираму, куда ехать. Вскоре город закончился и они помчались по грунтовой дороге, поднимая столб пыли. Горы казались близкими, но они проехали два маленьких городка, прежде чем добрались до небольшого городка у подножия гор.

- Здесь рынок, – Ран махнул рукой, – надо остановиться и купить еды на ближайшее время. Не знаю, как там кормят и найдем ли мы там столовую или еще что, так что лучше позаботиться о еде самим.

Кирам согласно угукнул и свернул с широкой дороги в сторону открытого рынка под большими навесами. Кирам остался в машине, а Том упросил, чтобы его взяли с собой на базар. Ран без возражений открыл заднюю дверь, которая жалобно скрипнула ржавыми петлями, и выпустил Тома из авто. Том никогда не был на рынке, только в магазинах мегаполиса, и шумное сборище торгующих людей его просто ошеломило. Там продавали, казалось, все на свете: и рыбу, и мясо, которое рубили на куски прямо здесь же на больших колодах, странные фрукты и одежду. Много разной пестрой одежды, плетеные шляпы и сумки, и не поймешь что еще. Крупы продавали из больших мешков, зачерпывая округлыми лопатками. Тома опять взяли за руку и потащили через толпу, время от времени останавливаясь, чтобы купить то одно, то другое. В основном, все были мулатами, с чуть более светлой или темной кожей, хотя, возможно, они были просто загорелые дочерна, под таким ярким солнцем это было бы совсем неудивительно. Все ходили в шортах с крупными цветами или просто с узорами, поэтому крупная фигура в длинном, когда-то черном, платье привлекла внимание и, как выяснилось, не только Тома.

- Сестра Мари! – закричал Ран и радостно замахал руками, – сестра Мари, как я рад вас видеть!

- Ран! – женщина резко развернулась и довольно улыбнулась, – благодарю тебя, Господи, вот и свиделись! О, и Малик здесь. Очень рада, что могу проститься с вами, дети. Какими путями вы здесь?

Ран сразу рассказал, что приехал подменить друга в археологической экспедиции, в качестве штатного спасателя, а Малик и Кирам сопровождают его в поездке. А потом представил Тома как своего подопечного.

- А что вы тут делаете, сестра Мари? И почему говорите о прощании, когда мы только встретились? – Ран посмотрел на крепкую, улыбчивую женщину, – вы чем-то заболели? Может, нужно лекарство?

- Нет, ребенок, слава Господу, я здорова и полна сил, – женщина перекинула тощий рюкзачок с одного плеча на другой, – просто время мое приходит к концу. Вот приехала в родные края, проститься со всеми. Хотела в монастыре святой Анны поработать в хосписе, я ведь именно там начинала свою жизнь во Христе. Но там эпидемия кори, и мать-настоятельница отказала мне в приюте, потому что у меня нет надлежащих прививок. Так что я спустилась из горной обители и стою в раздумьях, куда отправиться дальше. Пытаюсь понять промысел Божий, зачем-то ведь я здесь оказалась?